Сэнтей о нем не говорил и даже слышать о нем не хотел, и всякий разговор на эту тему немедля резко пресекал. А вот зато мастер Дрэм…
Дрэм был одним из посетителей. Появился он так: вошел, держа под мышкой книгу, кивнул вместо приветствия и сразу сел. Насупился, молчал. Рыжий поднялся и хотел было уйти — ведь он всегда так поступал, когда являлись вот такие мрачные гости, Сэнтей о том просил… Но тут Сэнтей вдруг возразил:
— О, нет! Сиди, сиди! На этот раз это к тебе, а не ко мне.
— Как? — не поверил Рыжий.
— Так. Дело в том, что мастер Дрэм, — и тут Сэнтей кивнул на посетителя, — он сейчас пишет труд о северных народах. И ему хотелось бы кое-что в этом вопросе уточнить. Он надеется, что ты ему в этом поможешь. Не правда ли?
Дрэм утвердительно кивнул. Потом сухо, напыщенно сказал:
— Не беспокойтесь, юноша. От вас мне будет нужен только один Дымск. Его законодательство. Налоги. Быт. Обряды. Вы, говорят…
— Да! — торопливо перебил его Сэнтей. — Это верно. Мой ученик бывал там. И не раз. Торговля, по делам… Ну, Ловчер, что ты на это скажешь? Может, действительно поможешь, а?
Рыжий молчал, смотрел на посетителя. Тот был сухой, в подпалинах, надменный, в его глазах так и сверкала ничем не прикрытая насмешка. Ар-р! Р-ра! Ну, хорошо, приятель, хор-рошо! И Рыжий приосанился, взял поданную Дрэмом книгу и с лязгом расстегнул ее застежки, раскрыл на титуле. Там было золотом начертано: «О варварах». Рыжий скривился, закусил губу и сделал вид, будто задумался… Сэнтей неслышно встал и вышел из комнаты. Дрэм пересел напротив, ближе к Рыжему, и подсказал:
— Равнина — это сто двадцатая страница. Там еще есть закладка.
Рыжий нашел закладку, а после резко развернул, где надо, и прочел: «Сия страна, что расположена на севере, за Спасительной Зыбью, суть первобытная монархия с зачатками примитивного народоуправления. Язычники. Климат умеренно-континентальный. Осадки: в январе…» И далее, и далее, и далее: красивым, ровным почерком, убористо, доходчиво. С примерами и ссылками, таблицами, обмером черепов, народными приметами, рецептами и ценами на ярмарках — на свинов, на оружие. И все как есть: ошибок не было ни в цифрах, ни в названиях, ни в фактах. И тем не менее… Да, дикари конечно же, да, бедность, да, жестокость. Да. Да. И это — да. Но сбой — ты чуял — был, сбой был чудовищный, а вот найти его тебе никак не удавалось. И только в заключении… вот этот вот абзац… Да, в нем вся суть. Позиция. Ужасная! Но, правда, о позиции не спорят; Сэнтей учил, что это неэтично. И все-таки…
Рыжий спокойно, медленно перевернул последнюю страницу и отодвинул труд на край стола. Затем, повременив, совершенно спокойно сказал:
— Нет, это не годится.
— Что?! — хрипло выдохнул Дрэм. Встал, ощетинился…
— Да, не годится. Все, — уверенным и ровным голосом продолжил Рыжий. Вы пишете о варварах. И утверждаете, что дикость — это данность. И константа. А я же говорю: Создатель создал нас всех равными. Другое дело, что впоследствии…
— Создатель! — гневно рассмеялся Дрэм. — Ты рассуждаешь о нем так, как будто ты сам уже в Башне. А ты…
И осекся. Помолчал. Потом жестко сказал:
— Что есть Создатель? Только аксиома, которую нам, увы, не дано постигнуть. Но зато мы, цивилизованное общество, это прекрасно понимаем и потому не тратим напрасных усилий на попытку добиться невозможного. А варвары, они и есть варвары. Вот, скажем, твой народ — дикарь и дикарем останется. А ты… Ты, их бывший первый воевода, ты — это просто досадное исключение, которое как раз и подтверждает данное правило. И потому ты исключение и не ужился на Равнине, пришел сюда, точнее, прибежал, приполз. И потому… Гм! Да! Вот я и думаю, а достоин ли ты большего?
