Читать интересную книгу Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь - Елизавета Дворецкая

– Точно, точно, говорю, да они и правда у нас есть, точно-точно! – затараторил мальчишка, будто горох из мешка посыпал. – Пять кораблей, вот столько! – Он показал ладонь с широко растопыренными пальцами. – Стоят у нас в усадьбе, то есть корабли на берегу, а люди в усадьбе.

– Сколько? – сразу спросили несколько голосов. При слове «фьялли» все сразу стряхнули сон и поднялись.

– Много! – Мальчишка замахал обеими руками. – Разве сосчитаешь! Весь дом забит, и все сараи, и конюшни, и еще на берегу возле кораблей осталось много. Завтра они пойдут к вам сюда.

– Очень надо! – негостеприимно ответил Сиград хёльд. – Я вот что подумал, – он обвел глазами лица Дага, Ингъяльда, Кетиля, Эйвинда хёльда, – зачем нам дожидаться? Пойдем прямо сейчас. Мы меньше них устали. Тут идти до Поросячьей Радости всего ничего…

– До чего? – изумился Даг. Сиград и мальчишка разом хихикнули, притом мужчина сморщился, поскольку в предыдущей схватке был ранен фьялльским копьем в щеку.

– Это их усадьба так называется, – пояснил он, кивая на ухмыляющегося мальчишку. – Поросячья Радость. У них там свиньи хорошо плодятся. Так вот, если сейчас выйдем, после полуночи сразу будем там. Всех их разом и накроем. Чего дожидаться? Мне в усадьбе таких гостей не надо.

– Пойдем, – сразу предложил Даг и посмотрел на Ингъяльда. – Они не ждут. Случай удобный.

– Пожалуй. – Ингъяльд вопросительно посмотрел на Эйвинда хёльда.

Очень скоро отряд уже выходил из усадьбы Ягнячий Ручей. Мальчишка (он сказал, что его зовут Стари, а Равнир тут же нарек его Ночным Скворцом и подарил костяную пуговицу)[18] шустро бежал впереди, показывая дорогу.

– А где твои родичи? – расспрашивал его по дороге Даг.

– Брим… отец то есть, в лесу, – охотно объяснял Стари, и непохоже было, что его хоть сколько-нибудь огорчало положение дел. – А Вегейр и Баульв ушли воевать. Один человек говорил, что Вегейра видел после битвы, а Баульва нет. Наверное, Ботхильде придется поискать себе другого мужа.

Даг не знал этих людей, да и не так уж важно, кем они приходятся мальчишке. Гораздо важнее другое: ему совсем не хотелось, чтобы через месяц-другой кто-то из Тингваля мог рассказать нечто подобное о своих хозяевах.

До полнолуния оставалось несколько дней, желтовато-белая луна внимательно разглядывала идущих, точно хотела пересчитать. В свете ее лучей было видно каждую веточку, море блестело, как снег, и казалось дорогой в какие-то иные миры… Так сказала бы Хельга. Шли быстро, а Дагу почти не верилось, что он идет на свою первую в жизни настоящую битву. Почему-то пожар Волчьих Столбов ему сейчас не вспоминался. Вот так: без жертвенных пиров, без обетных кубков, без громких речей и клятв. Брендольв обиделся бы… Но Даг не считал себя обиженным. Он вспоминал слова Наследника, очень кстати сказанные на прощанье. «Если тебе придется драться, – а, скорее, так оно и есть, – помни, что фьялли отнюдь не великаны, – сказал ему Хеймир. – Они не бессмертные. И боевой пыл у них сейчас уже не тот, что был год назад или на Середине Зимы. У фьяллей есть поговорка: откусывать стоит столько, сколько сможешь проглотить. А Торбранд Тролль уже наглотался. Не думай, что у тебя выдались увлекательные „кукушкины гулянья» в этом году, но ты идешь вовсе не в пасть к Фенриру Волку. Относись к этому спокойнее». Даг сам удивлялся, насколько мало волнуется. Он даже готов был укорить себя в недостатке боевого духа и жажды вражеской крови… но тут ему некстати вспомнилась Хельга, и на смену спокойствию откуда-то всплыл настоящий ужас. Жутко было думать: случись что – и он никогда не увидит ее… После пережитого недавно жизнь Хельги, даже когда ей решительно ничего не угрожало, казалась такой хрупкой, будто ей могла повредить даже неосторожная мысль.

– Вон она, наша усадьба. – Стари, шедший рядом с Дагом, взмахнул рукой, призывая остановиться.

Внизу под холмом виднелась усадьба: обыкновенная, не слишком большая, обнесенная стеной, с хозяйским домом, постройками вокруг. Во дворе мерцал широкий, но низкий костер.

– А корабли ихние – вон там. – Мальчишка махнул куда-то дальше вдоль моря. – Я потом покажу. Или надо сейчас?

