Уже официально отойдя от дел, первое время Бичерахов бомбардировал генералов Лазарева и Пржевальского письмами, в которых доказывал свою правоту и значимость в Гражданской войне. Он вовсе не собирался разрывать отношения с «доблестной армией, возглавляемой генералом Деникиным» и рассчитывал занять в ее рядах достойное место (он подписывался: «Готовый к услугам генерал Бичерахов»). Он не собирался оправдываться за свои поступки, а, напротив, заявил, что оказал помощь «гораздо больше, чем три четверти его (генерала Деникина. – А. Б.) действующих генералов вместе взятых»753. Именно он передал Деникину «твердую русскую позицию на Кавказе»754. Он прямо указывал на то, что, когда Добровольческая армия была только в зародыше, он уже сам в одиночку вершил судьбы Кавказа: «Сам организовался, сам изыскивал средства, сам объявлял войну, заключал мир, заключал договоры, заключал союзы»755. Поэтому он считал «бестактным» со стороны командования Добровольческой армии оценивать («не вам судить») его решения, поступки, награждения и проч. Бичерахов считал себя ответственным «только перед Россией» (см. Приложение 9).
Разумеется, такой тон мог вызвать только раздражение у генерала Деникина и его окружения. Места в Добровольческой армии для него не нашлось. Генерал Деникин совершил множество роковых ошибок, которые, в конце концов, привели Белое движение к краху. Отказ от «готового к услугам» генерала Бичерахова и потворствование расформированию его армии англичанами были одной из них. Бичерахов остался в глазах генерала Деникина выскочкой и авантюристом, что отразилось и в его мемуарах.
Б.Н. Кузнецов утверждал, что, уезжая, Бичерахов благородно раздал остатки сумм отряда нуждавшимся бакинцам и уехал за границу почти без всяких средств756. Подтверждения этому обнаружились в архивных документах. Например, крупная сумма в 273 тыс. рублей была выплачена членам ликвидационной комиссии во главе с генерал-майором Яковлевым, которая по своему почину (в конце 1918 г. уже никому ее работа была не нужна) занималась обработкой документов Кавказского фронта, чтобы «передать их затем русской власти для будущих отчетов»757. Имеется расписка генерала Яковлева от 4 января 1919 г.: «Получил»758. 300 тыс. рублей было отправлено командиру отряда армянских партизан Андранику, ведшему неравные бои с турецкими войсками. 700 тыс. рублей было направлено армянским беженцам, бедствовавшим в Зангезуре759. Есть и другие подобные свидетельства благотворительности, относящиеся к периоду ликвидации отряда. Порой средства раздаются совершенно неразборчиво, случайным лицам. Например, некоему представителю «Юго-Восточного комитета членов Учредительного собрания», «командированному в Закавказье для организации общей работы» было выдано 100 тыс. рублей760. Отметим время: решение о роспуске отряда и отъезде за границу уже принято. Бичерахов избавляется от денег с такой энергией, с какой любой другой на его месте их бы стяжал.
Финансовая чистоплотность, очевидно, была свойственна всем бичераховцам. Например, А.Е. Мартынов («бывший начальник штаба») 13 февраля 1919 г. возвращает через капитана Федорова казначею отряда есаулу П. Сабееву 30 тыс. рублей из отрядных сумм, «которые в суматохе перед отъездом позабыл передать…», и просит обратить их на отрядные нужды. Подобных примеров чрезмерной щепетильности встречается в документах немало.
Общий объем денежной помощи, розданной Бичераховым за весь период его кавказской эпопеи, по его собственным подсчетам, составил астрономическую сумму – около 70 млн рублей (терцам – 20, уральцам – 5, Закаспию – 5, кабардинскому народу – 1, дагестанцам – 2, армянскому партизану Андранику – 1, муганцам – 20, железнодорожникам, городским самоуправлениям, раненым, сиротам и беженцам – около 15 млн рублей)761. Подтвердить или опровергнуть точность этих сумм едва ли когда-нибудь удастся, однако факт широкой и многосторонней благотворительной деятельности, исчисляемой миллионами рублей, инициатором которой был лично Лазарь Бичерахов, – неоспоримый, многократно подтверждаемый архивными документами, в том числе расписками лиц и организаций, принимавших от него деньги.
«Старые партизаны» в Батуме
Сразу после отъезда Бичерахова в его отряд влились остатки терских казачьих войск под командованием генерала Колесникова. Они к этому времени добрались до Петровска. Колесников стал командиром объединенного отряда. Однако это нисколько не спасло ситуацию: лишенные денежного содержания, войска бедствовали.