Дрэм замолчал. Смотрел на Рыжего — внимательно, пронзительно. Рыжий, не выдержав, спросил:
— Вы, значит, знаете, кто я?
— Мы знаем все.
— Кто это «мы»?
Дрэм не ответил, продолжал:
— Мы знаем все. Мы — это мы, а ты пока что еще никто. Правда, Сэнтей хвалил тебя. И я… Вот я пришел и наблюдал тебя, читал тебя, как ты читаешь книгу. Ну а теперь… Дело за малым. Ты не бойся. От этого еще никто не умирал. Другое дело, что…
Дрэм резко встал и поднял лапу, что-то прошептал…
И сразу наступила кромешная тьма! И все — пол, стены, потолок — в одно мгновение исчезло! Ты провалился вниз…
Но не упал: застыл, висел в кромешной тьме. И — страх: что это, где ты, как?!
— Дрэм! — крикнул ты.
И тотчас боль — невыносимая — вдруг рванула тебя изнутри! И шкура твоя лопнула, и затрещали твои кости, и ты… Ты начал разрываться на куски! Вот — лапы прочь! Вот — тело. Голова! И вот уже только одни глаза остались от тебя, и те глаза смотрели в темноту. И еще мысль была — мысль, грохотала, словно колокол: «что?!», «что?!» И…
Вдруг откуда-то издалека раздался голос Дрэма:
— Видишь? Видишь?! Ну, отвечай! Не то…
И ты…
Увидел шар. В кромешной тьме плыл шар — голубоватый. А где-то вдалеке едва искрились ослепительные точки. Но эти точки оставались далеко, а шар все приближался, приближался к тебе. В одних местах он, этот странный шар, был едва затянут легкой дымкой, в других темнел бушующими пятнами, и лишь вверху — быть может, это только показалось — ты различил… И крикнул:
— Вижу! Вижу!
А вот что именно ты видел, ты об этом сразу забыл. Зато очнулся — там же, в той же комнате. А Дрэма там уже не было. И книги его не было. Значит, он совсем уже ушел…
А это что? Ты торопливо разжал лапу…
И увидел в ней шар. Точнее, шарик. Белый, костяной, шероховатый. Ты повертел его — ни надписей на нем, ни знаков. Тогда ты встал и подошел к столу. Сел, попытался думать, но не получилось. Обрывки мыслей, страх… А после не осталось даже страха. Сидел, зажав в лапе шар, смотрел перед собой. И так час, два прошло. Вот и спиртовка уже догорела. Тьма. Тишина…
Бесшумно растворилась дверь, и в комнату вошел Сэнтей. Прошел и сел напротив Рыжего. Зевнул, прикрывшись лапой. Подождал. Потом спросил:
— Он ушел?
Рыжий кивнул. Сэнтей опять спросил:
— Что передал?
Рыжий разжал кулак — шар лег на стол и покатился. Замер. Сэнтей смотрел на шар и улыбался. А Рыжий… прошептал:
— Я больше так не могу. Мне очень душно. Я словно в подземелье…
— О, нет! — глухо сказал Сэнтей. — Ты просто очень долго шел и наконец пришел. Теперь ты в Башне. Да, ты пока на самом ее дне. Да, Семь Печалей давят на тебя. И тебе сейчас очень тяжело, я знаю. Но знай и ты, что вскорости… Э, что это? Я вижу, ты не рад… Рыжий, очнись! Ты уже в Башне, понимаешь? Ты наконец нашел ее. Она тебе открылась, теперь ты с нами, ты — наш брат, мы — твоя жизнь!.. Ну, что с тобой?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});