Читать интересную книгу Развитие сбалансированной чувствительности: практические буддийские упражнения для повседневной жизни (дополненное второе издание) - Александр Берзин

Иногда мы можем чувствовать склонность что-то делать, тогда как интуиция подсказывает нам нечто другое. В такой ситуации нам также следует быть осторожными. То или другое может быть верно, и то и другое может быть частично верно, или и то и другое может быть ошибочно. Интуиция может быть ценным качеством или помехой.

Компромисс между нашими предпочтениями и предпочтениями окружающих

Когда мы надлежащим образом чувствительны, мы понимаем, что беспокоит окружающих и что им необходимо. То, что им необходимо, всегда более приоритетно, чем то, что, по их словам, они хотят. Тем не менее, иногда мы замечаем, что нам сложно предоставить окружающим то, что они могут хотеть и в чем они могут нуждаются, – например, физически продемонстрировать теплые чувства или предоставить место и время побыть в одиночестве. К тому же мы можем не чувствовать склонность, не хотеть или нам может не нравиться предоставлять им это. Более того, если нам самим не нравится получать подобное от окружающих, мы можем считать, что любой, кому это нравится, – незрел или глуп.

Такого рода потребность или чья-то просьба отличается от требования нашего времени или денег, когда нам нечего одолжить. Несмотря на возможно имеющиеся у нас определенные психологические блокировки, каждый способен кого-то обнять или не беспокоить человека. Принимая решение относительно того, что делать, нам необходимо проверить свою мотивацию и мотивацию другого человека, а также возможные последствия каждого из возможных решений. Хотя благодаря нашей уступке или отказу чьим-то потребностям, этот человек или мы сами можем временно чувствовать себя лучше, нам необходимо делать то, что полезно каждому из нас в долгосрочной перспективе.

Говорим "нет"

Принимая решение относительно того, как поступить, нам надо быть чуткими к своим собственным потребностям и к потребностям окружающих. Если мы предоставляем человеку то, что он или она хочет или в чем он или она нуждается, – например, больше свободного времени, чем у нас есть, – это может губительно сказаться на нашем психическом или эмоциональном здоровье, а также ограничить время и энергию, имеющиеся у нас для других. Однако нам надо быть чуткими, говоря человеку "нет", чтобы он или она не чувствовали, что наш отказ равноценен личной неприязни. Кроме того, нам необходимо говорить "нет" без чувства вины и страха быть отвергнутыми.

Один из способов справиться с подобной ситуацией состоит в том, чтобы предоставить человеку, в особенности другу или родственнику, определенное время, которое каждую неделю посвящено исключительно ему или ей, например завтрак каждую субботу. Кроме того, мы ясно даем понять человеку, что после этого у нас запланированы другие повседневные дела, поэтому наше с ним или с ней совместное время не бесконечно. Установка ограничений является единственным реалистичным и практичным способом вести жизнь. Мы не в состоянии предоставить каждому, кто хочет быть с нами, одинаковое время.

Сложно устанавливать приоритеты, особенно когда речь идет о людях. Хотя не стоит пренебрегать семейными обязанностями, преданностью и долгом, основным критерием является восприимчивость другого человека к нашей помощи и наша эффективность в оказании благотворного влияния на него или на нее неким существенным образом. Кроме того, нам необходимо учитывать то, как много дают нам эти отношения или насколько они нас опустошают. Это влияет на наше общее ощущение благополучия и на нашу способность эффективнее взаимодействовать с окружающими. Учения о карме говорят о том, что, хотя в конечном счете все равны, необходимо устанавливать приоритеты с учетом пользы, которую другой человек и мы сами на самом деле cможем принести другим, сейчас или позже в жизни. Этот принцип применим к принятию решений не только в отношении того, как много времени уделять каждому человеку, но также и в отношении того, как много энергии тратить на себя.

И снова нам необходимо понимать, как наш ум создает обманчивые видимости кажущегося прочным "меня", заваленного несправедливыми требованиями, и кажущегося прочным "тебя", бесцеремонно выдвигающего эти требования. Веря в эту двойственную видимость и обозначая себя и других таким ошибочными ярлыками, мы нервничаем и обижаемся. Нам приходится изобретать отговорки, чтобы держать других на расстоянии, и, если только мы не абсолютно бесстыдны, мы естественным образом испытываем чувство вины. Деконструкция этой двойственной видимости и попытка относиться к этому без озабоченности собой позволяют нам устанавливать приоритеты в отношении своего времени, не испытывая чувства вины. Замена собственных ментальных ярлыков на "кто-то пытается помочь" и "люди находятся в нужде" также полезна, если мы не конкретизируем их.

