— Знаешь что… — морщит носик Снежана и вдруг начинает всхлипывать. — Если ты думаешь, что я хотела участвовать в той гадости, что этот придурок придумал для тебя, то ты идиот! Я очень не хотела, но он меня шантажировал!
— Шантажировал?!
Поначалу не понимаю, о чем она, но потихоньку моя Снежная королева начинает выдавать информацию. Рассказывает всё: от «А» до «Я». И о двойном свидании, и о фото с голым верхом, и об угрозах доложить о якобы случившейся сексуальной связи.
— Это должен был быть кактус, а не чья-то задница! Я так боялась, что он меня опозорит на всю школу и перед мамой… А потом мне так стыдно было за то, что я сделала, ты не представляешь…
По мере того как она говорит, мое сердце сжимается всё больше. Ее слова действуют на мой мозг как ядерная бомба. Разрывают в клочья ткань и перемешивают мысли. Всё, во что я верил все эти годы, всё, что меня мучило, оказывается перевернутым с ног на голову, сваленным в кучу.
«Вот же тварь! Запугал до икоты четырнадцатилетнюю девочку… Мою четырнадцатилетнюю девочку!»
Пусть тогда она моей не была, но могла бы стать, если бы не этот придурок.
— Снежок, а почему ты мне это всё сразу не рассказала? — спрашиваю внезапно охрипшим голосом.
— Мне было слишком стыдно, чтобы показываться тебе на глаза! Я готова была сквозь землю провалиться… — начинает причитать она.
— Но… Получается, ты и не виновата вовсе!
— Ну как не виновата! Я же согласилась…
— Ты на кактус согласилась и под давлением… Лучше бы рассказала сразу!
— Я думала, ты не поверишь! Удивлена, что теперь веришь…
Вижу, моя красавица вот-вот разревется, так усиленно всхлипывает и трет нос.
— Иди ко мне, Снежочек!
Зову ее, раскрываю объятия, и она вдруг двигается навстречу. Садится ко мне на колени, как раньше, позволяет себя обнять.
Я прижимаюсь лбом к ее лбу, полушутя-полусерьезно шепчу ей в губы:
— Хочешь, я ему морду набью?
Она вдруг смеется сквозь всхлипы, качает головой
— Хватит с него торта, не хочу, чтобы ты марал руки…
А потом Снежана вдруг прячет лицо у меня на плече. Мне приятно до дрожи, хочу так на сутки застыть. Да что там сутки! С ней в обнимку я готов прожить жизнь.
— Снежочек, прости меня! — прошу ее с чувством.
— За что? — удивляется она.
— За то, что плохо о тебе думал! Ведь я знал, какая ты, чувствовал… И всё равно посчитал способной на подлость такую чистую и светлую девочку…
Она снова громко всхлипывает, лицо мне не показывает, лишь крепче сжимает мою шею руками.
— Спасибо, Игорь! — шепчет тихо.
Она словно ручная, словно снова моя… Моя? До зубного скрежета хочу это выяснить и выясню! Но как? Признаюсь ей в любви, опять предложу замуж, а там будь что будет.
«Когда лучше это сделать?» — спрашиваю сам у себя.
Вопрос глупый, я не смогу и минуты дольше выдержать. Тут же выдаю:
— Снежочек, я тебя…
В этот самый момент дверь открывается, и на пороге появляется черт в юбке!
— Ах, вот она какая, твоя потаскушка? — фырчит Марина. При этом важно заходит в кабинет, будто он ее, а не мой.
Мне хочется стукнуть себя по лбу, а бывшую жену… тоже очень хочется стукнуть.
«Кто тебя звал?!»
Хочу сорвать с ее головы летнюю шляпку и запихать в рот, чтобы не ляпала таких вот вещей. Но поздно.
Снежана резко от меня отстраняется, смотрит то на Марину, то на меня, потом вскакивает с моих коленей.
— Что, стыдно стало сидеть на чужом мужике? — продолжает моя бывшая.
— Марина, закрой рот! — рычу на нее. — Она не потаскушка! Не смей ее оскорблять!
Тоже вскакиваю, пытаюсь ухватить Снежану за руку, но куда там, ей слишком не терпится сбежать.
На секунду Снежок останавливается возле Марины, и у меня появляется возможность сравнить их. Поверить не могу, что когда-то считал бывшую жену привлекательной. Мышиный цвет волос, излишняя худоба, да и злобы в ней прибавилось значительно.
