«Там, на берегу Иматры, белеют кости огромной щуки. Там, у озера, висит на сосне волчий череп. Там, в скалах, ветер носит пепел старого медведя, останки которого Калева сжег и разбросал по земле. Но их духи все еще близко. Они полны злобы и жаждут мести. Из века в век они будут преследовать потомков своего убийцы. Призови их, следуя обряду, который я тебе дам, и не пожалеешь».
«Научи меня этому обряду! – радостно воскликнула Хозяйка Похъёлы».
И мать научила ее.
И случилось все так, как сказала Калма. Калева вошел в Похъёлу, не встречая препятствий. Сама Хозяйка вышла ему навстречу и поклонилась ему. В те времена она была еще молода и красива, и Калева охотно породнился с ней. Целую зиму он провел в Похъёле, а весной ушел с дружиной на юг, сгибаясь под тяжестью даров. А Хозяйка, проводив его, сразу же совершила данный Калмой обряд и призвала духов Щуки, Волка и Медведя, и превратила их в Трех Хийси.
Первая – Щука Хийси, которая сторожит водяные пути на север. Размером она больше ладьи, из ее пасти с загнутыми зубами вырваться невозможно, удар ее хвоста переворачивает лодку. Она утягивает под воду детей, которые купаются в запрещенные дни, и рыбаков, заходящих в северные воды дальше установленных границ. Но особенно она ненавидит потомков Калева.
Второй – Волк Хийси, страж лесных путей, огромный, серый и красноглазый, свирепый, прожорливый и хитрый. Зимой и летом он рыщет вдоль границы Похъёлы, хватая неосторожных охотников и выслеживая Калева и его потомков.
Третий – Медведь Хийси, Когтистый Старец, самый опасный из всех. Он сторожит единственный путь в Похъёлу, в надежде, что когда-нибудь через его владения пройдет Калева или его потомок. И тогда Медведь наконец сожрет его и обретет бессмертие.
Хозяйка Похъёлы потирала руки от радости, поджидая Калева с новым набегом. Но прошел год, другой, Три Хийси губили рыбаков и райденов, а герой все не появлялся. И наконец однажды Хозяйка поняла, что Калева обманул ее, – он не вернется в Похъёлу никогда. В отчаянии она взяла свою гадательную чашу и решила разыскать его колдовством. Но Калева и сам был великий чародей. Он явился к ней и, взглянув из воды, сказал:
«Вижу, ты укрепила границу, поставила демонов на ее охрану? Вот и прекрасно. Я не трону тебя, пока ты о ней помнишь. Но только попробуй ее пересечь!»
С тех пор граница Похъёлы стоит нерушимо. А единственное на свете, чего боится Хозяйка Похъёлы, – это Калева и его потомки, народ карьяла.
Последний раз тренькнула струна. Сказитель замолчал и утомленно сел на колоду. Слушатели загомонили, захлопали в ладоши.
– А что Калева? – крикнул южанин-купец. – Что с ним потом стало?
– Калева? – Саами поднялся и широко развел руками, словно обводя небо и землю. – Взгляните на ночное небо и увидите четыре звезды – Меч Калева. В конце лета в небе вспыхивают зарницы – Огни Калева. Посмотрите на одинокие валуны в лесах – в древние времена их, забавляясь, разбрасывал Калева. Он везде и никогда не прейдет. Он воистину бессмертен!
Ученики, поняв, что песня закончена, поднялись на ноги и пошли по кругу собирать подношения, пока народ не успел разбежаться. В берестяные лукошки посыпался речной жемчуг, летние беличьи шкурки и мелкие серебряные монеты.
– Славная песня, вот только конец какой-то непонятный, – проговорил Ахти, вставая на ноги и потягиваясь. – Звезды, камни…
– И не только конец, – задумчиво сказал Ильмо. – Сдается мне, этот саами знает про Калева побольше, чем мы, его потомки. Пошли-ка, поговорим с ним.
Выждав, пока толпа вокруг сказителя поредеет, друзья подошли поближе. Ильмо встал у саами за спиной и кашлянул. Рунопевец, занятый разговором с каким-то купцом, медленно развернулся. На вид ему было лет шестьдесят. По одежде и повадкам он напоминал скорее торговца, чем чародея-рунопевца. Однако от Ильмо не укрылись сизые морозные ободки вокруг его зрачков – знаменитый «вороний глаз», которым славились саамские нойда. Обладатель таких зрачков, даже не будучи колдуном, с легкостью мог навести порчу на обычного человека. Ильмо снова вспомнил свой сон про саамского колдуна, бросил быстрый взгляд на его ногти и вздрогнул: на каждом ногте была нарисована руна. Но, присмотревшись, он понял, что это не те руны, которые приснились ему накануне, а обычные, охранные: от хийси, от зверя, от порчи товара, от кражи и разбоя, от лесного пожара и речного разлива, – те руны, которые вырезали себе многие саамские купцы, отправляясь с обозом в далекий путь. «Вроде не тот», – с облегчением и непонятным разочарованием подумал он.
– Что-то я не понял, – ляпнул Ахти. – Калева умер или нет?
– Нет, – спокойно ответил саами, глядя почему-то на Ильмо. – Калева бессмертен. Или сами не знаете?
– Откуда нам знать? – спросил Ильмо.
– Как откуда? Ты же, парень, его потомок. Из всех карьяла только у прямых потомков Калева волосы цвета высохшей крови.
– Кстати, насчет крови, – подхватил Ахти. – Почему Хозяйка Похъёлы сказала Медведю, что он станет бессмертным, если сожрет Калева?
Саами укоризненно взглянул на Ильмо, очевидно решив, что дерзкий потомок Калева устраивает ему проверку.
– Потому что в жилах Калева течет кровь богов, – ответил он. – Первый из людей, он был рожден Небесной Девой от ветра и волн. Эта кровь даровала ему земное бессмертие, но надо быть похъёльцем, чтобы догадаться ее выпить.
Ильмо задумался. Ахти спросил:
– Но откуда про это узнала Хозяйка Похъёлы?
– Об этом знает весь мир! – сердито буркнул саами и отвернулся – видно, решил, что парни над ним насмехаются.
Вокруг рунопевца снова начала собираться толпа. Ильмо и Ахти отошли в сторону, обдумывая услышанное.
– Калева… Кровь богов, – повторил Ахти. – И что с того?
Ильмо напряженно размышлял. Чувствовал: разгадка близка.
– Помнишь, мать тоже на что-то намекала? – добавил Ахти. – Еще спрашивала тебя, что ты слышал о Калева?
– Да, она сказала: «Думаю, дело в крови», – пробормотал Ильмо. – Наверняка именно это она и имела в виду.
Но почему же Кюллики не захотела рассказать о крови богов? Ильмо теперь понимал, почему. Она знала, что тун охотится за ним, – но не понимала его целей. Если похъёлец в самом деле вздумал приобщиться к бессмертию, он мог бы попросту выпить его кровь при первой встрече, а не бродить вокруг да около, наводя сложные чары…
В голове Ильмо молнией промелькнула догадка.
– Как ты думаешь, Ахти, – если бы тот Медведь или какой-нибудь другой хийси добился бы своего и сожрал Калева – что бы с ним стало?
– Наверно, стал бы бессмертным! – воскликнул Ахти, поняв, куда гнет друг.
– Как бы не так, – торжествующе улыбнулся Ильмо и коснулся шрама на шее. – Он бы отравился и подох. Похоже, кровь потомка богов для похъёльской нечисти ядовита – и теперь тун это знает!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});