такой сокрушительной печали, что я не могла даже смотреть маме в лицо. – Вот небольшой житейский урок для двух лучших девочек на свете. Никогда не ошибайтесь, потому что вас потом никогда не простят. И никогда этого не забудут. Кто не делает никаких шагов, тот никогда не оступается.
– Мама, я тебя не понимаю, – нахмурилась Минерва.
– Однажды я совершила ошибку. – Мама прикрыла глаза, голос ее звучал глухо, словно издалека. – Я сделала то, чего делать не стоило. Но я была одинока. Вашего отца никогда не было дома, а я так устала быть одна. Однако он узнал. Так что, как видите, я совершила ошибку. И с тех пор непрерывно расплачиваюсь за нее.
– Мама, это не…
– Не будьте как я. – Мама открыла глаза и солнечно улыбнулась. – Будьте идеальными. Мои идеальные девочки. Я так вас люблю.
Я нагнулась и развязала шнурок, чтобы потом завязать его снова. На носок ботинка плюхнулась слеза. Но мама ничего не видела.
А значит, не считается.
Глава 44
• Каллум
– Я пошла. – Мама натянула куртку.
– Куда? – Папа встал из-за стола, где они с Джудом изучали какую-то карту.
– Пройдусь. – Входная дверь была уже открыта.
– Мэгги, ты еще долго будешь так себя вести? – спросил папа.
– Как? – спросила мама, повернувшись к нам спиной.
Мы с Джудом переглянулись. После похорон Линетт прошло больше трех месяцев, и изменился не только папа. Мама почти каждый вечер надолго уходила гулять, а возвращалась, когда я уже давно лежал в кровати и как бы спал. Настало и миновало Крестовство, которое в нашем доме прошло невесело. Начался новый год – и вот наше семейство оказалось словно в разных уголках планеты.
Папа раздраженно вздохнул.
– Мэгги, почему ты не хочешь разговаривать с нами? Со мной?
Мама обернулась, глаза ее сверкали.
– Может, хватит? – Она показала на длинную узкую карту, занимавшую весь стол.
– Нет.
– Тогда нам нечего друг другу сказать.
– Мэгги!..
Мама шагнула за дверь и захлопнула ее за собой.
– Папа, что происходит?
Папа не сводил глаз с парадной двери. По-моему, он меня даже не слышал. Я попытался подобраться поближе к столу, но Джуд скатал карту, не дав мне возможности толком ее разглядеть. Правда, на этот раз я увидел достаточно, чтобы понять, что это не карта – это план здания.
– Ладно, пошли, Джуд, у нас полно работы, – угрюмо проговорил папа.
– Куда вы, папа? – спросил я.
– В город.
– Куда именно? – спросил я.
– На собрание.
– Какое собрание?
– Не твое дело, – коротко ответил папа, надевая пальто.
– А где это?
– Тоже не твое дело.
Джуд скатал план, стянул его широкой резинкой и последовал за папой. Он положил чертеж на пол у ног и надел куртку, которая висела на крючке у двери. Было ясно, что он не хочет ни на миг оставлять чертеж без присмотра. Я смотрел на папу с Джудом, которые стояли рядом на пороге: по ним сразу было понятно, что это отец и сын, а я чувствовал себя совершенно чужим.
– А почему это Джуд идет с тобой, а я нет?
– Потому что ты еще маленький, – ответил папа.
Джуд фыркнул и пробурчал что-то вполголоса. И умолк, поймав предостерегающий папин взгляд. Что же они затеяли? Теперь в моем доме у каждого свои тайны – вот до чего мы дожили. В довершение всего у папы с Джудом какие-то дела, в которые меня не хотят посвящать.
И к тому же мне ужасно не хватает Линетт.
Она почти ничего не говорила, да, в сущности, почти ничего и не делала, но ощущение такое, словно она была цементом, скреплявшим нашу семью, а теперь, когда ее не стало, нас уносит друг от друга все дальше и дальше. Очередной повод ненавидеть сестру.
– Возьмите меня с собой! – взмолился я. – Пожалуйста!
Я не знал, где мама, и не хотел оставаться один. Мне нужно было ощутить себя своим – хоть где-то, хоть для кого-то, хоть в чем-то.
– Еще чего! – выпалил Джуд, не успел папа и рта раскрыть.
– Я буду вести себя тихо.
– Да уж конечно! – скривился Джуд.
Папа подошел ко мне и положил руку на плечо:
– Каллум, туда, куда мы собираемся, тебе нельзя.