Бакинский отряд по требованию англичан был разделен на две части, первая из которых была подчинена генералу от инфантерии М.А. Пржевальскому, вторая – генералу Колесникову в Петровске. Бакинская часть отряда должна была отправиться в Батум для последующей переброски на Кубань и расформирования.
«Старые партизаны» – сослуживцы Бичерахова еще по Персии во главе с бессменным начальником штаба отряда А.Е. Мартыновым, незадолго до этого получившим от Бичерахова чин Генерального штаба генерал-майора, несколько раз в январе 1919 г. обращались к начальнику отряда с отчаянными просьбами вернуться, собрать отряд и добиться возобновления его финансирования.
Известно, что уже на рубеже 1918 и 1919 гг., когда было принято решение о реорганизации Кавказской армии, представители Бичерахова вели переговоры с командованием грузинской армии о пропуске частей отряда через Тифлис на Поти для дальнейшей отправки на Северный Кавказ кубанских казаков. Грузинское меньшевистское правительство, в тот момент воевавшее с Добровольческой армией по поводу принадлежности Сочинского округа, не пришло в восторг от просьбы бичераховцев, считая их едва ли не союзниками Деникина. Бичераховцам предлагали разоружиться и сдать оружие грузинским властям. Представители отряда, в свою очередь, настояли на том, что оружие проследует по грузинской территории в опломбированных вагонах762.
В конечном итоге грузинское правительство согласилось на переброску отряда Бичерахова в Батум. Власть грузинских меньшевиков на этот город не распространялась: первоначально он был оккупирован турками, а с их уходом в конце 1918 г. его заняли англичане. При английском генерал-губернаторе города бригадном генерале В.Дж. Н. Кук-Коллисе был образован Совет по управлению Батумской областью, укомплектованный в основном русскими чиновниками правосоциалистической ориентации. Совету было рекомендовано «не смущаться формою, т. к. по существу, в Батуме будет чисто русское управление»763. Еще на одном обломке Российской империи появился муляж «русской власти». Впрочем, и эта «вольница» продлилась недолго. Подобно тому как Бичерахов неожиданно испытал на себе резкий поворот британской политики, так и батумский Совет, по словам его председателя П.М. Маслова, уже в начале 1919 г. «из полунамеков, пожиманий плечами.» начинал понимать, «что высшее английское командование стало получать из Лондона, от «чародея» Д. Ллойд Джорджа иные инструкции»764. В середине апреля 1919 г. под предлогом допущения Советом забастовки рабочих против английской администрации «русская власть» в Батуме была распущена.
Все это время в городе пребывал русский казачий отряд, незаметно ставший именоваться «отрядом имени генерала Бичерахова», как будто казачий вождь покинул навсегда не только отряд, но и этот мир. Понятно, что британская администрация нуждалась в нем еще меньше, чем в лишенном всякой власти Совете.
Последними начальниками отряда были есаул Татаркин (бывший до этого командиром Линейно-Хоперской сотни), а затем есаул И.И. Таширов (прежде – помощник начальника штаба Кавказской армии). Вместе с ними в Батум прибыло 22 офицера отряда, в том числе командиры Уманской, Пограничной, Пулеметной сотен есаулы Невольников, Крайник, Пономаренко, капитан Пташинский, поручик И. Бубняк765.
Войско, вынужденно пребывающее в праздности, вновь подверглось моральному разложению. Офицерский состав, судя по портретам, опубликованным в этой книге, сделанным как раз в Батуме, сохранял очень бравый вид. Рядовые казаки, напротив, все более теряли воинское обличье. От обывателей и английских военных властей есаулу И. Таширову поступали десятки жалоб на «беспорядки и даже грабежи, творимые чинами отряда и днем и ночью», «дикие выходки потерявших честь и совесть идиотов», ставшие «нетерпимыми для меня, для всего города»766. В то же время Таширов, как недавно Бичерахов, не намерен был отдавать провинившихся на расправу английским оккупационным властям, считая, «что это будет низким для партизан», но со своей стороны пообещал «жестоко наказывать виновных»767. Требуя несения службы в соответствии с уставами дисциплинарным и внутренней и гарнизонной службы, нерадивых казаков он обещал не только разжаловать в рядовые и предавать суду, но и «извещать станицу, из коей происходит провинившийся, дабы к приходу отряда было известно о нем в войске и станице»768.