руку. — Уверен, аристократки сейчас наседают на своих мужей. Убеждать людей ты прекрасно умеешь.
— Спасибо, — чуть улыбнулась Соня.
Да, пока я выступал с речами перед главами родов, моя жена делала примерно то же самое перед их жёнами. Только не в закрытом зале, а лавируя по цветущему парку.
Я нежно погладил её по руке, подумав о том, что вести светские разговоры сегодня Соне было особенно тяжело. Но когда наше собрание закончилось, и я вышел в приусадебный парк, издали увидел, как моя жена разговаривает с княгиней Новгородской, её сыном и невесткой. Соня выглядела уверенно, но не бесчувственно. Управляя своими эмоциями, она отчасти давала им волю, что придавало её словам больше силы.
— Ну хватит, дорогой, — на её лице вновь мелькнула грустная полуулыбка. — Со мной всё в порядке. Не переживай.
— Не запирай свои чувства, — проговорил я.
— Я просто… устала… и… Знаешь, я плохо помню своего старшего брата. Его нормального — до того, как он стал марионеткой Годуновых. А его детей я и вовсе никогда не видела. Но… Я хотела бы, чтобы у них всё было хорошо, — Соня сжала кулаки и негромко ударила по столу. — Годуновы… — прорычала она, — твари! Никогда их не прощу!
— И не нужно.
— Даже если всё случилось из-за этого Бекингема, даже если сейчас Годуновы не хотели убивать брата… Рано или поздно они бы убили его по собственной воле! Так же, как было с отцом! Я ненавижу Годуновых, Аскольд! Но… мне грустно оттого, что мы не успели спасти Игоря раньше…
Соня резко выпрямилась и заглянула мне в глаза:
— Нет, ты не подумай! Я бесконечно благодарна тебе за всё, что ты делаешь! Я ни в чём тебя не виню! Просто… просто…
— Это нормально — чувствовать грусть. Даже если умом ты понимаешь, что сделал всё, что мог, — я встал с кресла, обошёл разделявший нас столик и прижал жену к себе.
— Я волнуюсь за Архея, Аскольд, — тихо пробормотала она. — Умом я понимаю, что княжество сейчас защищено ещё лучше, чем когда напали французы. Что сейчас здесь в Новочеркасске опаснее, чем у нас дома, но…
— Всё с ним будет хорошо, — проговорил я, гладя Соню по волосам. — Бабушка позаботится о нём. Как и Марина. И Вероника, в конце концов.
— Давай всё-таки будем надеяться, что ситуация не дойдёт до такого, что ей придётся заботится о нашем сыне? — подняв глаза, улыбнулась Соня.
— Договорились, — улыбнулся я в ответ.
* * *
Мы заснули в обнимку. Правда, насладиться отдыхом мне не удалось — мозг упорно анализировал происходящее, предлагал варианты действий, пытался предугадать следующие ходы Канцлера.
И всё это как будто было во сне!
Форкх меня дери, не люблю, когда не удаётся отключить мозг и хорошо выспаться.
Вместо того чтобы провалиться в забытье, я, наоборот, широко распахнул глаза посреди ночи и уставился в потолок. Мы не выключали ночник, лишь приглушили свет, так что я мог любоваться узорной ковкой неизвестного мастера, создавшего массивную люстру для этой гостевой спальни.
«Война уже идёт!» — набатом прозвучала в голове успевшая опостылеть мысль.
Я выдохнул и осторожно вылез из кровати. Форкх меня дери, ещё и двух часов ночи нет, а мне не спится.
— М-м-м? — промурчала Соня.
— Спи-спи, — прошептал я.
Натянув брюки и свитер, я тихо вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. И пошёл по коридору к лестнице.
В один момент я подумал, что нам отдали лучшую из гостевых спален. Ту самую, что располагалась рядом с хозяйской спальней. Новый князь Новочеркасский уважил дорого гостя…
Да, эта мысль пришла мне в голову, когда, проходя мимо массивной двустворчатой двери, я услышал за ней приглушённые стоны новой княгини Новочеркасской.
Молодцы ребятки! Несмотря на все трудности сегодняшнего дня, не забыли о консумации брака.
Мысленно пожелав Арвину успехов, я спустился по лестнице.
В холле меня встретил охранник.
— Как мои ребята? — коротко спросил я.
— Одни отдыхают, ваше сиятельство. Другие несут службу.
— Понял. Я к ним.
По мощёной дорожке я прошёл к гостевому домику. Входная дверь была не заперта.
— Господин? — удивлённо уставился на меня Вадим. Я зашёл в тот момент, когда он вместе с Васей Антохиным осматривал свой космодоспех.
— Ага. Всем привет. Дежурите?
— Только вернулся с вылета, — ответил Вадим. — Поменяли топливный картридж, на всякий случай.
— Ясно, — кивнул я и остановился перед белоснежным космодоспехом, стоявшим посреди гостиной возле дивана лазурного цвета.
— Аскольд, что-то случилось? — удивлённо спросил Вася. Я перевёл взгляд на него. Объёмные мешки под глазами Антохина, свидетельствовали, что он давно нормально не спал. Но из техников с нами здесь только он и Маша Роднина — днём они были на приёме в честь свадьбы друзей, а сейчас заняты работой. Хотя Маша, судя по всему, спит, как и ещё пятеро космодесантников.
Четверо космодесантников из отделения Вадима, должно быть, патрулируют небо над Новочеркасском.
— Аскольд? — голос Васи прозвучал встревоженно.
— Прости, задумался, — хмыкнул я. — Хочу облачиться. Не спится мне. Дай, думаю, полетаю.
Вася и Вадим изумлённо уставились на меня. Эх, не хотел я волновать людей своим странным поведением. Но… Форкх меня дери. Война уже идёт. Пусть мы и не сидели без дела, пусть и предприняли несколько важных шагов, я не могу унять клокочущую в груди жажду.
Жажду битвы, жажду деятельности… Не могу я унять нетерпение, что охватило меня! Ведь после нашей победы… После нашей победы планета Земля будет готова войти в космическую эру.
Спустя полторы минуты в доспех был облачён не только я, но и Вадим.
Когда мы вышли из домика, к нам навстречу спешили десять человек, возглавляемые единственным