Аманда с трудом отогнала видения и прислушалась к беседе за столом.
– Кухня! – возмущенно гудел Джереми. – При всем, что здесь предстоит сделать, ты предлагаешь начать с кухни?!
– А как же! Она очень нужна, если Аманда и лорд Ашиндон будут устраивать приемы. Надо начать с установки печи закрытого типа. Эти огромные старые очаги сложены явно еще в средние века и...
– Но ты хоть немножко напряги мозги свои, женщина! – гаркнул Джереми. – Какой прок от современной кухни, если однажды ночью им на голову рухнет крыша?!
К изумлению Аманды, Серена не сжалась на своем стуле, а, наоборот, выпрямилась и спокойно ответила:
– Я, разумеется, не утверждаю, что кухня важнее крыши. Просто я предвижу те усовершенствования, которые необходимы, и раз уж дом подлежит ремонту, то начинать надо с кухни.
Аманда чуть не расхохоталась, увидев на лице Джереми смесь удивления с замешательством такой степени, словно в комнату вошла одна из лошадей его упряжки и попросила дать ей почитать газету. «Так держать, Серена!» – подбодрила она мысленно мать и похихикала про себя.
– И я годами твержу то же самое, – вмешалась вдовствующая графиня, глянув на Серену даже с некоторым уважением. – Когда я жила здесь, я довела все службы и подсобные помещения до современного уровня – конечно, по тем временам. А в последние годы появилось очень много полезных новшеств. Раньше-то у нас, разумеется, были деньги на все, что нам нравилось, и мы не возлагали надежд на средства людей не нашего круга. – И опять зловеще зашелестела газета.
– Какие у тебя планы на сегодня, Аманда? – спросила Серена, предпринимая трогательную попытку нормализовать обстановку.
– Поскольку это последний полный день нашего пребывания здесь, Аш решил вытащить меня на рыбалку, – ответила Аманда, посмеиваясь. – Поэтому я пойду сейчас рыться в своем гардеробе и постараюсь выбрать из одежды хоть что-нибудь мало-мальски подходящее для возни с червями.
– Тогда уж не забудь вернуться с рыбалки заблаговременно, чтобы успеть привести себя в порядок и переодеться в приличное. Не забывай, что мы обещали Боннерам быть сегодня у них на обеде.
«Верно», – вспомнила Аманда и угрюмо задумалась. Лиана отказалась жить в доме старой графини и предпочла остановиться в имении своих родителей. Однако невероятно много времени почти ежедневно проводила в Поместье Ашиндон, бродила вместе с ними по главному дому, и ее веселый хохот неуместно звучал всюду, отдаваясь в пустых помещениях гулким, как из бочки, эхом. Когда Аш однажды посмотрел на что-то с выражением тихого изумления, она начала с затуманенным взором вспоминать, как они в детстве втроем – она, Аш и Грант – носились, весело хохоча, здесь по проходам и коридорам. Потом чуть не расплакалась от запустения в доме и дрожащим голосом выразила радость, что имение обретет былое великолепие, и, то и дело поднося аккуратно скомканный платочек к огромным своим зеленым глазами, заверила Аша и Аманду, что она просто счастлива за них.
При воспоминании об этом Аманду чуть не стошнило, и теперь от одной мысли, что придется провести целый вечер с Лианой в кругу ее семейства, ей стало тоскливо. Тем не менее, она решительно втиснулась в самое простое из своих платьев и напялила пару каких-то сапог, найденных в кухонном шкафу, которые были велики ей размера на два. Большая мягкая шляпа с обвислыми полями завершила ее наряд.
Когда полтора часа спустя Аш и Аманда вышли из дому, сияло солнце. Настроение Аша явно изменилось к лучшему. Еще недавно он молча сидел суровый, замкнутый, и во всем его напряженном теле четко чувствовалась мука оттого, что ему приходится выслушивать Джереми, который дотошно подсчитывает, оценивая в фунтах, шиллингах и пенсах, стоимость имущества рода Ашиндонов. Теперь Аш, казалось, чувствовал себя непринужденно и улыбался. На нем были старые бриджи, плащ и видавшие виды грубые башмаки; в руках – набор удочек, какие-то маленькие коробочки, вероятно, с крючками и наживкой да затхлая плетеная корзина, которая должна была послужить как садок. Аш посмотрел на Аманду и опять широко улыбнулся, забавляясь ее видом.
– Не знаю, что бы сказали о вашем виде у Олмаков, но, по-моему, дорогая, вы сегодня выглядите просто великолепно.
Аманда ворчливо ответила:
– Хорошо вам смеяться надо мной! А я уже чуть не решилась украсть штаны у мальчишки-рассыльного. Вам, наверно, кажется, что мне удобно, но я не считаю эту одежду пригодной для пешей прогулки, – а про себя подумала, что это еще один вопиющий недостаток эпохи; дома – в Чикаго – ходила в джинсах всюду, когда не преподавала. Почти предельно надоели тесные рукава с «фонариками» и длинные юбки, в которых вечно путаешься при ходьбе. По возвращении домой первым номером программы будет продолжительный горячий душ и потертые, удобные джинсы.
Больше ничего она не сказала в ответ на смешки Аша, просунула руку ему под локоть и пошла дальше, посвистывая.
Длинная тропинка по благоухающим лугам и зарослям кустарника привела их к большому ручью, с веселым журчанием прокладывавшему свой путь сквозь рощицу на северном краю имения. Аманда с наслаждением вдыхала свежий воздух и опять задавалась вопросом: почему здравомыслящие люди живут в вонючем, закопченном Лондоне, если могут жить в таком идиллическом раю? Но тут же сообразила – если знаешь, что этот рай вот-вот перейдет к кредиторам, то радость от пребывания в нем весьма омрачается. Потом принялась неторопливо наблюдать, как Аш раскладывает снасти.
– Ну, мисс Бридж, скажите, вы когда-нибудь удили рыбу?
– Да, раза два, но очень давно. Бывало, отец меня брал с собой.
– Джереми? – изумился Аш. Она кивнула, хотя подразумевала вовсе не Джереми.
– Ха, – произнес Аш, – ни за что бы не догадался, но – неважно. А сейчас-то хотите поудить?
– Хочу-то я лишь одного, пожалуй. – ответила Аманда улыбаясь, – сидеть здесь тихо и наслаждаться этим чудным днем, но, разумеется, приму участие в массовом убиении несчастных рыбешек, обитающих в вашей речушке. А ну, подать их сюда!
И через несколько минут Аманда уже стояла на берегу с удилищем в руке. Аш, сбросив плащ и шляпу, встал рядом. Ветерок ерошил его черные волосы, и в бликах солнца пряди отливали цветом воронова крыла; закатанные рукава рубашки обнажили мускулистые руки – именно такие, какие и ожидала увидеть Аманда. Заставив себя решительно покончить с разглядыванием графа Ашиндона – такого очаровательного в простой домашней одежде, – Аманда забросила леску с большим воодушевлением, но с малой сноровкой, и чуть сама не свалилась в воду. Аш придержал ее, обвив рукой за плечи, и рассмеялся. Давайте, покажу, – и, не снимая руки с ее плеч, другой рукой направил ее удилище так, что леска в полете медленно развернулась над водою и крючок с наживкой шлепнулся почти на середине потока. – А теперь, – сказал он, низко склонившись к ее лицу, – пусть плывет свободно.