– Покажи сейчас, а пойдем потом, – ответил ему Эйвинд хёльд. Весь отряд останавливался и сбивался в кучу поближе к вождям, ожидая дальнейших приказов. – Мы тут с Кетилем подумали: разделяться нам не надо. Сначала разобьем усадьбу, тогда им и от кораблей толку не будет. Наверняка у них главные силы в усадьбе, и старший там, а у кораблей только дозор остался. Если с кораблей начать, то усадьба проснется.

– Ведь в усадьбе больше народу? – спросил Сиград у мальчишки.

Тот кивнул. На его подвижной мордочке отражалось любопытство и ни капли страха. Лет в двенадцать-тринадцать Даг тоже был таким: чувство опасности еще не проснулось, и потому подросток, ребенок охотно идет туда, куда взрослый мужчина пойдет, сжав зубы от страха и взывая ко всем богам. Иногда и пожалеешь, что уже миновал эту неразумно-отважную пору!

– А где их старший? – спросил Даг.

Мальчишка пожал острыми плечами:

– Как их различить? Фьялли – они и есть фьялли. Я к ним не приглядывался.

– Значит, выносим вперед бревна, закрываем ворота и поджигаем, – деловито решил Сиград хёльд. – Только надо со стороны моря поставить больше людей. Тут до берега не так далеко – увидят огонь, могут прибежать к своим.

Несколько крепких бревен, смолу и солому принесли с собой из Ламбибекка. Слушая Сиграда, Даг сразу вспомнил Волчьи Столбы. Рагневальд Наковальня действовал примерно так же. На миг ему сделалось неприятно, но он не стал спорить даже мысленно. Необходимо дать фьяллям решительный отпор: пусть поймут, что здесь их ждет серьезный противник. И задумаются, а стоит ли идти дальше.

– Я пойду к берегу, – сказал Стари. – Когда тамошние проснутся, я прибегу и вам скажу.

– Осторожнее там! – вполголоса крикнул Даг вслед мальчишке то же самое, что ему самому говорила бабушка Мальгерд.

Темнота не ответила. Стари мгновенно растворился, и Даг не стал беспокоиться за него дальше. Что-то в облике мальчишки говорило: этот не пропадет. Чем-то похож на Рэвунга. Тот тоже очень хотел в поход и остался дома только потому, что кто-то ведь должен защищать и успокаивать женщин.

А дальше Дагу казалось, что с горы столкнули огромный камень и он полетел, грохоча, ускоряя бег и увлекая всех за собой. Остановить его уже невозможно. За гулом ветра дозорные во дворе не услышали, как квитты окружали усадьбу; фьялли подняли тревогу только тогда, когда у ворот тяжело застучали бревна, которыми подпирали створки. Мгновенно усадьба осветилась факелами, наполнилась криком и топотом сотен бегущих ног; снаружи казалось, что она переполнена, как муравейник, и деревянная ограда сейчас лопнет, как набитый мешок, не выдержав давления изнутри. Над стеной прямо возле Дага выскочила человеческая голова, рядом мелькнули руки; не думая, он ударил копьем в лицо, и фьялль рухнул назад во двор.

Вокруг всей усадьбы закипела битва. Понимая, чем им грозит заточение, фьялли отчаянно рвались наружу; квитты били их при каждой попытке перебраться через стену. Было похоже, что какое-то чудовище рвется из пещеры, а его не хотят выпустить; но оно стремится на свободу сразу сотней голов, сотней рук с зажатым оружием, плюется стрелами и копьями. Деревянная стена уже горела, кое-где на постройках занимались крыши. От дыма делалось труднее дышать. У Дага не шли из ума Волчьи Столбы. Но эти воспоминания жили отдельно: его руки делали то, что требовалось. Он уже был ранен в плечо копьем из-за стены, но почти не замечал раны и не чувствовал боли. Все его силы были сосредоточены на одном: удержать чудовище. Это его кусок войны. Маленький, темный, тесный, дымный, дышащий отвратительным запахом крови и смерти.

Ворота и стена в нескольких местах обрушились, в проломах образовались очаги отчаянной схватки; звон железа и крики висели над темным берегом. Пламя затмило белый блеск луны. И почти с удивлением Даг обнаружил, что фьяллей не так много, как казалось поначалу: через стены уже почти никто не лез, все они сосредоточились в проломах. Наиболее сильный кулак собрался в воротах: должно быть, фьялли хотели пробиваться к берегу, к кораблям.

Постепенно в других проломах квитты оттеснили врагов внутрь усадьбы и сами вступили во двор. Еще немного – и фьялли будут окружены без прикрытия стен. Близкая победа воодушевляла, мощная волна несла вперед, совсем как тогда, после заклинания Вальгарда. Мельком вспоминая его, Даг не мог отделаться от ощущения, что берсерк где-то рядом, что это его щит мелькает красным отблеском справа, что это его голос, как рев боевого рога, зовет нажать, ударить… Нет, это тот хёльд с седым пятном в бороде, Халльгрим или Халльбьёрн, как его…

И вдруг фьялли резко отступили назад и бросились единой толпой в ворота. Лишь на миг квитты дрогнули, и остатки фьяллей устремились в прорыв. Кто-то кричал в общем шуме, отдавая им приказы, но рассмотреть их старшего не удавалось.