Читать интересную книгу Долгий полет (сборник) - Виталий Бернштейн

– Что, что? – переспросил оглушенный новостью Алик.

– Это не есть рак! Это есть опухоль, но она есть неопасная.

– Доброкачественная?

– Да, да! Доктор Кригел просил позвонить, успокоить тебя. А еще он сказал – ты не должен курить… Сколько лет я прошу тебя. Сделай это ради меня и Машеньки!

– Ладно, ладно, приеду – тогда поговорим на эту тему… Как дочка?

– Каждый вечер мы с ней читаем твой букварь. Когда после работы я забираю ее из детского садика, она спрашивает – сейчас мы поедем в аэропорт встречать папу?.. Мы обе очень скучаем… Но ты отдыхай, не волнуйся – мы подождем.

На кухне, усевшись на табуретку под открытой форточкой, Алик привычно вытащил из кармана пачку сигарет. Задумчиво подержал ее в руке, разглядывая. Потом скомкал и выкинул в мусорное ведро… За каких-то десять часов судьба-рулетка выбросила ему два счастливых номера, дважды подарила жизнь. Но как сказал бы вчерашний отморозок, два раза подряд случайно не бывает. Может, не рулетка, а «высший промысел»?

Только сейчас Алик осознал до конца, какая непомерная тяжесть пригибала его плечи. Свалилась тяжесть – и все внезапно преобразилось, стало легким, праздничным, сверкающим первозданными красками. Даже это вот мусорное ведро в углу кухни, на эмалированной крышке которого еще можно разобрать имя, нацарапанное им, мальчишкой, в незапамятные времена: «Алик». Он приложил ладонь к той точке справа от грудины, где все последние дни ощущал постоянное тупое давление. Это ощущение исчезло! Алик вскочил, захохотал, завальсировал по кухне, вместо дамы прижимая к груди табуретку.

– Тетя Дашенька, у меня добрая новость! – сообщил он, входя в комнату.

– И что за новость такая?

– Жизнь прекрасна!

– Вон куда тебя понесло… Это еще бабушка надвое сказала – когда прекрасна, а когда не очень.

– Нет, нет, мы просто заелись – забываем порой, как прекрасна жизнь. По сравнению со смертью она всегда прекрасна!

– И новость эту жена тебе по телефону сказала?

– И эту, и еще другую – что она меня любит!

– Отчего же тебя не любить? Парень видный, душа добрая. А коли гульнешь иногда, так умная жена для собственного спокойствия не заметит… Все вы, мужики, одним миром мазаны.

– Тетя Дашенька, говорю, как на духу, – я от нее ни разу не погуливал. Все эти девять лет в Америке голова была другим занята – на ноги надо было становиться. Жизнь моя там вроде наладилась, но и теперь налево не побегу. Жена таким душевным человеком оказалась, не хуже нашей русской бабы. Этим дорожить надо.

– Ах, красиво ты говоришь. Коли так, дай-то Бог. Однако знаю я твой несерьезный характер. Поманит тебя какая-нибудь вертихвостка… Завтрак на стол ставить?

– Ставь. Я пока побреюсь и из ванной костюм грязный заберу. У нас в Сан-Франциско, в двух шагах от дома, хорошая химчистка есть – там его быстро приведут в порядок.

В коридоре он столкнулся с Лолитой.

– Доброе утро, Алик. Я вас увидеть хотела, – она смущенно хихикнула. – Вот визитная карточка нашего клуба, адрес. Я тут на обороте написала – вас пропустят как моего гостя, бесплатно. Приходите сегодня… Вы, наверное, не очень хорошо о работе моей думаете. А я считаю, что это тоже искусство.

– И вы правы, Наденька. Величайшие художники изображали обнаженное женское тело как драгоценный предмет искусства… Я вам так благодарен за приглашение.

– Значит, придете? Сегодня вечером…

– Такая жалость – не смогу.

– Будете заняты?

– Я?.. Да, занят. Я сегодня… домой улетаю!

– Так быстро – всего через четыре дня?

– Понимаете, четверть часа назад позвонила жена, сообщила очень важную новость. И я понял, что мне надо лететь.

– Надеюсь, новость хорошая?

– Прекрасная, ослепительная! Но мне надо лететь. Без задержки! – Алик дружески чмокнул ее в щеку, покрытую еле заметным детским пушком.

Решение лететь сегодня домой пришло к Алику так же внезапно, как и прежнее, неделю назад, – лететь в Москву. После мучительных переживаний минувших дней, мыслей об ужасной болезни, о смерти, ему захотелось побыстрее прижаться к своим близким – жене, дочке. Уверовать окончательно, что страшная угроза осталась позади…

Тетя Даша уже сидела за столом, ждала его к завтраку.

– Тетя Дашенька, а иконку эту я заберу.

– Бери. Для тебя и хранила.

– В носовой платок заверну, положу в карман куртки… Они сейчас досмотр кое-как делают, не то, что прежде.

