— Она в доме герцога под личной охраной герцога, — я не стал добавлять, что за ней еще поставлены присматривать и мои люди.
— Если хоть один волос…,- голос Касанги охрип, — хоть один волос упадет с ее головы — все пожалеют об этом. Чего хочешь ты — чужеземец, ведь судя по говору и лику, ты не родной сын Ларотума, твои предки с золотых берегов Римидина.
— О нет, в одном вы ошибаетесь наимудрейший Касанга, я, действительно, не ларотумец по крови, но я служу знатным людям этого королевства. А родина моя — Гартула.
— Нет. Ты не из Гартулы, твой волос не медного цвета, а кость не так широка, а еще у тебя легкая поступь — я разбираюсь в народах.
— Пусть так, я не знал своей матери, может она из чужих краев.
— С каким делом ты пожаловал ко мне?
— Кто-то хочет нарушить с таким трудом завоеванный мир. Кто-то использует вас и герцогство Сенбакидо в своих грязных играх, наживаясь на бедах купцов, и отбирая вашу законную добычу.
— Я уже слышал об этом. Мои люди рвутся в бой, их руки тянуться к оружию, чтобы проучить жадных псов.
— Герцог предлагает вам все тот же мир, и хочет, чтобы бы вы проучили самозванцев. Я выяснил, что в грабежах участвуют корабли Анатолии.
— Вот как! Эта жадная свинья Яперт сам взялся за пиратский промысел. С него и не такое станется!
— Судя по всему, он вступил в сговор с Мерденги.
— Вот их то мы и проучим.
Я кивнул головой: это был единственный способ остановить боевые корабли Анатолии.
— Но кроме вашей помощи на море, мы просим вас вот о чем. Сенбакидо испытывает нужду в солдатах, чтобы зачистить дороги от всякого сброда, который грабит купеческие караваны. Вам хорошо заплатят, — сказал я, еще не имея на то полномочий от герцога, — но я рискнул: мне не с кем было советоваться.
— Ну да, у вас есть средство уговорить меня? — снова прищурил свои мрачные глаза Касанга.
— Если вы намекаете, что мы будем использовать в переговорах вашу жену, то — нет! Мы даже и не думали об этом! Напротив, вернувшись в Ритолу, я немедленно предприму все действия по отправке ее домой.
— Я иду с вами! Сколько вам нужно людей?
— Пятьсот-семьсот человек вы можете выделить?
— Да вы войну хотите развязать, что ли? Я могу дать и больше людей — только надо подсчитать: сколько это будет стоить: три сотни — моя личная охрана — пойдут со мной не за деньги, а вот остальным придется заплатить.
— Это справедливо.
Мы договорились о шести сотнях бойцов. А также о том, что корабли островитян будут дежурить у островов, расположенных вблизи бухты Синего Глаза, и отбивать торговые суда у анатолийских разбойников.
— Почему бы вам не обратиться к Тамелию Кробосу? — спросил Касанга.
— Я не уверен, как поведет себя ларотумский король, ведь возникает серьезный повод для военного столкновения с Анатолией, и мы не знаем: хочет ли он этого. В любом случае решение: посвящать Тамелия или не посвящать в новые факты — принимать буду не я.
На трех хорошо вооруженных кораблях, примкнувших к нашей галере, мы вышли в море.
Сразу по прибытии в порт я заменил рыцаря Родрико другим гребцом, на что он пожал плечами и ничего не сказал. Я предложил ему плыть в Ритолу пассажиром и, если он пожелает, принять участие в нашем предприятии, за что получит вознаграждение.
Он опять пожал плечами. Мне эти пожатия стали действовать на нервы. И я прямо спросил его:
— Послушайте, Родрико, если у вас есть ко мне какой-то личный счет, то давайте, выкладывайте напрямую. Хватит с меня вашего молчания.
На что, он церемонно поклонился и сказал:
— У меня был к вам личный счет, но, волей судьбы, вы спасли мне жизнь и дали свободу, и теперь я вроде в долгу перед вами. Так что, мы по-своему квиты. Но это не значит, что я буду заводить с вами дружбу.
Признаться, от этих слов я вспыхнул, но…сдержался. Несмотря на высокомерие и холодность, Родрико был мой земляк, и я хотел услышать вести про родные края, а также меня мучило любопытство: я хотел узнать, как этот герой попал в плен.
— Я объясняю вашу заносчивость и спесь, лишь униженным положением, в котором не пристало находиться таким людям, как вы. И поэтому прощаю вас и снова предлагаю свою помощь и дружбу.
— Вы прощаете меня! Бросьте, не надо хитрить. Вы хотите знать о Мастендольфе и Гартуле. Поэтому вы так любезны со мной! Интересно, чем объясняются ваши интрижки с Астратерой? Той же любезностью ко мне?
— Если вы хотите подраться, то, пожалуйста, я к вашим услугам, быть может, тогда вам удастся поговорить со мной на равных.
— Перестаньте, Жарра, если бы я хотел драки, я бы ее получил. Надо мной смеялся весь замок Хэф. И я не виню вас — Асратера — это яд для мужчин и я всегда понимал это: после вашего отъезда она быстро нашла вам замену.
— Тогда начнем наше знакомство заново. Я предлагаю вам дружбу. И я на самом деле хочу узнать про Гартулу и Мастендольфа.
— Мастендольфа больше нет в живых. Его убили. Эта подлая крыса Рэйсмулан Красный убил своего брата и взгромоздился на трон, а всех верных Рэму людей он со своими прихвостнями вырезал тихой черной ночью. Я пытался отбить замок Хэф, но его взяли, мне пришлось спасаться по морю. И что самое примечательное, корабль наш почти сразу захватили, а всех рыцарей отправили в рабство.
— Но, берега Гартулы находятся далеко от Кильдиады и пиратских кораблей.
— Это были не пираты. И нас точно ждали. Один человек предал нас, он сообщил, кому следует — и нас поджидали. После войны за Аламанте, ларотумский король подцепил Рэйсмулана на такой крючок, что он и дернуться не смеет. Хуже всего, что гартулийский король запустил ларотумских жрецов со своими богами в наши земли, и сам поклоняется им, и навязывает новую веру всему населению, он обещал построить несколько храмов и уничтожить старую веру.
Ни про детей Мастендольфа, ни про моего отца Родрико ничего не знал. Я был потрясен его рассказом — как быстро зыбкий мир может быть нарушен чьим-то подлым вмешательством.
Я вернулся к своим наблюдениям за горизонтом. Мне понравилось выходить в море, несмотря на опасности, которые оно таило. Его огромные просторы манили меня, звали душу к неизведанному. Мне хотелось заглянуть за горизонт, дотянуться до неба силой ума, узнать, что находится за его пределами, оно представлялось мне каким-то колдовским туманом, окутавшим землю, и за ним непременно что-то пряталось, ибо были небесные светила, и я подозревал, что они очень далеки. Но желания мои были нереальны, и корабль наш шел по земному обычному делу: отстаивать чьи-то интересы. Бороться за право существовать.
Вскоре, наша флотилия вошла в воды Изумрудного моря. Я предложил отправиться сначала нам на нашей галере, чтобы предупредить герцога и мастера порта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});