сооружение никогда не было ему домом. Строение, помещение, тюрьма, Адово пекло – всё, что угодно, но никак не место, где можно получить поддержку и тем более любовь.
Несколькими неделями ранее:
– Алексей, подними его! – приказал властным голосом вошедший в кабинет респектабельный мужчина в чёрном строгом костюме и белоснежной рубашке.
Пройдя к столу, он медленно опустился в кожаное кресло и, откинувшись на спинку, взял сигару.
– Ты меня расстраиваешь, Кай. Я не для того вкладывался, чтобы потом искать тебя по всем мало-мальски приличным клубам.
Сплюнув кровь на дорогой кремовый ковёр, парень поднял глаза на говорившего:
– Я не просил меня искать. – Губы искривились в ухмылке. – Папа.
Пётр Бестужев не сводил с него хищных глаз.
– Я уже сказал, что больше не собираюсь участвовать в твоих делах. Алекс лучше подходит для семейного дела. – Покосившись на парня, Кай снова повернулся к отцу. – Ему даже собственного брата не жалко изувечить ради твоего грёбаного бизнеса.
Едва только успел закончить фразу, как в область прессовых мышц прилетел достаточно сильный удар. По кабинету разнёсся глухой кашель.
– У тебя нет выбора, – холодно произнёс Пётр. – Или ты со мной, или против меня – третьего не дано! Хорошо подумай, потому что, если откажешься, это будет чревато последствиями. Понимаешь?
– Последствиями? – Надменная ухмылка искривила губы младшего сына. – Какими? Ты пристрелишь меня как бездомную дворнягу?
– Зачем же? У меня есть другие способы. – Мужчина поднёс тлеющий конец сигары к лицу и подул на него, позволяя огню медленно поедать забитый внутрь табак. – И ты должен быть благодарен, что я пока не познакомил тебя с ними.
Кай следил за размеренными действиями отца, понимая, что они являлись намёком на то, что его ожидало, когда он снова решит показать свой упрямый характер.
– Имей в виду, сын, следующий твой побег вынудит меня применить более радикальные меры.
Кай вытер кровь, капнувшую на щёку из рассечённой брови, и посмотрел на испачканные ею пальцы.
– На кой я тебе сдался? Ты знаешь, что я ненавижу тебя, что не буду одним из твоих верных солдат, но всё равно продолжаешь держать меня рядом.
– Ты примешь…
– Я лучше сдохну в подворотне, – перебили отца парень, – чем признаю такую семью.
Пётр улыбнулся, по-прежнему не глядя на сына.
– Ты уже признал, когда стал младшим Ястребом. Твоя фамилия даёт тебе протекторат, но она же сделает тебя мишенью, стоит только мне повернуться к тебе спиной. Семья – это всё, Кай, скоро ты поймёшь. Семья примет тебя таким, какой ты есть, она всегда будет рядом, что бы ты ни совершил. Все остальные – это попутчики, транзитные пассажиры: сегодня есть, а завтра нет.
– Да? – усмехнулся Кай. В глазах сквозила открытая насмешка и ненависть. – Тогда почему эта установка не действовала с мамой? Она тоже была транзитным пассажиром?
Мужчина гневно сверкнул глазами. Воспоминания причинили боль.
– Твоя мать была шлюхой!
Едва слова прозвучали в тишине тёмного кабинета, Кай сжал руки в кулаки и, сорвавшись с места, бросился в сторону отца. Упав на стол, он почти дотянулся до его шеи, но Алекс успел перехватить ногу и резко потянул на себя. Кай упал на пол, зашипев от боли.
– Держи крепче этого дикого ублюдка! – рявкнул Пётр.
Алекс поднял брата на ноги и нанёс ему удар в живот. Хватая ртом воздух, Кай согнулся пополам. Руки старшего были словно каменные, это он помнил ещё со времён их совместных тренировок в одном из спортивных центров, принадлежавших отцу.
– Не смей говорить о ней так, – прошипел Кай, выпрямляясь во весь рост. – Она была порядочной женщиной, не чета твоим нынешним дешёвым подстилкам, которых ты пророчишь нам в мачехи с периодичностью в два месяца.
– Да заткнись же ты, Кай! – рявкнул Алекс и дёрнул брата за шиворот на себя. – Заткнись!
– Алексей отведёт тебя наверх, а ты подумай о том, что я сказал, сын. Не испытывай моё терпение, оно невечное.
С этими словами Пётр сделал жест рукой, давая понять, что разговор окончен. Схватив Кая одной рукой за локоть, а другой – за ворот футболки, Алекс потащил его к выходу из кабинета, оставляя раздражённого мужчину наедине с сигарой и бутылкой крепкого виски, которое стояло на столе…
Кай усмехнулся. И угораздило же попасть в такую семейку! Нет, такая жизнь не для него. Такая семья не для него.
– Семья, – выплюнул с презрением это слово парень. – Скорее клан, чем обычная семья, во главе которого находится безжалостный диктатор. Но я никогда не буду таким, как ты. – Кай нашёл себя в отражении зеркала заднего вида. – Никогда.
Телефон, лежавший на приборной доске, снова засветился.
– Пошёл к чёрту! И отца туда же прихвати. Уверен, им будет о чём поговорить.
Гаджет полетел в окно. Взгляд целиком сосредоточился на дороге. Впереди была неизвестность. Новая жизни. Только какая? И где?
– Я подумаю об этом позже. Не сейчас.
Газ в пол – и «Фольксваген» с огромной скоростью понёсся по шоссе, увозя его прочь из Москвы. Подальше от семьи. Подальше от сумасшедшего, слепо следовавшего за отцом братца. Подальше от мрачного будущего, которое наступало на пятки, дыша в затылок холодным дыханием, грозясь поглотить в свой чёрный, безжалостный мир смиренного повиновения одному единственному лидеру – его отцу.
Алекс стоял перед дверью в кабинет отца и долго не решался войти внутрь. Когда наконец набрался мужества, застал мужчину сидевшим за столом. Держа в руке бокал, наполовину наполненный виски, Пётр внимательно рассматривал бумаги. Увидев, что находится в кабинете не один, Бестужев отвлёкся, смерив сына недовольным взглядом:
– Судя по лицу, ничего хорошего ты мне не скажешь. Я прав?
– Кай уехал. На звонки не отвечает.
Пётр улыбнулся – другого поведения и не ожидал:
– Что-то ещё?
– Брат сменил машину. Теперь отследить его передвижение будет сложнее.
– Это не проблема. Пока присутствие Кая в особняке не обязательно. Пускай побегает, почувствует себя самостоятельным. Уверен, скоро он сам приползёт сюда, умоляя забрать его назад.