Он вздохнул. А ведь сам Игнатов почти вдвое старше жены, а у них все так замечательно. Игнатов женился, насколько помнит Михаил Александрович, немногим моложе, чем он сам сейчас.
Боже мой, вдруг осенило Михаила Александровича, он на самом деле вдвое старше Вари? Легкая печаль сжала сердце. Как всякий человек, не связанный семьей, детьми, он почти не чувствовал свой возраст. Обычно его отсчитывают своими годами взрослеющие дети, которые оставляют родителей в прошлом. На долю таких, как он, остается календарь. Но если вникать только в дни, а не в годы, можно чувствовать себя вечно молодым.
От мерного раскачивания экипажа Галактионов заснул. Как всякий путешественник, он свыкся с дорогой. Он доверил ей себя, терпеливо ожидая, когда она приведет его к конечной цели.
24
– Вы на самом деле готовы на такой подвиг? – в последний раз задал вопрос Игнатов. Потом покачал головой и объяснил самому себе: – Это все английские штучки. – Он вздохнул. – Я понимаю. Но что делать – каков мир, таковы и люди. Желаю вам, Александра Петровна, доброго пути. На проводника можете положиться, на лошадей тоже. Они доставят вас к вашей цели наилучшим образом. Алексей того достоин, не менее чем декабристы, за которыми устремлялись любящие их женщины, – улыбнулся он.
Варя не просто одобряла поступок Шурочки, но в последний миг вызвалась сопроводить ее. Если бы в тот миг ее увидел Михаил Александрович, он не узнал бы прежнюю сдержанную и строгую девушку. Но лишь настоятельное предупреждение матери о третьем лишнем остудило ее жар.
– Ты подавай о себе вести с дороги, – настаивала Варя, стискивая руку подруги, когда они сидели в Шурочкиной комнате.
– Ага, я буду писать записки и вешать листки на деревья, – шутила Шурочка. – Ну что бы еще не забыть… – бормотала она. – Знаешь, больше всего меня мучит вопрос – куда спрятать самое ценное, что у меня есть?
Варя неожиданно залилась смехом.
– Ты едешь в мужском платье. Стало быть, самое ценное уже спрятано. Сама знаешь где.
Шурочка молча уставилась на подругу.
– Это я слышу от тебя? По-моему, общение с Лидией Жировой тебе во вред. – Шурочка покачала головой, наблюдая, как краска медленно заливает лицо Вари. – Бессовестная, – добавила она. – Не зря наша надзирательница в самом начале учебы грозила тебе розгами. А посмотреть издали – такая тихая девочка, такая добродетельная…
– Пускай бы только посмела! – фыркнула Варя.
– Вообще-то, я думаю, таким способом она хотела выразить тебе особенное внимание. – Шурочке давно было интересно узнать – достигла ли надзирательница желаемого? Маленькая красавица Варя в первый день ощутила на себе особенный взгляд надзирательницы. Видимо, она была из тех, для кого увидеть розги на нежной попке – ах как сладко… А может, надзирательница хотела даже чего-то большего?
– Пускай бы попробовала, – процедила Варя сквозь зубы.
– А тебе не кажется, что потом она полюбила Лидию? – спросила Шурочка.
– Ты думаешь? – Варя насторожилась.
– Вообще-то я давно велела себе выбросить из головы и Лидию, и Смольный. Ну их. – Она махнула рукой. – Я говорила о самом ценном, – напомнила она себе. – О золоте. Как мне спрятать его, если вдруг на нас нападут?..
– Отец рассказывал, что в тайге бывают разные случаи. Но я уверена, с тобой при таком проводнике ничего не случится. – Варя сощурилась, оглядывая подругу. – К тому же ты в мужском платье, оно тебе так идет. Здорово, даже грудь не надо утягивать, чтобы скрыть. Мне было бы труднее…
– Еще бы, – фыркнула Шурочка. – Все, кто смотрит на тебя, видят сперва ее.
Варя вздохнула:
– Я ею довольна.
– Не зря твой английский лорд пускает слюни…
– Ему придется потерпеть, – насмешливо бросила Варя.
– Как долго? – спросила Шурочка ехидным голосом.
– Всю долготу своей жизни, – засмеялась Варя.
– Жестокая, ты огорчишь своего отца. Лишишь возможности породниться с замечательными биглями.
Варя засмеялась.
– Но не бигли зовут меня под венец, – фыркнула она.
– Подумать только, бигли ей нравятся больше, чем их хозяин! А ведь он английский лорд! Да не простой, а который жаждет пройти в парламент.
– Довольно о нем, – сказала Варя. – Мы отвлеклись. Я думаю, слиток золота тебе лучше всего зашить в пояс.
– А золотой песок куда? – Варя покачала перед носом подруги мешочек.
– А вот его… Ох! – Варя хлопнула себя по лбу. – Ну конечно. Я слышала, что золотоискатели прятали золото в полые каблуки.
Шурочка округлила глаза.
– Правда? Но я не знаю, какие они у меня…
– Снимай! – скомандовала Варя.
Шурочка стащила сапог и отдала его Варе. Варя постучала по нему.
– Похоже, он пуст…
Если бы кто-то увидел, что делают подруги, он бы потерял дар речи. Они оторвали набойки на каблуках, пересыпали золотой песок в два мешочка. Потом Варя принесла из чулана гвозди, молоток да с ловкостью, которой нельзя было предположить в ней, прибила кожаный квадрат на место.
Что ж, английские воспитатели иначе готовили девушек к жизни, чем наставники в Смольном.
Перед тем как ей отправиться в путь, Игнатов еще раз показал маршрут, по которому Шурочка за три дня должна добраться до прииска.
Проводник, пожилой мужчина, отставной партионный мастер, знал эти места так, что мог пройти по ним с закрытыми глазами, говорил он.
– Приветы от нас Алексею, – наконец сказал Игнатов.
Было видно, молодой горный инженер Старцев нравится ему.
Так это и было. Иногда он спрашивал себя – хотел бы он такого зятя? А что, для Вари он хорошая партия. Если, конечно, ему повезет и он откроет жилу. Игнатову известно об условии, которое поставил ему отец, недавно Алеша раскрыл ему семейный договор.
Что ж, отец может, считал Игнатов, направлять жизнь своего чада. У него самого их восемь, каждый должен быть наставлен на путь.
Варю он любил пламенно, как последнее подтверждение своей вечной любви к жене. С особенным волнением он думал о том, как сложится ее будущая жизнь. Это хорошо, что его более молодой друг, Михаил Александрович, надоумил отправить ее вместе с его племянницей Шурочкой учиться в Лондон. Такую девушку даже лорд заприметил. Хороши у него бигли, может быть, стоит заняться и ими тоже? Не только гордонами, черными шотландскими сеттерами, в разведении которых он пионер на Алтае.
Поглядим, посмотрим, думал он.
Утром, на рассвете, когда розовый краешек солнца, как будто огромные губы, пробовал на вкус темный небосклон, Шурочка и проводник уезжали со двора.
– Удачи, Шурочка! – крикнула Варя. И мысленно добавила: «Мне тоже».
25