Читать интересную книгу Ваше благородие - Николай Стариков

— Два вопроса: кто вас послал собирать оружие и где хранится уже подобранное?

Мыкола молчал. Исподлобья смотрел на офицеров.

— Ну, чего же вы?

— Меня расстреляют наши, если проговорюсь.

— Мы никому не скажем, о чем здесь беседовали.

— Послал меня районный провод ОУН. Формируется сотня У ПА. А где спрятанное оружие, могу показать, если меня не расстреляете.

— Военный трибунал тебя будет судить. А вот то, что скажешь нам, это тебе зачтется, — ответил Шведов.

— Кто знает, чего можно, чего нельзя? За какой грех меня судить?

— За то, что убил красноармейца, другого ранил. За сбор и хранение оружия.

— А за то, что состою в УПА, — тоже?

— Судят за дела, а не за то, кто в какой организации состоит или о чем думает.

— Ответь, Мыкола, на такой вопрос, — включился в разговор Мухов, — ты собрался вооружать сотню Украинской повстанческой армии. Верно?

— Ага.

— Но армия — часть вооруженных сил государства, предназначенная для обеспечения границ от вторжения или ликвидации вторгшегося на суверенную территорию врага. Так я говорю?

— Ага.

— Что есть у УПА? Вооруженных сил нет, границ тоже, суверенной территории не существует. Остается ОУН?

— Ага.

— Как называются люди, группы, которые вооружаются не имея армии, государства? Выступают против существующего политического устройства? Нападают на подразделения настоящей армии?

— Не знаю я.

— Подсказать?

— Ага.

— Бандиты.

— Не, мы не бандиты.

— А кто?

— Патриоты.

— Ладно, «патриот», пойдем искать спрятанное оружие, — сказал Шведов.

Бодров знакомился с последними сообщениями от групп поиска и блокирования о подходившей к концу первой стадии мероприятий.

Постучали в дверь. Вошел старший лейтенант, представился:

— Каден, армейская контрразведка СМЕРШ.

— Бодров, — ответил Сергей. — Слушаю вас.

— По ходу разбирательства с дочерью старосты хотелось бы побеседовать с Фогстом. К полковнику неоднократно приходили какие-то люди, беседовали за закрытыми дверями. Надо бы разобраться.

— Хорошо. Валерий Александрович, распорядитесь доставить сюда полковника.

— Бодров… Бодров… Кажется, мне знакома эта фамилия, — сказал Каден, когда Мухов вышел.

— А мне ваша тоже.

Начали вспоминать фронтовые дороги, города и села, наконец сошлись на Батурино.

— У меня там жена с сыном остались.

— А у меня семья.

— Кто это?

— Бодров в МТС.

— Там есть Бодров Вадим. Без ноги пришел с фронта.

— Брат!

— Ладно. Мы еще с вами поговорим о Батурино. Сейчас, извините, дела, — сказал Каден и быстро удалился.

Радист передал радиосигнал от командира пятой роты, означавший просьбу к руководителю операции прибыть по чрезвычайным обстоятельствам. Бодров оставил за себя Мухова и на своем «виллисе» с охраной помчался на вызов. Редкий случай, чтобы подобная просьба адресовалась лично командиру оперативно-боевого отряда. Машина выехала на окраину Горобцов, Сергей увидел едва ли не половину пятой роты, сгрудившейся возле неказистого плетневого сарая. Сарай низенький, кособокий, ветхий. Чихни рядом громко — развалится.

— Что случилось? — спрыгнул на ходу Бодров.

— Чепэ. Идемте в сарай.

Вошли в настежь распахнутые ворота. Прямо перед входом стоял, матово поблескивая защитного цвета краской, танк Т-34-85, только что поступивший на вооружение Красной Армии. Не веря своим глазам, Сергей поднялся на боевую машину, открыл верхний люк. Вспомнил, еще в Ростове курсантов знакомили с устройством отечественных и немецких танков. Проник вовнутрь, на ощупь нашел защелку, открыл люк механика-водителя. Попробовал работу рычагов управления, горного тормоза.

— Есть такие, кто знаком с танком? — обратился Бодров к бойцам.

— Я был заряжающим, — выступил вперед веснушчатый боец.

— Забирайся сюда. Проверь пушку, пулеметы, боеприпасы.

Вскоре боец доложил, что орудие и пулемет исправны, боекомплект полный.

— Даже аккумуляторы подсоединены, — сказал он. — Был бы механик-водитель, можно хоть сейчас в бой.

— Можно мне попробовать? — вышел вперед невысокий крепыш.

— Почему «попробовать»?

— Учился я на механика-водителя три недели, но потом наши курсы отправили под Сталинград.