На другом уровне проецирования двойственной видимости, наш ум может создавать двойственную видимость кажущегоcя прочным "меня", которому необходимо быть полезным, чтобы оправдать свое существование, и кажущегося прочным "тебя", которое в состоянии предоставить эту ускользающую уверенность, позволяя служить себе. Обманутые такой видимостью, мы можем чувствовать, что, сказав своим друзьям "нет", мы отказываемся от самих себя и, следовательно, теряем всякую надежду обрести прочное существование на основе постоянного стремления угождать их требованиям.  

Даже если друг отверг нас, нам необходимо сосредоточиться на том, что жизнь продолжается. Нам печально терять связь с этим человеком, но его или ее разочарованность, раздражение или отъезд не делает нас бесполезными. Если сам Будда был не в состоянии понравится каждому, чего же мы ожидаем от себя? Памятование об этом позволяет нам говорить "нет" в непринужденной, искренней манере, без чувства вины или страха. Кроме того это позволяет нам понять и принять кого-то, кто говорит нам "нет", не чувствуя при этом обиды.

Упражнение 18: принятие чутких решений

Чтобы принимать чуткие решения, нам необходимо предварительно освободить процесс принятия решений от двойственных чувств. Подходящим способом выработать такой навык является работа с зудом. Мы стараемся сидеть тихо, не двигаясь. У нас неизбежно возникает зуд, и мы пытаемся обратить внимание на то, что мы одновременно чувствуем склонность почесаться и хотим это сделать. Решив не чесаться, мы наблюдаем за тем, как наш ум автоматически создает двойственную видимость кажущегося прочным мучающегося "я" и кажущегося прочным нестерпимого зуда. Затем наш ум разделяет напополам наш опыт, создавая образ кажущегося прочным контролера "я", который не собирается уступать этому беспокоящему зуду, и кажущегося прочным слабого "я", которое хочет уступить и которому требуется контроль. Если мы отождествляем себя с кажущимся прочным сильным "я" и все же чешемся, то мы чувствуем себя побежденными слабым "я". Когда такое происходит, мы можем переживать поражение, испытывая при этом угрызение совести и считая, что нам следовало бы быть сильнее. Если мы преуспели в контроле за кажущимся прочным слабым "я", мы радуемся, чувствуя переполняющую гордость за то, какие мы сильные. В каждом из этих случаев наш опыт является беспокоящим.

Мы можем деконструировать свое переживание. Для этого мы сосредоточиваемся на зуде, который решили не чесать. Это лишь физическое ощущение, создаваемое и воспринимаемое нашим осязательным сознанием. Рассматривая его в таком ключе, мы пытаемся обратить внимание на то, что наше ощущение зуда сопровождается намерением, состоящим в том, чтобы перетерпеть это ощущение и постараться не чесать зуд, чтобы его прекратить. Это намерение становится убедительнее, когда мы рассматриваем зуд как нечто непостоянное, что в конечном счете пройдет само собой. Проводя такой анализ, мы обнаруживаем, что нет контролера, который бы управлял этой ситуацией и запрещал бы нашей руке чесать зуд. Отказываясь чесаться, мы пытаемся сосредоточиться на этом опыте как на лишенном кажущегося прочным, цельного "я".

Затем мы сознательно отказываемся от своего предыдущего решения и решаем почесаться. Проверяя, что происходит, когда мы медленно чешем зуд, мы пытаемся обратить внимание на то, что изменилось лишь намерение, сопровождающее наше осознавание зуда. Теперь намерение состоит в том, чтобы почесаться. Это намерение, подпитанное осознанно мотивированным желанием прекратить испытывать это физическое ощущение, порождает побуждение, которое тут же преобразовывается в движение нашей руки, когда мы чешемся. И снова, нет прочного хозяина, стоящего за этим действием, который обрабатывает информацию, поступающую от сенсорных клеток нашей кожи и посылает приказы нашей руке. Мы пытаемся сосредоточиться на минуту на том факте, что мы способны принимать решения без двойственных чувств.