Девушка схватила безвольно лежащую руку воина и повернула к себе. На ладони был глубокий порез с неровными рваными краями. Судя по виду, ему было уже несколько дней, но ранка до сих пор не затягивалась.
— А еще я слышала, что они могут преследовать человека, вынюхивая его по запаху… не помню, почему и зачем. Ладно, не важно.
— Асель, а они живут по одиночке или это стайные животные?
— Еще пять минут назад я думала, что их вообще не бывает. Но, если верить сказкам, они одиночки, к тому же крайне редкие. Не думаю, что поблизости бродит еще один сидноок.
Пока Асель и Оди обсуждали сиднооков как представителей реликтового биологического вида, споря о времени его происхождения и эпохи, к которой он мог бы принадлежать, Сигвальд начал приходить в себя.
— Янора… ммм, — хриплым полушепотом произнес он. Внезапно он широко открыл глаза, и, немного приподнявшись, схватил склонившуюся над ним Асель за ремень сумки, пересекавший грудь. — Янора! Где она?! Что с ней?
Асель неподвижно стояла на коленях, даже не пытаясь вырваться — она чувствовала, что воин держит ее мертвой хваткой, поразительно сильной для человека, который только что лежал без сознания. В глазах Сигвальда отражался огонь почти потухшего костра, его невидящий взгляд остановился на лице степнячки. Бывший оруженосец не узнавал ее.
— Оди, что он мелет? Кто такая Янора? — Асель говорила тихо и ровно, не отводя глаз от Сигвальда.
— Янора, Янора… — Оди повторял имя, пытаясь вспомнить, где он его слышал. — Точно! Янора — это вдова брата бывшего хозяина Сигвальда! А причем здесь она?
— Сигвальд, ее здесь нет. И не было. Тебе привиделось, — Асель произносила слова медленно и отчетливо, пытаясь донести их до помутившегося сознания воина.
— Но… я же видел… Она… разве нет? — Сигвальд выглядел растерянно, но было видно, что он с каждой минутой все более возвращается в реальность. Через несколько секунд он узнал степнячку. — Асель?
— Да. Тебе приснилось, это просто сон. Теперь отпусти меня, ладно?
Тяжело вздохнув, Сигвальд разжал ладонь и снова упал на землю, покрытую густым ковром из сосновых иголок и отвалившихся кусочков старой коры.
— Спи, Сигвальд, спи. Надеюсь, к утру ты придешь в себя, — Асель провела рукой по его волосам — он уже спал, мерно и глубоко дыша.
— Ты спас его, Оди, — сказала Асель и тут же пожалела об этом.
Нависла неловкая тишина — инженер был смущен и не знал, что на это ответить, потому, не сумев составить осмысленное предложение, начал что-то нечленораздельно мычать и жестикулировать, полагая, что так будет понятнее. Степнячке тоже было не по себе, потому что она не привыкла видеть смущенного мужчину. Она сделала вид, что потирает лоб, но на самом деле всеми силами пыталась не смотреть на Оди. Наконец, она решила прервать их совместные моральные мучения:
— Убери эту мерзопакость подальше, — сказала она, пнув тело сидноока.
По мнению инженера, слово «мерзопакость» было недостаточным для определения того отвращения и страха, которое вызывало у него это существо. Он несколько раз обошел вокруг тела, не зная, с какой стороны подойти к поставленной задаче. Наконец он решился и, схватив его за шерсть на холке, слегка приподнял. Изо рта чудовища выплеснулась какая-то жидкость со сгустками крови. Со страхом и омерзением инженер снова бросил сидноока и, подавляя рвотные позывы, взял его за задние лапы, на которые налипли комки грязи, и потащил в кусты, оставляя на земле кровавый след.
Он отволок сидноока не слишком далеко, опасаясь потерять из виду огонек костра, который был его единственным ориентиром в лесу. Сбросив тело чудовища в неглубокую канаву, он в задумчивости остановился.
За те несколько дней, которые инженер провел с беглым оруженосцем и степнячкой-браконьеркой, с него слетела вся его важность и чувство всесторонней осведомленности. Сейчас он, Оди Сизер, некогда блиставший в высшем свете и известный как на редкость умный и образованный человек, вдруг осознал, что не знает о мире ничего. Он так тщательно изучал все премудрости обращения с машинами, что настоящие живые люди остались для него загадкой. Конечно, он знал, или думал, что знает, множество типов мужчин и все без исключения типы женщин. Однако сейчас жизнь показала ему, что простые люди слишком сложны для его понимания.
Горько усмехнувшись, он произнес:
— Я, Оди Сизер, признаю себя величайшим дураком.
—
ГЛАВА 9
Рагет Кувер
Город Рагет Кувер, считающийся жемчужиной Артретарда, был нежно любим Оди Сизером, потому он пошел в два раза быстрее, почти забыв о боли в укушенной лодыжке, когда начал узнавать дорогу, ведущую к городу. Инженер два года прожил здесь и мог сказать, что это были если не самые счастливые годы его жизни, то, во всяком случае, очень приятные. Он любил солнечную спокойную атмосферу, царящую в городе, его узкие улочки, вымощенные брусчаткой, опрятные трактирчики в центральной части и множество других заведений, постоянным посетителем которых он некогда являлся. А еще, по его мнению, здесь жили самые красивые девушки во всем Артретарде.
К глубочайшему сожалению Оди, никто из его спутников не разделял его радости и энтузиазма. Впрочем, это было понятно, ведь они уже два часа глазели на замусоленное белое знамя с тремя красными цветками, которое трепыхалось на городских воротах. Очередь, выстроившаяся у заставы, состояла по большей части из купеческих возов, груженных всякой всячиной, которые очень тщательно досматривались стражей. После досмотра полуграмотный солдат старательно заполнял несколько формуляров — разрешение на вход в город, свидетельство об отсутствии чумы и оспы у входящего, разрешение на ввоз товара… Каждый такой купец досматривался не менее получаса.
В конце концов приподнятое настроение Оди сошло на нет. Он легко поддавался общему настроению, а у всех оно было, мягко говоря, паршивое. Асель заметно нервничала — она в принципе не любила городов и большого скопления народа, а тем более, когда среди этого народа периодически прохаживались стражники.
Сигвальд тоже сидел злой, как разбуженный среди зимы медведь — Оди не посчастливилось спросить его о вчерашней ночи и его видении. Получив не слишком вежливый, но предельно ясный ответ, инженер перевел разговор на тему города:
— Ты бывал когда-нибудь в Рагет Кувере? — спросил он Сигвальда, осознав, что он наотрез отказывается обсуждать давешние события.
— Бывал. Это было… дай вспомнить… зимой тысяча триста шестьдесят первого года. Тогда мы защищали город от заретардских войск.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});