— Попробуй, но осторожно.

Пошли долгие минуты ожидания. Наконец заскрежетал стартер: раз, другой, и тут же зарокотал ровно, по-бархатному, двигатель. «Ура!» — раздалось со всех сторон.

— Выезжай! — распорядился Бодров.

— Не пройдет он в эти ворота, низкие больно.

— Заботиться об этом надо было хозяину. Вперед!

Зацепив башней за стену сарая выше ворот, танк вместе с частью крыши медленно двинулся на расступившихся бойцов. Помотавшись на полусгнивших опорах столба, сарай рухнул, подняв облако пыли.

Тут же под охраной стоял хозяин подворья — поникший, сгорбленный, испуганный.

— Чей танк? — спросил Бодров.

— Сховалы добры люды.

— Где минометы и автоматы?

Тот растерялся, глаза его забегали из стороны в сторону, зашевелил губами.

— Ну! — повысил голос командир отряда.

— Хиба я знаю?

— Знаешь, знаешь. По глазам вижу, врешь.

— Там, — указал хозяин на остатки сарая.

Через несколько минут ударной работы на свет божий бойцы извлекли два минометных ствола, двуноги-лафеты к ним, опорные плиты, прицелы, полсотни автоматов ППШ, боеприпасы в деревянных и цинковых ящиках.

Хозяин двора стоял смертельно бледный.

— Надо было раньше думать. Следователям теперь будешь рассказывать, что за добрые люди создали такой хороший склад оружия и боеприпасов. Немцы, и те не нашли, хотя и занимались этим делом. За то, что сохранил до нашего прихода, — спасибо.

Вскоре начался второй этап мероприятий — осмотр окрестностей, но он особых результатов не дал. Задержано было несколько пацанов, укрывшихся в овраге, но после выявления фамилий их распустили по домам. Пацанов заподозрили в мародерстве, однако доказательств не нашли. В районе ночного боя поисковая группа обнаружила только тела немцев, невдалеке одежду, присыпанную листвой. Кто это сделал, выяснить по горячим следам не удалось. На месте была оставлена засада, но она тоже не дала результатов.

С богатыми трофеями оружия, боеприпасов отечественного и немецкого производства отряд возвратился в «Рощу».

XIX

Уже две недели Вадим исполнял обязанности дежурного по райотделу. Работа несложная, больших физических или умственных усилий не требует. Первоначально он находился в райотделе только днем, но это нарушало устоявшуюся практику суточной службы дежурных. Когда начальник райотдела предложил ему включиться в существующий график, не стал возражать.

Юля бывала теперь у Бодровых каждый вечер. Долгие часы засиживались с Вадимом за чтением и обсуждением прочитанных книг. Подключалась к дебатам Лида, но племянник тут же проявлял по этому поводу недовольство. Если случался дождь, девушка оставалась ночевать, допоздна решали с подругой задачи по алгебре, тригонометрии. Вадим при этом смущенно помалкивал, играл с Димкой.

Во время совместной службы по райотделу Юля каждую свободную минуту старалась помочь дежурному разнести бумаги и журнал распоряжений начальника по кабинетам. На работе они опять не расставались. Постепенно девушка стала замечать, что появилась потребность постоянно быть вдвоем с Вадимом, не хотелось уходить от него.

На втором или третьем суточном дежурстве Юля решила остаться с Вадимом на ночном дежурстве. На дворе холодно, слякотно, идти одной по темноте не хотелось. Новый начальник районного отделения НКГБ, младший лейтенант, был в командировке, поздним вечером молодые люди переместились в его кабинет, из которого стол дежурного и телефон были хорошо видны. К тому же они попросили телефонистку на телефонной станции все звонки дежурному переключать в отделение НКГБ. Задержанных в КПЗ не было, кабинеты служб закрыты. Они остались вдвоем в гулком здании райотдела. Погасла электрическая лампочка. Свет в кабинет, где, тесно прижавшись друг к другу, на диване сидели влюбленные, проникал лишь со стола дежурного. Говорить о чем-либо не хотелось, просто нравилось взаимное ощущение тепла и единения.

— Давай с тобою будем, как муж и жена, — сказал Вадим прерывистым голосом.

— Мы и так на них похожи.

— Нет, по-другому.

— Мы же не муж с женой!

— Давай поженимся?

— А почему бы и нет?

— Прямо сейчас!

— Нет, Вадя, так нехорошо.

— Пойдем завтра же и распишемся.

— Тогда завтра мы и станем мужем и женою. И фамилия у нас будет одна.

Вадим постелил девушке на диване, прикрыл большим материным платком, принесенным из дома на случай холодных ночей, сверху накинул пальто.