– Помоги мне раздеться, Алиса, – пробормотала Элиза, согнувшись от нового приступа. – А потом пошли кого-нибудь за доктором Клеменсом. Мы договаривались, что он будет принимать у меня роды.
С помощью служанки Элиза освободилась от тесного траурного платья и нижних юбок. Но снять сорочку, чтобы переодеться в другую, специально приготовленную для этого случая, у нее не хватило сил. Схватки безостановочно следовали одна за другой, с каждой минутой усиливаясь. Испуганная Алиса бросилась из комнаты, чтобы отправить посыльного за доктором, спальня наполнилась другими служанками. Они охали и суетились, но помочь ничем не могли, так как все, как назло, были молоденькими незамужними девицами. В довершение картины в спальню ворвался запыхавшийся Джордан, желая предложить «мачехе» свои услуги.
– Держитесь, миледи, держитесь, все должно закончиться хорошо, – ободряюще приговаривал он, бегая вокруг кровати, на которую уложили Элизу. – Я слышал, что между началом схваток и родами обычно проходит несколько часов. Так что почтенный мистер Клеменс еще десять раз успеет приехать к вам.
– По крайней мере, за ним уже послали? – измученно поинтересовалась Элиза.
Она и сама знала, что схватки обычно длятся довольно долго, но что-то уж больно быстро они набирали темп.
– Миледи, вам нужно встать с кровати и ходить по комнате! – заметила одна из служанок. – Так всегда делается, чтобы было легче рожать. Вы слишком рано улеглись!
– Да, да, я тоже об этом слышал! – подхватил Джордан и принялся помогать Элизе снова встать на ноги. – Давайте, дорогая моя, не ленитесь! Я вас поддержу!
– О нет, благодарю вас, милорд, я уж как-нибудь сама, – решительно воспротивилась Элиза. – Мужчинам не полагается присутствовать при таких делах. Мне будет помогать Алиса, пока не приедет доктор.
Служанки дружно поддержали ее и поспешно выпроводили маркиза из комнаты. Последующие минуты превратились для Элизы в сплошной кошмар. Схватки, сотрясавшие ее тело, вскоре сделались невыносимыми, и ей пришлось снова лечь. От непрестанной боли она почти не слышала, что говорят вокруг нее, и только громко стонала и вскрикивала, закинув руки за голову и вцепившись в резную спинку кровати. Казалось, с начала ее мучений прошла целая вечность, а доктор все не приезжал. Когда же он, наконец, появился, Элиза даже не сразу это осознала – ее тело скрутила такая жуткая боль, что она едва могла дышать. И вдруг в один миг наступило громадное облегчение, и ее тело стало неимоверно легким, почти невесомым. А затем в комнате раздался пронзительный плач, и Элиза услышала вокруг себя облегченные вздохи и взволнованные перешептывания.
– Поздравляю, леди Ферли, роды закончились так быстро, что вам можно только позавидовать, – как сквозь туман, донесся до девушки добродушный бас мистера Клеменса. – У вас девочка, прелестная славненькая дочка.
Элиза порывисто приподнялась, но вдруг ее измученное тело пронзила новая боль. Передав ребенка горничной, доктор бросился к пациентке и помог ей избавиться от последа, а затем какое-то время что-то еще делал с ней, отдавая отрывистые распоряжения служанкам. Потом выпроводил из спальни всех горничных, кроме Алисы, и приблизился к Элизе, благоговейно держа в руках крохотный пищащий сверток.
– Взгляните на свою малышку, миледи, – торжественно произнес мистер Клеменс, склоняясь над пациенткой. – Очаровательный ребенок, не правда ли?
Приподнявшись с помощью Алисы, Элиза робко отвернула с лица девочки кружевное покрывальце и взглянула на свою новорожденную дочь. Розовое личико младенца было таким маленьким, что казалось просто игрушечным.
– Боже, какая же она крохотная! Даже куклы, и те бывают больше, – растерянно протянула Элиза, все еще не решаясь взять малышку на руки.
Доктор Клеменс понимающе рассмеялся.
– Уверяю вас, миледи, еще несколько минут – и вам будет казаться странным, что вы могли раньше обходиться без этой крошки, – заверил он. – Ну же, смелее! Возьмите свою дочь!
Он осторожно опустил девочку на одеяло рядом с Элизой. Осмелев, молодая женщина бережно прижала к себе младенца и коснулась губами ее влажного лобика. Девочка перестала плакать и раскрыла мутные крохотные глазки. Они были голубыми, словно весеннее небо. Головку малышки окутывал ореол светлых пушистых волосиков, напоминающих пух.
К горлу Элизы мгновенно подкатил комок. На какое-то время она просто лишилась дара речи.
– Голубоглазая блондинка, – с улыбкой произнес доктор. – Не сомневаюсь, что, когда она вырастет, станет настоящей красавицей. Особенно, если будет похожа на вас, миледи.
– Она будет похожа на своего отца, – судорожно сглотнув, промолвила Элиза. – Вернее, на его покойную сестру. Я назову девочку ее именем – Жанной.
– Вы хотите сказать, Джоанной? – поправил мистер Клеменс, бросив на нее недоуменный взгляд. – Ведь именно так звучит по-английски это имя.
Загадочно улыбнувшись, Элиза слабо покачала головой.
– Нет, мистер Клеменс, именно Жанной, на французский манер, – твердо сказала она. – Ведь она француженка, как и я.
– Хорошее имя, – согласился доктор.
Посмотрев на свою пациентку, нежно играющую с малышкой, мистер Клеменс многозначительно приподнял бровь. Он-то отлично знал, что ни у покойного Бенджамина Ферли, ни у герцога Сазерленда никогда не было никакой сестры. Но, как всегда в таких случаях, мистер Клеменс решил, что благоразумнее оставить свои догадки при себе.
Вскоре девочку унесли, чтобы Элиза смогла отдохнуть. Ей полагалось немного поспать, чтобы восстановить силы, но она не торопилась отрешиться от действительности. Блаженно вытянувшись в кровати, Элиза глядела в темнеющее окно и радостно улыбалась своим мыслям. Ребенок Армана! Впервые за много дней Элиза ощутила благодарность небесам. Отцом ее малышки не стал подонок де Грамон. Она забеременела от Армана, хотя это казалось почти невозможным, ведь он был довольно осторожен. Правда, не всегда.
Как бы там ни было, а внешность малышки не оставляла сомнений в его отцовстве. И это наполняло сердце Элизы такой безграничной радостью, что она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Только сейчас она вполне осознала, как страстно хотела, чтобы все оказалось именно так. С ее души словно свалился тяжелый камень, Элизе казалось, что она даже дышать стала глубже и полнее.
Она почти физически ощущала, как ледяной комок в ее сердце быстро и неуклонно рассасывается. А вместе с тем поднимается новая томительная боль. Как отчаянно ей хотелось в эти минуты, чтобы Арман вдруг оказался рядом. Неужели он так никогда и не узнает, что у него родилась дочь? Но Элиза тут же запретила себе об этом думать. Судьба и так достаточно благосклонна к ней, как можно еще чего-то от нее хотеть?