– Ты о ком?

– О таможенниках… Забыл сказать – я надумал домой лететь сегодня.

– Вот те на… Ты же собирался недели две погостить?

– Сама полчаса назад сказала – характер у меня несерьезный. Что-то кольнуло меня, дурня, и вдруг понял – хочу домой. Нагряну внезапно, жену и дочку порадую.

– А девчонки мои собирались в пятницу прийти, на тебя поглядеть.

– Извинись за меня, ради Бога, перед ними… Я еще прилечу. Обязательно. Через год возьму дочку и прилечу. Ей надо тоже знать, где все мои корни. Приютишь, не прогонишь?

– Приезжай хоть втроем, с женой вместе. Мои двухкомнатные хоромы теперь пустые.

Билет у Алика был куплен «вкруговую» – от Сан-Франциско до Москвы и обратно. Но дату обратного вылета Алик не указал – сам не знал, сколько ему в Москве поживется. В огромном «Боинге» всегда какие-то места бывают свободными. Чтобы не прозевать такое место, лучше приехать в аэропорт пораньше.

После завтрака Алик уложил свои пожитки в дорожную сумку. Вышел на балкон – попрощаться со своим двором. Прилетел он в воскресенье, сегодня уже среда. За четыре теплых дня деревца во дворе зазеленели. Еще несколько таких дней – и полетят майские жуки, «шаранки». Это название было знакомо ему с детства, но откуда оно пошло, Алик не помнил. Каждый год, в середине мая, кто-то из мальчишек, заметив первым, восторженно орал на весь двор: «Шаранки летят!» Жуки были большие, неуклюжие, низко гудели в предвечернем воздухе. Ребятня носилась за ними, махала шапками, а то и снятыми рубашонками, старалась сбить на землю. Охота на «шаранок» прекращалась, когда становилось совсем темно. Мальчишки выгребали из карманов добычу, считали – у кого больше. Какая потом у жуков судьба была, Алик запамятовал. Хорошо, коли выпускали на волю. У жуков век и без того короткий – им тоже пожить хочется…

Перед выходом Алик вспомнил, что надо позвонить Яшке. Но тот его опередил.

– Старик, как ты там? Отоспался, пришел в себя?.. А я про тебя шефу рассказал. Он на дачу нас соизволил пригласить – есть интересное предложение. Поедем вечерком.

– Яшка, дорогой, не получится вечерком…

– И не думай отказываться! Таких мощных фигур у нас в стране немного. У него и министрам не всегда просто аудиенцию получить.

– Домой я сегодня улетаю… Жена позвонила. Скучает.

– Ну, ты даешь… Самолет-то когда?

– Вылет в четыре, регистрация начинается в два. Мне надо приехать к самому началу, чтобы место свободное не прозевать.

– Давай я тебя в аэропорт отвезу. Только кое-какие дела докончу, через полчаса-час освобожусь.

– Мне тоже очень хотелось бы с тобой еще повидаться. Но ты не суетись – когда освободишься, приезжай прямо в «Шереметьево-2». А я сам доберусь, всего-то багажа – сумка через плечо. Увидимся на втором этаже, где идет регистрация пассажиров. Запомни: четырехчасовой рейс на Нью-Йорк.

На прощанье Алик и тетя Даша присели по русскому обычаю, помолчали минутку. В дверях тетя Даша его перекрестила.

Такси Алик не нашел и решил еще разок прокатиться в метро, спешки никакой… В длинном подземном переходе от «Площади Революции» к «Театральной» интеллигентного вида старик играл на скрипке. Одет бедно, под воротничком рубашки – сохранившаяся от лучших времен черная бабочка. У ног – шляпа, донышком кверху. Лицо у старика печальное, глаза полузакрыты. Музыка льется изящно, задумчиво. Вроде бы, Шуберт? Яшка, тот сразу определил бы… От «Театральной» Алик доехал до «Речного вокзала». Оттуда на автобусе покатил по Ленинградскому шоссе в аэропорт. Вот уже показался впереди съезд с шоссе на Шереметьево. Вон там, на обочине с другой стороны, гаишник остановил четыре дня назад красные «жигули». Давно это было…

Алик успел к началу регистрации. Свободное место для него нашлось – возле иллюминатора, как он любил. Алик засовывал в карман посадочный талон, когда Яшкина рука хлопнула его сзади по плечу.

– Старик, видишь, я не опоздал… А выглядишь ты сегодня прекрасно. Глаза блестят, на лице улыбка.

– Так и должен выглядеть человек, которому еще раз подарили жизнь… Это твой? – Алик кивнул на здоровенного парня с бритой головой. Чтобы не мешать их разговору, тот топтался шагах в трех за спиной Яшки, бросал исподлобья быстрые взгляды вокруг.

– Мой.

– А как же «мерседес»? – изобразил испуг Алик. – Вдруг там сейчас под днище бомбу цепляют?