Девочка, испугавшись, пыталась удержать равновесие, но широкий камень под ногой вдруг дернулся вправо, и Тилли с криком упала. В полёте она попыталась ухватиться за ветку дерева, но ветка на её глазах превратилась в уродливую руку о трёх пальцах, и Тилли просто не смогла за неё схватиться. Она больно ударилась спиной, и сквозь выступившие слезы девочка видела, как невысокое дерево постепенно становилось отвратительным тощим существом с горящими глазами, кожей-корой и растущими по всему телу стружкой-волосами. А убежавший камень распался на множество маленьких существ, похожих на булыжники с короткими ручками, и те уселись на руки и ноги девочки. Тилли попыталась дернуться, но это оказалось бесполезно: эти твари были такими же и тяжелыми, как настоящие камни. Тилли всё равно продолжала отчаянно брыкаться, стараясь стряхнуть с себя маленьких противников, но, Тилли на мгновение замерла, услышав пронзительный крик Кейтилин. Этого мгновения оказалось достаточным, чтобы появилось страшное существо, состоящее целиком из волос, и опутало своими длинными космами руки и ноги девочки, так, что она не могла даже двигаться. Маленькие каменные феи разбежались во все стороны, чтобы затем прыгать друг на друга и, срастаясь, превращаться в большого и отвратительного каменного гоблина с маленькими глазами, поросшими мхом, гигантскими руками из кварца и толстыми ногами. Его превращение заняло не более десяти секунд; он встряхнул плечами и весело сказал:
— Спасибо, брат Нечто, выручил! Ух, и оставила же мне эта дрянь синяков!
Тилли испуганно смотрела по сторонам: она видела, как со всех деревьев, из-за каждого куста, из-под земли и с неба к ним приходили спригганы. Девочка была готова рвать на себе волосы от обиды и искренней злости на саму себя: ох, если бы она была немного внимательней! Конечно, её отвлекли дурацкие тени да идиотка Кейтилин, которая полная бестолочь, раз повелась на такой обман… но ведь и Тилли хороша! Дура! Как можно было не заметить мохнатого, покрытого елочными иголками сприггана, похожего не то на ежа, не то на черепаху с человеческим лицом?! А этого, каменного? Да можно было просто под ноги посмотреть!
Но когда появился чудовищный монстр, состоящий весь из палых листьев, сломанных веточек, желудей и каштанов, который держал в руках истерично орущую и вырывающуюся Кейтилин, у Тилли екнуло сердце.
Вот теперь они попались. На самом деле попались.
— Хорошее дело, братцы!
И, словно из ниоткуда, между девочками возник старый спригган. Он казался очень довольным: огонь, из которого его тело состояло целиком, весело трещал, а языки пламени, заменявшие глаза и губы, вырывались за пределы лица. Он посмотрел в сторону бледной и испуганной Кейтилин, и, щелкая языком, произнёс:
— А ведь этот хитрый пикси был прав: девчонок-то и в самом деле две!
«Хитрый пикси»? Сердце Тилли тотчас же наполнилось ненавистью: она не сомневалась, что старый спригган имел в виду Имбиря, проклятого труса и врунишку. Кто же ещё мог пойти и выдать их, особенно если пикси получили волшебные золотые волосы Кейтилин?
— Только, брат Огонёк, — недовольно заговорил спригган из листьев, и его голос был похож на шелест листопада, — она же общипанная вся. Что с ней делать?
— Ничего страшного, — прощёлкал Огонёк, чьи глаза жадно загорелись при виде волос Кейтилин. — С драной овцы хоть шерсти клок, а ты прекрасно знаешь, как стригут овец, Земляника.
Спригганы хором засмеялись, а Кейтилин побледнела ещё сильней. Она с ненавистью взглянула на Огонька и яростно произнесла:
— Ах вы уродливые головёшки! Да вы самые мерзкие, отвратительные и злые твари, что мне когда-либо приходилось видеть!
Повисла гробовая тишина. Внутри Тилли всё перевернулось; она была страшно напугана и разозлена — эта идиотка что, совсем головой не думает?! Теперь они точно обречены! Только конченый идиот, которому жить надоело, может оскорблять спригганов и называть их страшными! Теперь спригганы от них мокрого места не оставят — и всё благодаря кому? Правильно, Кейтилин! Тупица конченая! Корова покромсанная!
Кейтилин, впрочем, и сама поняла свою ошибку. Её глаза расширились от страха, а когда спригганы угрожающе двинулись к ней, вжала голову в плечи. Один Огонёк оставался неподвижным, хотя его пламя несколько опустилось, превратившись в неяркий костёр.
— Уродливые? — переспросил он. — Ты считаешь нас уродливыми, человеческое дитя?
Кейтилин испуганно посмотрела на Тилли. Дуреха, как будто бы Тилли могла ей чем-то помочь! Мама, конечно, много рассказывала ей об ужасных оскорблениях, нанесенных спригганам, но ни один из этих полудурков, посмеявшихся над страшным обликом этих фей, не оставался в живых. Они убивали их на месте! А некоторых, в основном детей, страшно уродовали, выкалывая глаза, вытаскивая языки и делая дырки в руках. Кто знает, что им придет сейчас в голову!
— Я… — начала Кейтилин, и спригган, державший её в своих отвратительных руках-ветвях, угрожающе сдавил её. — Я…
— Ты, ты, — передразнил её Огонёк. Он поднялся по воздуху словно по лестнице, пока не оказался на одном уровне с насмерть перепуганной Кейтилин. Его огненные глаза горели нехорошим светом: казалось, будто бы он собирался ими спалить бедную девочку. — Ничего, ничего. Ты, конечно же, права, полностью права! Ведь у тебя такие золотые волосы…
И тут же он вспыхнул, и язык пламени с его шевелюры перекинулся на короткие волосы Кейтилин. Она дернулась и закричала, пытаясь стряхнуть с себя огонь, пока все остальные спригганы смеялись.
— Такая белая кожа… — продолжал Огонёк. Он увеличивался в размерах и становился всё жарче и жарче. Кейтилин дергалась и мычала, а Тилли с ужасом обнаружила, что камни под её ногами начинают плавиться — а спригганам хоть бы хны! Даже тому деревянному, что держал Кейтилин в своих лапищах.
Нужно было срочно что-то придумать, пока проклятый спригган не уничтожил эту балбеску ко всем чертям собачьим.
— Эй, головёшка летучая!
Огонёк, который хотел уже закончить свою речь, неожиданно потух, а всё внимание его шайки обратилось к Тилли. Девочка с трудом дышала, ведь на ней продолжал сидеть каменный спригган, но она всё же нашла силы, чтобы набрать воздуха в грудь и сказать:
— Тоже мне, прок, уничтожить безмозглую девку, когда у тебя под носом твой же враг! Или ты забыл, что должен был стать человеком? Что, спригган, совсем забыл, как у тебя отняли дитя?
Тилли старалась говорить громко, хотя у неё не было ни сил, ни желания. За насмешливым тоном и крепко сжатыми кулаками скрывался её дикий страх; больше всего девочке хотелось сейчас заткнуть уши, упасть на землю и заскулить «Ну оставьте меня в покое, за что мне это, за что, не трогайте меня, ну пожалуйста!» — но что-то внутри мешало