Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина» в связи с постановлением СНК СССР от 16 июля 1934 года о реорганизации ВАСХНИЛ, Вавилов отмечал, что управление громоздкой, разветвленной по стране системой самых разнообразных институтов даже при напряженнейшей работе президиума неудовлетворительно.
В 1935 году президентом ВАСХНИЛ стал А. И. Муралов, а Н. И. Вавилов — одним из вице-президентов. Причиной «отставки» послужило письмо Сталину от 27 марта 1935 года. Его написали вице-президент ВАСХНИЛ Бондаренко и секретарь парткома академии Климов, «…когда ему (Вавилову. — В. Ш.) указали на безобразное положение филиала Всесоюзного института растениеводства в Дальневосточном крае, он, рассвирепев, заявил, что когда там были Соболев и Савич (вредители), то дела шли «блестяще: это были честные, самоотверженные люди!» Не было случая, чтобы Вавилов о ком-либо из установленных вредителей (Таланове, Максимове, Левицком и др.) сказал, что они преступники…»
В стране шла внутриполитическая борьба, и можно предположить на основании фактов, что в биологической науке тоже начали обостряться противоречия, появилось так называемое «антигенетическое» течение. И кто-то это организовал, и кто-то в происходящем был очень заинтересован!
С 1938 года президентом становится Т. Д. Лысенко. С приходом его к руководству академия превратилась в административное учреждение. В конце декабря 1939 года Н. И. Вавилов, выступая на страницах газеты «Социалистическое земледелие» со статьей «Какой должна быть Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина», писал: «Как излишняя централизация, так и полная децентрализация недопустимы в организации науки в нашей стране…» И продолжал убежденно: «Сама Академия, в нашем представлении, должна быть сильным коллективом крупнейших специалистов по всем разделам науки, знающих свое дело, отвечающих за него, опирающихся на работу институтов. Академия не может быть построена по принципу единоначалия, это прежде всего коллегиальное учреждение.
Современный немногочисленный состав академиков должен быть значительно пополнен как действительными членами, так и членами-корреспондентами. Специалисты по таким важнейшим разделам, как почвоведение, животноводство, защита растений, ветеринария, мелиорация, до настоящего времени слабо представлены в Академии. Десятки ученых могут быть выдвинуты в качестве достойных кандидатов в академики и члены-корреспонденты.
Особенность науки в условиях нашей страны — ее в значительной мере оперативный характер. В Академию направляется множество запросов от наркоматов земледелия, управлений, земельных органов. Академия должна быть руководящим научным учреждением не в смысле административном, а в смысле научного руководства, как методического, так и организационного. Она должна поднимать крупные вопросы сельского хозяйства, освещать их, консультировать земельные органы, организовывать выезды на места наиболее компетентных работников, освещать вопросы сельского хозяйства нашей периферии. Чтобы Академия могла решать эти задачи, необходимо наладить работу ее секций, включить в них наиболее компетентных работников как центра, так и периферии. Секции должны работать под руководством действительных членов Академии или членов-корреспондентов. Периодически секции могут объединяться, составлять как бы отделения.
Наш опыт показывает, например, что объединение в одну секцию даже таких близких разделов, как плодоводство, виноградарство и субтропическое хозяйство, слишком громоздко. В то же время при организации нормальной работы секций необходимо избежать узкой специализации, ибо надлежащее комплексное освещение вопросов может быть сделано только с участием агротехников, агрохимиков, экономистов, метеорологов.
Работа президиума Академии должна быть радикально налажена. До сих пор она была бессистемной. Даже заседания президиума носят случайный характер. Президиум необходимо пополнить академиками по важнейшим разделам агрономии. Создание нормально работающей коллегии с привлечением возможно большего актива является условием успешной работы.
В корне необходимо изменить издательское дело Академии. Издаваемые в настоящее время при институтах журналы имеют тенденцию заменять собой общедоступные, популярные издания. Это сводит по существу на нет основную функцию Академии и ее институтов — поднимать уровень исследовательской работы на надлежащую высоту. Надо восстановить тип таких изданий, как «Журнал опытной агрономии», «Труды по прикладной ботанике, генетике и селекции» и т. п., уделив должное внимание объективному реферированию советских и иностранных работ взамен однобокого, преимущественно далеко не всегда компетентного освещения, к сожалению, культивируемого в некоторых изданиях. Необходимо по каждому разделу иметь серьезный научный орган, который мог бы достаточно полно отражать научную работу по данному разделу как в нашей стране, так и за рубежом.
При правильной организации науки нужно учесть большую роль сельскохозяйственных вузов. Если не в полной мере, то хотя бы частично мы должны учесть принцип триединой американской агрономии, где вуз, областная станция и раздел агропропаганды объединены в единое целое территориально, а нередко и персонально. В опытную работу надо максимально вовлечь кафедры вузов, представленные научными работниками часто значительно сильнее, чем областные станции, но не располагающие материальными средствами для развертывания надлежащим образом исследовательской работы и подготовки научных кадров».
Однако Вавилов, несмотря на неоспоримую правоту высказанного, услышан не был.
ДЛЯ ВООРУЖЕНИЯ ИНТЕЛЛЕКТА
Еще в 1925 году, на июльском заседании в Кремле совета только что созданного Института прикладной ботаники и новых культур, Н. И. Вавилов счел необходимым как его директор и практический организатор четко обозначить задачи сельскохозяйственного растениеводства, рассказать о растительных богатствах земли и их использовании:
— Обширные задачи по использованию растительных богатств земного шара требуют армии исследователей, хорошо вооруженной всеми знаниями и опытом современной науки… Мы можем уступать нашим соседям временно в общем уровне нашего благосостояния, нашего обихода жизни; единственное, в чем мы не можем уступить им, это в вооружении нашего интеллекта. Если в силу необходимости мы обязаны держать нашу армию, наш морской и воздушный флоты на уровне наших соседей, то еще больше это касается армии исследователей, без которой немыслимо представить себе какой-либо серьезный прогресс нашего Союза.
По мысли Вавилова, работать в институте должны были не только ботаники и агрономы, но и генетики, цитологи, физиологи, биохимики, фитопатологи, энтомологи и даже экологи и географы. Николай Иванович знал ученых-специалистов в этих сферах науки, высоко ценил их и привлекал к работе в новом институте.
Так, например, известному цитологу профессору Г. А. Ле-витскому он пишет в Киев: «Ждем Вас в Петрограде. Мы… получили очень много литературы по генетике и по цитологии… Не сомневаюсь, что Вы найдете многое из того, что Вас интересует…Мы интересуемся некоторыми элементарными цитологическими проблемами, как подсчет хромосом у разных видов и разновидностей. Имеем хорошую новейшую оптику для лучших микроскопов…»
Г. А. Левитский согласился приехать и взять на себя организацию в Детском Селе цитологической лаборатории, укомплектование ее кадрами и проведение исследований по ржи, ячменю, гороху и другим культурам. Эти работы легли в основу нового раздела науки — цитогенетики.
Профессор Н. А. Максимов перешел в Институт прикладной ботаники и новых культур из Бюро агрометеорологии ГИОА и возглавил исследования по проблемам питания растений, их зимостойкости, засухоустойчивости, по влиянию длины дня на их развитие, цветение и плодоношение. Вскоре вышли книги Н. А. Максимова «Физиологические основы засухоустойчивости»