уж случилось, что нет в нем обходительности и вежливости. Нет манер. Не умеет он ухаживать, вести беседу щебетать по-итальянски, как это делают иные щеголи, толком не знает даже, что это — служить даме согласно правилам куртуазии. Раньше это и не нужно было, втайне сэр Уильям все эти реверансы презирал. Однако чем прельстишь изысканную, деликатную, ангельски красивую девицу, как не нежным словом? От вида меча или секиры она вряд ли растает!
Другая, может быть, и не потребовала бы многого. Но, черт возьми, эта леди — почти что принцесса… Нечего и думать о ней. Однако, когда сэр Уильям глядел на эту девушку, на него накатывал такой восторг, что было очень нелегко отказаться от внезапно возникшей мечты.
Старый граф между тем произнес подбоченившись:
— Послушайте-ка меня, миледи, и вы, святой отец. Никакого особенного бесчестья мы учинять вам не собирались. Мы только требовали оплаты за проезд по нашим землям, и это справедливо, черт возьми. Неважно, что так уже не поступают. Мы поступаем, и все тут. Потому что такова наша необходимость… Но, раз уж вы угрожаете нам всякими карами, нам, понимаете ли, не резон отпускать вас к королеве.
— Что же вы намерены сделать? — прервала его леди Джейн. — Может быть, убить нас? Ибо молчать мы не собираемся!
— Э-э, нет, юная леди. Мы вовсе не такие волки, как вы воображаете. Но, поскольку наши чувства всецело на стороне его светлости герцога Йорка, то мы отвезем вас в Бедфорд, прямиком к нему, и пусть он вами занимается.
Меняясь в лице, отец Гэнли произнес, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
— То, что вы собираетесь сделать, милорд, не поддается никакому пониманию. Леди Джейн — не преступница, а благородная дама. Задерживать ее никто не вправе. А путь она держала вовсе не к герцогу Йорку, а на север, в Лестер, ко двору королевы. У нас имеется письмо ее величества. Имейте в виду, что, притесняя мою воспитанницу, вы притесняете одну из самых знатных леди в Англии и придворную даму королевы Маргариты…
Граф Ковентри воззрился на священника в крайней ярости:
— Кто вас просит вообще говорить? Кто вы такой, преподобный отец? Мы вас не знаем! Более того, вы нам совершенно не нужны?
— Что это значит? — воскликнул отец Гэнли.
— То, что нам нужна только леди! Вы нам ни к чему! Всех этих слуг и служанок мы тоже не возьмем — одна обуза! И телеги ваши не тронем, а то подумаете, не приведи Господь, что мы грабители!
— Вы поплатитесь за это, клянусь своей душой! — вскричала Джейн не помня себя.
В разговор вмешался Уильям. Чуть не краснея от волнения, этот могучий рыцарь произнес:
— Миледи, голову ставлю в залог, что вам не нанесут никакого вреда. Да будь я проклят…
— Если вред мне еще не причинен, — прервала его Джейн брезгливо, — то вы честный человек, сэр.
Уильям не нашелся, что ответить на это. Он знал лишь, что ни за что с ней не расстанется прямо сейчас. Поездка в Бедфорд давала надежду хоть на какую-то близость к прекрасной леди.
И пусть она сколько угодно презирает его, только бы не потерять так быстро надежду…
Старый граф, слегка обеспокоенный, повернулся к сыну:
— Послушай, Уил, а не поторопился ли я, отказавшись от этих бофоровских телег?
— Что вы имеете в виду, отец?
— Да ведь для турнира в Бедфорде, в котором ты, конечно же, будешь участвовать, надобно подновить и щит, и вооружение, позаботиться об оруженосце, подправить доспехи — ты же знаешь, сколько все это стоит в нынешнее время! Пять фунтов, никак не меньше. Мы могли бы запросто позаимствовать кое-что из добра леди Бофор, чем тратить свои средства, и никто нас за это не упрекнул бы…
— Оставьте это, — сказал Уильям поспешно, — не трогайте ее.
— Да ты, никак, боишься этой девицы, сын мой?
— Не цепляйтесь к ней, говорю же вам, отец, — ответил Уильям, предпочитая не заметить отцовского вопроса.
— А как прикажешь нам быть с расходами, мальчик?
— Ладно, ладно, сэр, я все улажу, — нетерпеливо и недовольно произнес сын. — Вы займетесь девушкой, а я поскачу в Ковентри и возьму займ у Гарри, так что не беспокойтесь.
— Не беспокоиться! — вскричал старик. — Да ведь этот христопродавец дает деньги в рост под ужасные проценты, да вдобавок и задолжали мы ему много! Он скорее умрет, чем согласится!
— Ничего. Я найду способ вытрясти из него деньги. — Помолчав, Уильям грозным тоном, который порой употреблял в разговоре с отцом, добавил: — А к девице не приставайте! Довольно нам и того, что мы уже сделали!
Опасаясь, как бы чьи-то посторонние и враждебные глаза не увидели, что Говарды захватили в плен дочь герцога Сомерсета, старый граф, даром что был изрядно навеселе, дал своим людям приказ седлать лошадей и строиться. Час спустя Джейн Бофор, в распоряжение которой, дабы ее умилостивить, был предоставлен новый иноходец, была увезена по дороге в Бедфорд, к заклятым врагам ее отца, во враждебное йоркистское логово. Отряд ускакал, оставив близ гостиницы Золотого Грифа наполовину разоренный обоз леди Джейн, растерянных слуг и служанок.
Отец Гэнли в отчаянии глядел вслед своей воспитаннице. Она держалась надменно, твердо и непоколебимо, как знатная дама, однако она ведь еще так юна и неопытна! Она еще девочка! И она дочь герцога Эдмунда! Пресвятой Боже, как же так случилось, что он не уберег ее? Имеют ли эти Говарды хоть какое-то почтение к дамам? О том, какой позор может постичь Джейн в дороге, отцу Гэнли было страшно помыслить.
Какое-то время он метался вдоль обоза, в ярости рвал на себе волосы и поднимал руки к небу. Потом пришло решение: скорее в Лестер, к королеве! Без подмоги, с одними только возами, мулами и слугами он беспомощен. Ему нужны солдаты, чтобы догнать и освободить леди Джейн. Скорее, не теряя ни минуты! Королева, конечно же, вполне разделит его гнев и поторопится выслать помощь. О, почему эта мысль не пришла ему в голову сразу?
— Подать мне лошадь, живо! — закричал он срывающимся голосом, заметив, что к нему приближается трактирщик. — Любую лошадь! Только побыстрее!..
Спустя несколько минут старый священник уже скакал в Лестер в сопровождении одного из конюхов, не щадя ни собственных сил, ни здоровья, ни жизни, согласный даже умереть — но только после того, как королеве все станет известно.
В это же время молодой Говард въезжал в распахнутые городские ворота Ковентри. Обе решетки были подняты. Из-под темного узкого каменного свода пахнуло мочой и плесенью.