Уитни взяла чистый листок бумаги, окунула перо в чернильницу и приступила к тяжкой обязанности — необходимо было выразить благодарность бесчисленным друзьям и знакомым, приславшим свадебные подарки, прибывавшие все эти недели бесконечным потоком.
Клейтон остановился в дверях салона, вглядываясь в Уитни. Она сидела за бюро, низко наклонив голову; темно-рыжие волосы собраны в массу густых локонов, перевитых узкими зелеными лентами, безупречный профиль вырисовывается на фоне окна. Яркое солнце падает на трогательно-прекрасную фигурку. Клейтон подумал, что она никогда еще не выглядела такой хрупкой и прелестной, почти неземной.
— Проблемы? — осведомился он наконец, закрывая за собой дверь. Подойдя к Уитни, он осторожно, но решительно взял ее за руки, поднял и повел к дивану. — Юная леди, вы, кажется, намереваетесь считать меня сторонним наблюдателем во всех этих приготовлениях и вспомните о моем существовании, лишь когда направитесь к алтарю?
Уитни прижалась к нему и виновато улыбнулась.
— Прости за то, что не смогла поехать к Ратерфордам, — выговорила она с таким страдальческим видом, что Клейтон немедленно пожалел о своем мягком упреке. — Просто я так занята последнее время, что порой мне кажется, словно все это происходит ни со мной — И уютно устроившись у него на плече, добавила. — Я ужасно скучала по тебе вчера вечером… ты хорошо провел время на балу?
Клейтон нежно приподнял пальцем ее подбородок.
— Только не в твое отсутствие, — пробормотал он, прильнув губами к ее рту. — А теперь покажи, как ты соскучилась по мне…
И в следующее мгновение усталость и напряжение растаяли в пламени страстного поцелуя Клейтона. Охваченная чувственным опьянением, Уитни лишь смутно сознавала, что он неумолимо притягивает ее к себе и укладывает рядом на диван, но Клейтон не прекращал поцелуя, сплетаясь своим языком с ее в сладострастном танце, и все остальное казалось не имеющим значения.
Голова Уитни кружилась, мысли куда-то улетучились, и остались лишь исступленные поцелуи и странные возбуждающие слова, которые Клейтон шептал в ее полураскрытые губы.
— Я не могу насытиться тобой, — пробормотал он, наклоняясь над ней. — И никогда не смогу.
Его рука властно скользнула по чувствительной, обнаженной вырезом платья коже, пальцы ловко расстегивали длинный ряд крохотных пуговок на корсаже. Прежде чем Уитни успела опомниться, ее сорочка сползла вниз, и горячие губы прижались к обнаженной груди.
— Слуги! — охнула она.
— Они до смерти боятся меня, — отозвался Клейтон, — и не осмелятся войти, даже если весь дом будет охвачен огнем.
Его язык коснулся розового соска, и Уитни начала лихорадочно сопротивляться, ничуть при этом не притворяясь.
— Не нужно! Пожалуйста! — хрипло попросила она, поспешно садясь и неуклюже пытаясь застегнуть распахнутый корсаж.
Клейтон потянулся к Уитни, но она буквально взметнулась с дивана. Он тоже сел, удивленно глядя на невесту. Щеки Уитни слегка раскраснелись, и она выглядела безумно перепуганной!
— Уитни? — настороженно спросил Клейтон. Девушка буквально отпрыгнула назад, но тут же рухнула на другой диван, стоявший напротив, явно смущенная и пристыженная. Видя, что Клейтон недоуменно молчит, она попыталась что-то сказать, но тут же передумала и, подняв на него молящие глаза цвета весенней зелени, прерывисто вздохнула.
— Я… я хотела просить тебя… об одном одолжении. Но мне ужасно стыдно. Это насчет нашей свадьбы. То есть ночи.
Тревожно нахмурившись при виде напряженного, обеспокоенного лица невесты, Клейтон наклонился вперед.
— О чем ты хотела просить меня? — тихо осведомился он.
— Обещай, что не рассердишься!
— Даю слово, — спокойно заверил Клейтон.
— Видишь ли, — нерешительно начала Уитни, — я… мне действительно хочется, чтобы мы поскорее обвенчались. Но… я все время думаю о том, что должно произойти… ты знаешь… позже, потом… Другие новобрачные не понимают, что их ждет, но я знаю, и…
И, вспыхнув от смущения, осеклась, не в силах договорить и стыдясь своей откровенности.
— И что же ты хочешь попросить? — повторил Клейтон, хотя уже догадывался… нет, да поможет ему Бог, точно знал.
— Я хотела… узнать, не согласишься ли ты подождать, — запинаясь, объяснила она. — То есть… не делать со мной этого в брачную ночь.
Не в состоянии больше вынести его взгляда, Уитни поспешно отвела глаза. И хотя она была совершенно наивна и невежественна в некоторых вещах, все же прекрасно понимала, что жены не заключают подобных сделок со своими мужьями и что мужчины обычно вступают в свои супружеские права в первую ночь. Подумать только, что в давние времена все происходило в присутствии посторонних, которые «укладывали» новобрачных в постель. Недаром невеста давала обеты во всем повиноваться мужу, включая и исполнение супружеского долга.
— Ты совершенно уверена, что хочешь именно этого? — спросил Клейтон после долгого молчания.
— Абсолютно, — прошептала Уитни, по-прежнему не поднимая головы.
— А если я откажусь?
Уитни конвульсивно сглотнула и едва слышно пролепетала:
— Тогда я покорюсь тебе.
— Покоришься? — повторил Клейтон, ошеломленный и немного раздраженный выбором ее слов Он едва мог поверить, что после восьми недель Уитни все еще считает вершину исполнения их желаний чем-то вроде наказания, которому она должна «покориться». Уитни всегда горячо отвечала на ласки, .возвращала поцелуи с таким же пылом и страстью, инстинктивно прижимаясь к нему роскошным телом, стараясь прильнуть как можно теснее. Что, черт возьми, по ее мнению, он собирается сделать в брачную ночь — превратиться в обезумевшего зверя и снова разорвать на ней одежду?
— Ты меня боишься, малышка? — еле слышно спросил он.
— Нет! — покачала головой девушка. — Я не смогу вынести, если ты так будешь думать. И знаю, что ты не собираешься… обращаться со мной, как в прошлый раз. Просто я смущена, именно потому что знаю, как… как все будет. И… есть еще кое-что ужасное, что я должна была сказать тебе с самого начала. Клейтон, я, должно быть, просто урод. Понимаешь, ты… ты причинил мне ужасную боль. Просто не представляю, что другие женщины тоже испытывали нечто подобное, и…
— Не нужно! — резко перебил Клейтон, теряя голову при мысли о том, какие страдания доставил Уитни. Да, пусть это будет наказанием за его бесчеловечную жестокость той ночью. В конце концов, какая малая цена за то, что он с ней сделал! — Даю тебе слово подождать, только с двумя условиями, — выговорил он наконец. — Первое — после брачной ночи я сам выберу подходящее время.
Уитни с таким радостным облегчением закивала, что Клейтон едва не рассмеялся.