Глашатай снова выдвинулся вперед и завел:
— Сегодня выразить свое почтение прибыли послы из Кортиола! Они привезли вашему королевскому высочеству редкие ткани. А также диковинных зверей для вашего зверинца.
Вперед вышли послы названного королевства и принялись выражать свой восторг по поводу красоты королевы. Я не прислушивалась к тому, что они говорили, а во все глаза смотрела на Лиатрис. Я была готова поставить на спор свою жизнь — на троне сидела чистокровная эльфийка. Выглядела она как младшая сестра Ингвара, а ведь он ее сын! Тонкие, какие-то неземные черты лица, миндалевидные глаза, высокие скулы и хрупкое телосложение говорили сами за себя. Я нахмурилась, припоминая, как Флориан описывал Лиатрис. Золотые волосы, серые глаза. Да, все сходится. Ее длинные волосы были распущены, и уши предусмотрительно скрыты под ними. За те двести лет, что прошли со времени нападения смертных на Лоссэ Таурэ она, наверное, ни капельки не изменилась.
И как эта врушка может спокойно сидеть себе здесь и рожать детей, тогда как лесные эльфы скоро станут вымирающим видом? Ведь она и в Лоссэ Таурэ была бы королевой! Чего ей не хватало? Да как у нее хватает совести с довольным видом принимать все эти дары, тогда как в десяти часах пути отсюда один лесной эльф, между прочим, король, все еще страдает по ней!
— Прекрати хмуриться, на твое кислое лицо смотреть страшно, — одними губами прошептал Ульвар, ущипнув меня. — К тому же, наследник не сводит с тебя глаз.
Я с трудом оторвалась от созерцания нахалки Лиатрис, хлопающей маленькими ладошками в восторге от очередного подарка, и перевела взгляд на наследника. Он и правда, прищурившись, наблюдал за мной. Потом, пальцем подозвав старшего брата, кивнул в мою сторону. Ингвар, найдя меня в толпе, улыбнулся. Я выдавила ответную улыбку.
— У меня хорошее предчувствие, — потирая руки, радостно сказал Ульвар.
Я его оптимизма не разделяла, размышляя, как бы незаметно стянуть у него венец и сбежать. Куда подевался Морнэмир? Неужели этот прохвост не нашел способа проникнуть в замок? Сейчас его помощь очень бы мне пригодилась. Я оглядывалась по сторонам, игнорируя высокомерные взгляды, и отчаянно выискивая Морнэмира. Но никого не нашла. Зато позади обнаружился Снор с резной деревянной шкатулкой в лопатообразных руках. Значит, венец совсем рядом, но я не могу до него даже дотронуться! В бешенстве я топнула ногой.
Ульвар поймал в толпе пажа, мальчишку лет двенадцати, и, сунув ему в ладонь серебряную монету, что-то зашептал. Парнишка, покивав головой, тут же исчез. Вскоре он обозначился около глашатая и что-то быстро заговорил ему.
— Что ты задумал? — поинтересовалась я.
— Пора преподнести королеве мой дар, — в предвкушении потирая руки, ответил Ульвар.
Прием шел своим чередом. У меня начали затекать ноги, и я нетерпеливо переступала с одной на другую. Когда очередь из послов подошла к концу, снова заговорил глашатай.
— Моя королева, торговец Ульвар просит вашего высочайшего позволения преподнести свой дар.
Королева милостиво кивнула.
— Наш выход, — азартно зашептал Ульвар, схватив меня за руку и проталкиваясь через толпу.
Мы подошли ближе к трону и склонились.
— Можете подняться, — прозвенел голос Лиатрис.
Вблизи обманщица оказалась еще прекрасней.
— Несравненная, бесподобная королева Лиатрис, я всего лишь скромный купец, но когда ко мне в руки попадает вещь, достойная лишь королевской красоты, совесть не позволяет мне продать ее. Поэтому примите этот скромный дар от вашего не менее скромного слуги.
Ульвар подал знак стоявшему позади Снору. Тот аккуратно достал из резной деревянной шкатулки венец и преподнес королеве, опустившись на одно колено.
