поскольку со всей ясностью понимаем – нет никакой сущности, которую можно называть «Я» или «моим». Может даже показаться, что мы утратили способность медитировать; как предмет, так и знание о нём настолько быстротечны, что мы не успеваем осознать их, и можно прийти к выводу, что внимательность отсутствует. Когда качество исчезновения проявляется с такой силой, в уме возникают различные формы страха и даже неприятие неустойчивости явлений. В такой ситуации вас может поддержать учитель: он напомнит, что следует проявлять терпение и продолжать практику.
Если вам удастся выдержать это трудное время, вы сможете ощутить, что существуют разные точки зрения на проявления ума и материи, и обретёте прибежище в глубоком спокойствии, где вам откроется ещё более полное понимание природы сознания. Великие мастера тхеравады очень подробно описывают эти переживания. Аджан Джумньен, современный тайский мастер медитации, пишет:
Однажды ум становится настолько ясным и уравновешенным, что любое явление сознаётся и оставляется нетронутым, в своём первозданном виде. Человек перестаёт сосредоточиваться на любых содержаниях, и всё предстаёт просто как ум и материя, как безличный процесс свободного возникновения и уничтожения… идеальное равновесие ума, свободного от реагирования… Больше нет никаких действий… [5].
Однако это утончённое состояние имеет свои подводные камни. Важно осознавать познающий ум, поскольку легко впасть в тонкое отождествление с самим этим чистым и тонким сознанием. Великий бирманский мастер Махаси Саядо напоминает об этом:
[Иногда не приходится] ничего отмечать, исчезает тело, утрачивается его осязаемость. Всё же в такие моменты познающее сознание ещё присутствует. В чистейшем просторе небес остаётся лишь одно чистейшее блаженное сознание, несравненно ясное и исполненное глубокой радости. Йогин склонен наслаждаться таким ясным, блаженным сознанием. Однако такое сознание не пребывает непрерывно… Его нужно отмечать как «познание» [6].
Здесь следует проявлять большую бдительность. Легко по ошибке принять восхитительные тонкие состояния ума за освобождение. Та Хуэй, чань-буддийский учитель XII в., говорил: «Как только некая вещь начинает казаться важной, она становится убежищем». Если человека привлекает свобода, он едва ли захочет превращать в такое убежище даже сознание. Пока мы ещё отождествляемся с любыми явлениями, пока сохраняется чувство, что присутствует знающий, тот, кто познаёт предметы, мы ещё находимся под влиянием обыденного, обусловленного ума.
22. Созерцание пяти совокупностей
Великий смысл этих наставлений, посвящённых пяти совокупностям, состоит в том, что в них нам даётся схема, которая позволяет самостоятельно анализировать явление, называемое «самостью». Как указывает Пробудившийся, когда люди неверно понимают эти наставления, их жизнь наполняется волнением, напряжением и страданием. Это исследование – отнюдь не абстрактное упражнение по философии буддизма, а путь прямого и ясного постижения природы нашего опыта. В большом собрании сутт под названием «Связанные беседы» (на языке пали – Saṃyutta Nikāya) содержатся 159 кратких бесед, посвящённых совокупностям. Будда более подробно разъясняет здесь, каким образом мы склонны превращать совокупности в предметы цепляния и как можно освободиться от этого цепляния, постигая их непостоянную, неудовлетворяющую и безличную природу.
Постижение непостоянства
При традиционном перечислении этих трёх характеристик Будда почти всегда начинает с непостоянства, так происходит и в наставлениях Сатипаттхана-сутты:
Итак, монахи, если говорить о дхаммах, следует созерцать дхаммы с точки зрения пяти присваиваемых совокупностей. Каким же образом, если говорить о дхаммах, следует созерцать дхаммы с точки зрения пяти присваиваемых совокупностей?
В этом случае следует знать: «Такова материальная форма, таково её возникновение, таково её исчезновение; таково чувство… восприятие… образования ума… сознание, таково его возникновение, таково его исчезновение» [1].
Всякий раз, когда мы замечаем, как возникают и исчезают явления – физическое ощущение, оттенок чувства, восприятие, исходящее от дверей чувств, или же понятия ума, намерения, другие ментальные состояния, сознание, – мы практикуем внимательность к совокупностям в соответствии с наставлениями Будды, и начинаем с постижения непостоянства.
Хотя истина непостоянства обнаруживается сама собой, когда мы обращаем внимание на всякий возникающий предмет, можно также намеренно постигать суть этой истины. Когда я обучался у Саядо У Пандита, он просил нас регистрировать не только явления, которые возникают во время медитации, но и то, что происходит с каждым из явлений, когда мы наблюдаем за ним. Подобное исследование требует точного и устойчивого интереса.
Этот монах, сидевший сбоку, спросил Благословенного: «Существует ли, Досточтимый, форма, которая постоянна, устойчива, вечна, не подвержена изменениям, которая будет неизменной, как сама вечность? Существует ли чувство… восприятие… образования ума… любое сознание, которое постоянно, устойчиво, вечно, не подвержено изменениям, которое будет неизменным, как сама вечность?».
«Бхиккху, не существует формы… чувства… восприятия… образований ума… сознания, которое постоянно, устойчиво, вечно, не подвержено изменениям, которое будет неизменным, как сама вечность» (Кхандха-вагга) [2].
Неудовлетворяющая природа опыта
Созерцание непостоянства совокупностей напоминает нам о том, что все они – элементы непрестанного изменчивого действа, и по этой причине они никогда не могут принести полного удовлетворения. Муниндра-джи, мой первый учитель, часто задавал такой вопрос: «Какова цель видения, слышания, мышления, знания?». В этих переживаниях нет ничего дурного; они просто не способны оправдать наши глубочайшие надежды – надежды на счастье и покой. В силу их неустойчивой, изменчивой природы мы всегда живём в ожидании новых переживаний.
Можно наблюдать проявления такого предвкушения счастья как на примере мирских желаний, так и в медитативной практике. Не правда ли, мы нередко предвкушаем очередную сосредоточенную прогулку или непринуждённую, «хорошую» медитацию сидя? Духовная жизнь парадоксальна: все эти изменчивые явления как предметы цепляния – неважно, чувственные вещи или медитативные состояния, – не приносят нам удовлетворения как раз в силу своей мимолётности. Однако в качестве предмета внимания любое возникающее переживание становится средством, ведущим к пробуждению. Чтобы быть внимательным, не нужно дожидаться некого приятного или особенного переживания. Подойдёт любой предмет; внимательность охватывает все явления.
Созерцание совокупностей как не-я
Благодаря созерцанию непостоянной, неудовлетворяющей природы совокупностей мы начинаем переживать их подлинную природу – природу не-я. Углубляясь в этот опыт, мы перестаём присваивать себе такие совокупности, как «Я» и «моё», и поэтому больше не страдаем, когда происходят неизбежные перемены. Это совершенно иной способ восприятия тела и ума.
«Бхиккху, оставьте всё, что не ваше. Когда вы оставите это, вы обретёте благополучие и счастье…
Представьте, бхиккху, что люди унесли траву, ветви, сучья и листья из этой рощи Джеты, или сожгли их, или сделали с ними, что им захотелось. Станете ли вы думать: Люди уносят нас, сжигают нас, делают с нами, что хотят?»