Команда на открытие огня уже прозвучала: «По готовности»!
Звон артиллерийского гонга предупредил о залпе.
Сигналом гироскопического устройства в момент стабилизации корабля на ровном киле относительно горизонта автомат замыкает цепь, дежурным артдивизиона перекидывается рубильник, включая «зелёный» свет на башенных символах, подтверждая разрешение на стрельбу.
Надсадным рёвом по ушам, отдачей в корпус линкора, всполохом в рубочную щель по глазам, «Советский Союз» гахнул главным калибром! За кормой в кильватере флагману вторил «Кронштадт»!
Бой начался!
Сотрясение залпа точно пробило дыру в небе, прорвавшуюся ливневым дождём. Сигнальщики и расчёты дальномерных постов наверняка костерили погоду, вглядываясь в темень, чаяньем — не появится ли вспышка попадания?
Снаряды ещё летели, громыхнуло вторым… третьим — максимальная скорострельность «Советского Союза» на этих углах возвышения составляла шесть трёхорудийных залпов в минуту, паля через каждые десять секунд. И чуть больше полуминуты, чтобы засылаемым в ночь 1108-килограммовым «чемоданам» преодолеть более чем тридцатикилометровое расстояние до целей.
Возглас лейтенанта, ведущего по хронометру отсчёт полёта снарядов, совпал со звонком автоматического счётчика — первые упали!..и вкус ожидаемой победы сменился горечью — никаких вспышек на горизонте. Промах?..
Дать ответ — что?., как?., впустую, или хотя бы накрытием?., мог только, опять же, пока мог только странный видом корабль с развитым в единственной надстройке антенным оборудованием, носящий название столицы страны Советов, но упрямо называемый Левченко «Кондором».
— И? — вице-адмирал бросил нетерпеливый взгляд в сторону специально размещённой аппаратуры связи, из громкоговорящего динамика которой и велась подача информации. На том конце будто услышали. Лаконично оповестили:
— «Союзу» — накрытие. Первый по носу «головного», второй… третий — перелёт, целик сбит вправо пять!
По идее корректировка с ПКР должна была вестись индивидуально для линкора и индивидуально для линейного крейсера, по отдельным каналам связи. Однако флагманский командный пункт намерено информировали полной мерой:
— «Кронштадту» — накрытие, недолёт с правого борта цели в пределах двух — четырёх единиц!
…и снова пошли цифры поправок — на упреждение, в соотношении собственного движения и перемещения противника по углу и дальности. Учитывались все вносимые извне поправки — исправно поступающие данные РЛС «Кондора», работала своя корабельная инженерия и электроника — совмещались графики «самоходов» ЦАС.
Репетир центрального поста наводки показывает необходимые выверенные совпадения. Вновь звучит команда «Огонь!», посылая следующую порцию… — в математическом расчёте, в теории вероятностей и пресловутой поправки на «И», в ожидании хотя бы «единственного» в эллипсе рассеивания — и это уже дорогого будет стоить!
Вахтенный находит минуты занести в необходимые строчки в журнал боевых действий.
Четвёртым залпом дождь, как резко начался, так резко и прекратился, будто небо истощилось. Это позволило сигнальной вахте разглядеть размытые за дальностью в пронизанной влагой атмосфере едва видимые отсветы. Нет, не попаданий.
Англичане открыли ответный огонь.