— Снежана, останься! — кричу ей вслед, но она не слушает, убегает без единого слова.
Может быть, так даже и лучше, поговорю с ней наедине. Сейчас только выпровожу бывшую, и… И тут замечаю, с каким возмущением на меня смотрит Марина, будто она вообще имеет право на такой взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Зачем ты явилась? — спрашиваю строгим тоном.
— Значит, чужим девкам ты детей делаешь, а мне?
* Трансгрессия (англ. Apparition; вариант перевода: «аппарация») — способ перемещения волшебника на достаточно дальнее расстояние за считанные секунды. (Способ передвижения, которым пользовались в фильмах о Гарри Поттере).
Глава 60. Бег с препятствиями
Игорь
«Да, отвык я от нее… отвык…»
А ведь после нашего развода прошло всего ничего — чуть больше месяца. Хотя отдалились мы гораздо раньше. С шумом вздыхаю, наблюдая за тем, как бывшая жена проходит вглубь кабинета.
Помню этот Маринин взгляд «Ты попал, милый! Как будешь исправлять положение?».
Одного она не учла — я ей больше не муж и ничего исправлять не собираюсь.
— Если здесь кто и чужая девка, милая, так это ты! Не забыла, что сама лично послала меня к чертям?
Бывшая жена тут же меняет тактику: растягивает губы в виноватой улыбке, хлопает ресницами, накладными, между прочим! Это вам не Снежана с ее натуральными, пушистыми ресничками, наблюдать взмах которых — одно удовольствие.
— Игорь, но я же не знала, что ты, оказывается, все-таки способен стать отцом…
— Откуда ты вообще узнала о ребенке?
— Птичка на хвосте принесла… Я тоже хочу, Игорь!
— Нашла быка-осеменителя! — обалдело усмехаюсь. — Я не собираюсь делать тебе ребенка!
Пытаюсь выдворить ее из кабинета, но она лишь упирается. А у меня, между прочим, каждая секунда на счету. Мне к Снежане надо! Промедлю, и непонятно, что она успеет себе придумать, а она может. У Снежка вообще очень богатое воображение.
— Марина, тебе пора!
С этими словами открываю дверь кабинета.
— Ты не понял! — настаивает она на своем. — Я скучала по тебе, и тут вдруг новость… Подумала, для нас еще не всё потеряно, раз ты способен… Ты же мой муж, в конце концов!
От последней фразы меня буквально передергивает.
— Бывший! И я в свое время очень хотел сделать тебе ребенка. Предлагал вариант с ЭКО, и что ты мне на это ответила? А? Вспомни!
— Но ведь ЭКО не панацея! — начинает возмущаться она. — Как мне сказали, шансов не так уж много, тем более с твоим биоматериалом… А мы и так слишком долго пытались, и я устала…
«Ну конечно, биоматериал у меня не такой, как надо…» — мысленно рычу.
— Зато теперь, когда я знаю, что ты и так способен, хочу попробовать снова…
— Пошла вон! — чеканю строго.
— Игорь! — Она выпучивает глаза, бросает на меня оскорбленный взгляд. — Я пришла к тебе с миром, а ты…
— У тебя плохо со слухом, Марина? Пошла вон, сказал!
Больше не слушаю ее возмущений, хватаю под локоть и вывожу из кабинета. Оставляю в коридоре со словами:
— Чтобы я больше тебя в «Сапфире» не видел!
Сразу иду на кухню, даже не оглядываюсь. Жаль, вовремя всё же не успеваю. Когда появляюсь, Снежаны уже нет.
— Она сказала, что ей нехорошо, отпросилась пораньше, — заявляет мне шеф-повар.
— И ты отпустил?
— Как же… — моментально теряется он. — Вы же сами велели отпускать ее, когда она попросит…
«Велел, да… Но как показала практика, не от большого ума!»
Знаю я причину ее недомогания — эта самая причина еще недавно носила мою фамилию.
«Где же ты, радость моя?»
Ухожу ни с чем. Тут же заглядываю в раздевалку, но и там ее нет.
Выхожу из ресторана и сажусь в машину. Решаю — всё равно ее найду, чувствую, что нам просто необходимо поговорить, пусть Снежок этого и не осознает, учитывая, с какой скоростью снова от меня сбежала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Проверяю, не сидит ли на остановке как в прошлый раз, но ее нет. Звоню ей раз, второй… и очень удивляюсь, когда трубку поднимает всё тот же шеф-повар. Оказывается, Снежок забыла телефон на работе.