Эльф, казалось, только этого и ждал. Опрокинув чашку, он притянул меня к себе и, зарывшись руками в мои волосы, смял губы поцелуем. Я, до сих пор не веря, что он здесь, рядом со мной, так крепко обхватила его шею, что там определенно что-то хрустнуло. Я гладила его лицо, шею, рельефную грудь, запустив руки под ворот рубашки. Флориан застонал, оторвавшись от меня лишь затем, чтобы прошептать:
— Ты вернешься в Лоссэ Таурэ?
— Что мне там делать, Флориан? — спросила я, покрывая дорожкой поцелуев его шрам.
— Быть со мной.
— Я же не умею превращаться в единорога, я не смогу жевать траву, — хихикнула я, когда губы Флориана оказались на моей шее.
— Если бы ты взяла за труд пройти чуть дальше в рощу, то увидела бы там очаровательный домик в эльфийском стиле, — выдохнул он.
— М-м-м, если бы ты сразу сказал, что богат — поддразнила я. — Это же меняет дело.
— Ты невозможна, — Флориан обхватил мое лицо ладонями и пристально посмотрел в глаза. — И раз уж ты в хорошем настроении, думаю, ответишь мне на один вопрос, который давно уже вертится у меня на языке. Подожди, оно было где-то здесь. — Флориан достал из кармана широкое серебряное кольцо, украшенное эльфийской вязью и черным камнем. Мое сердце сделало несколько рваных скачков. — Вивиан, моя таурэтари, ты разделишь со мной вечность? Ту вечность, которая отпущена только нам?
— Это же
— Черный алмаз, — улыбнулся Флориан. — Это кольцо отец подарил моей матери в день свадьбы. — Я молчала, переводя взгляд то на кольцо, то на Флориана.
— Я люблю тебя, Вив. Полюбил, наверное, в тот самый день, когда ты пришла ко мне в рощу, — хрипло сказал эльф. — А может и тогда, когда увидел тебя в той прозрачной сорочке.
Я легонько дернула Флориана за прядь волос. Он усмехнулся, но я видела, как напряженно эльф ждет ответа.
— Я отвечу только одно — понять не могу, почему ты ждал так долго, ведь я тоже люблю тебя, — сказала я, прежде чем вновь притянуть к себе эльфа. Целуя его и почти теряя сознание от сладкого цветочного аромата, я подумала о том, что с дня нашего знакомства прошел, самое большее, месяц. Мысль мелькнула и погасла, стертая прикосновениями горячих твердых губ, сводящих с ума, растаяв на кончиках ловких пальцев, гладящих меня по спине. Что поделать У нас, смертных, нет времени на медленные танцы.