Home Fleet
Заявляя десять часов назад: «Биться будем ночью», адмирал Генри Мур, конечно, не загадывал, что русских непременно удастся догнать раньше, чем наступит рассвет следующего дня. Однако…
— Нам придётся держать самый полный ход, до последнего узла, — командующий окинул яростным взглядом присутствующих флаг-офицеров, — это значит…
Лица подчинённых выражали полное понимание проблемы — что это значит: расход топлива у линкоров типа «Кинг Джордж», особенно на форсированных режимах, серьёзно превышал проектные значения. Восполнив запасы у Фарерских островов, эскадра уже была вынуждена совершить бросок к Исландии. Как и сейчас, догоняя противника, британские линкоры прожорливо сожгут в топках тонны нефти, нехватку которой, если преследование затянется, придётся непременно учитывать. — Это значит, что разобраться с проблемой советских рейдеров нам надо за один раз. Решительно и бесповоротно! Если не уничтожить, то нанести кораблям «красных» такие повреждения, при которых они не смогли бы поддерживать высокий темп движения. И тогда мы их не выпустим из Атлантики!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Сэр, — подал голос один из офицеров, — не следует ли в таком случае оповестить контр-адмирала Бонэм-Картера. Учитывая тихоходность кораблей, коими он располагает, заранее озаботиться выдвижением его соединения на исходный рубеж, образовав тем самым вторую линию завесы на пути неприятеля?
— Вы сомневаетесь, что мы не справимся своими силами? Даже если «иваны» каким-то непостижимым образом, — адмирал намерено использовал именно это слово «непостижимым», — сумеют сохранить свой боевой и мобильный потенциал, мы всё равно не слезем с их хвоста, плевал я на топливо! В конце концов, у нас есть авианосцы! Комбинированный удар, когда можно будет включить в дело палубную авиацию, их доконает. Надеюсь, погода к тому времени это позволит, м-мда…
Мур отвернулся, будто пытаясь что-то рассмотреть за остеклением рубки, где царил неприветливый штормовой мрак.
Приближающийся с севера ураган сводил на «нет» все полётные операции, включая и воздушную разведку. Поэтому приданные линейным силам «Индефатигейбл» и «Формидэбл» он ещё вчера отослал назад к востоку, дабы исключить любую возможность сближения линкоров неприятеля с авианосным соединением.
«Не хватало нам ещё повторить ошибку янки. Участь „Беннингтона“ незавидна».
— Сейчас у нас, джентльмены, в главной повестке стоит задача — отыскать вражескую эскадру. А уж когда заговорят пушки…
* * *
Отыскать их…
Конфузно разминувшись с кораблями большевиков на исландском стыке, можно было запоздало пенять, что теперь-то, вырвавшись на оперативный простор, оторвавшись от преследователей почти на 100 миль вперёд, русские могли выбрать любое направление.
Не любое.
На самом деле выбор тут у них невелик, и предугадать маршрут было несложно — стремясь к своим северным базам, общим направлением на норд-ост, любые отклонения выше к северу либо же к востоку определялись лишь тем, насколько советский адмирал готов рискнуть: срезать путь и пройти по касательной ближе к норвежским берегам, где его наверняка (он должен это понимать) будет легче перехватить… или же потерять время обходом по большей дуге, поднимаясь к полярному кругу, в равной степени повышая шансы «союзных» сил успеть расширить зону блокады, насытив оперативные линии патрулями и дозорами.
Так что, руководствуясь простым геометрическим расчётом в выборе курса, оперативный штаб британской эскадры, возглавляемой адмиралом Муром, уж несколько часов как имел примерное представление о противнике. Получив и первые ориентиры. Неприхотливый способ радиопеленгации периодического включения неопознанных радаров (по всем признакам выдававших свою военную принадлежность) прекрасно работал и у английских специалистов — сориентировав приёмные антенны на азимут некоего источника излучения, дав первые определения. Пока без дистанции, однако, получение данного параметра было делом времени. Никто на британской стороне не сомневался, что корабли Флота метрополии неукоснительно нагоняют неприятеля.
— Это они, — под усталыми от недосыпа припущенными веками адмирала таились бесы, сэр Генри Рутвен Мур не скрывал торжествующей улыбки, — это, несомненно, они. Кому же быть ещё. Теперь нам нужна дистанция — насколько далеко они оторвались…
* * *
Уточнения по дистанции мог дать контр-адмирал Гонт, который, по всем расчётам вполне уже был способен установить радиолокационный контакт с преследуемыми. Однако пока сохранявший положенное радиомолчание.
В 03:30 Гонт его нарушил. Во-первых, указав текущее местоположение противника относительно своей позиции…