Я увидела, как загорелись интересом глаза Лиатрис. Конечно же она, чистокровная эльфийка, не могла не узнать венец с черными алмазами, побывавший у ювелира и играющий в свете тысячи свечей яркими всполохами, венец, о котором в Лоссэ Таурэ ходило столько историй. Губы Лиатрис что-то беззвучно бормотали, а потом она резким взмахом скинула со своей головы золотую, усыпанную алмазами, корону, которая, звякнув, откатилась куда-то в сторону, и надела на золотые волосы гномий венец. Матовая оправа и сверкающие черные камни придавали королеве какой-то зловещий вид. Ее большие серые глаза радостно сверкали. Среди послов и подданных раздавались восхищенные возгласы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты угодил мне, купец. Не знаю, где ты взял этот венец, но ты принес его именно той, кто действительно может оценить его красоту. — Ульвар кланялся и кивал головой. — А так как я умею благодарить своих подданных, я могу выполнить одну твою просьбу.
— Великолепнейшая, прекраснейшая королева из всех когда-либо ступавших по земле, я могу лишь скромно просить вас о милости. Позвольте мне поселиться в вашем чудесном городе и даруйте должность и титул.
В толпе возмущенно зашептались. Еще бы! Какой-то выскочка хочет получить все сразу за какую-то корону! Знали бы они, что за такой подарок Ульвар мог бы потребовать половину королевства и не прогадал бы. В это время Ингвар что-то прошептал на ухо матери, и она стрельнула глазами в мою сторону.
— Как я и обещала, купец, я готова выполнить одну твою просьбу. Я разрешаю тебе поселиться в моем городе, — королева издевательски улыбнулась.
Ульвар улыбался, ожидая продолжения. Поняв, что его не будет, он пискнул:
— Моя королева?
— Что-то еще, купец? — удивленно приподняла тонкие брови Лиатрис.
— Моя супруга спасла жизнь королевскому наследнику, вашему сыну. Он может подтвердить.
— Да, я слышала эту историю от своего сына. В благодарность за это можешь вступить в гильдию купцов Бриола без взноса.
— Не знал, что жизнь королевского наследника стоит так дешево, — зло прошипел Ульвар, видя, как рушатся его планы на теплое местечко в замке. Бедняга, ему бы заранее знать, что короли и королевы обычно ищут лишь свою выгоду.
— Что ты сказал, купец? — голос принца Вилмара гулко разнесся по залу. — Ты смеешь сомневаться в мудрости моей матушки?
Ульвар отрицательно затряс головой.
— Только за умение твоей супруги я прощаю тебе неподобающие слова. А сейчас прочь из этого замка!
Я поняла, что молчала достаточно и выступила вперед.
— Ваши величества, этот самозванец никакой мне не муж и тем более не купец. Меня продал ему брат, а своей женой он называл меня, чтобы избежать пошлины на торговлю. Я на самом деле травница и прошу у вас защиты и позволения остаться в замке и служить вашей семье. Вы не будете разочарованы, ведь в моем родном городе я была известной травницей. Говорили, что мое искусство сродни эльфийскому волшебству.
Я специально ввернула про эльфов, чтобы посмотреть на реакцию королевы, но она не повела и бровью.
— Не обращайте внимания, она не в себе!
Ульвар схватил меня за руку и попытался оттащить от трона. Понял, что еще немного — и лишится всего.
— Оставь девушку! — Ингвар выступил вперед и предостерегающе положил руку на меч.
— Нет! В ней моя удача! Я никому ее не отдам! Она моя!
Я пыталась отцепить от себя Ульвара, но он держался крепко, словно клещ. По команде Ингвара два стражника оттащили обзывающего меня рыжей дрянью торговца и вывели его из зала. Я перевела дыхание. И почему перед королевскими особами мои выступления превращаются в какой-то цирк?
— Как тебя зовут, дитя? — ласково обратилась ко мне королева.
Я вздрогнула. Снова это эльфийское словечко — дитя! Конечно, для Лиатрис все смертные, словно неразумные дети.
— Вивиан, ваше величество.
— Что ж, Вивиан, мой сын доволен твоим искусством, а монархи умеют быть благодарными. Ты можешь остаться и служить моей семье. Думаю, умелая травница нам не помешает, ведь мой наследник очень любит охоту. — Лиатрис улыбнулась, но в глазах не было улыбки. — Служи мне честно и никогда не используй свое искусство во вред в этом замке, иначе судьба твоя будет печальной. И здесь не поможет даже эльфийское волшебство.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})