— Ясно, значит ожидайте через час посыльного с термосами. Он вам ужин принесет.
— Я тут останусь, хочу собрать больше материала о том как командир батареи бросил свое вооружение, — отмахнулся продолжавший сидеть Адель, похоже, что-то в опросах моряков его сильно заинтересовало. — А ты один не ходи, возьми пару матросов. Фадеев, выдели.
— Есть… Люльченко, возьми двух краснофлотцев и сопроводи, товарища старшего лейтенанта.
— Есть, — козырнул старшина первой статьи лет двадцати пяти на вид, после чего стал отбирать моряков.
— Кстати, мичман. А ты кто по специальности?
— Минер, товарищ старший лейтенант.
— То есть со взрывчаткой обращаться умеете?
— Да.
— Отлично, кроме должности командира комендантского взвода будешь у нас еще штатным подрывником.
— Хорошо, товарищ старший лейтенант.
Забрав охрану вооруженную винтовками, я направился обратно к дивизиону, и где-то через полчаса сообразил что заблудился. Все-таки с пограничниками было как-то легче, они в лесу себя чувствовали как рыба в воде.
Покрутившись на каблуках, я с сомнением ткнул пальцем вглубь леса.
— Вроде туда, — потом добавил уже более уверенно. — Ну да солнце же было с правого плеча, теперь с левого. Все правильно, идем дальше.
Буквально через сто метров я расслышал по ходу нашего движения чей-то непонятный возглас, похожий на мышиный писк.
— Слышали? — спросил я охранение.
— Да, товарищ старший лейтенант, кажется, женщина кричала, — тихо ответил мне старшина.
Перевесив автомат на грудь, чтобы стрелять по ходу движения, я тихо скомандовал:
— Вперед.
Буквально через восемьдесят метров мы вышли на неглубокий чуть заболоченный овражек, где в грязи возились две девушки в нашей форме. Судя по их возгласам, одна поскользнулась и упала, измаравшись. Другая, видимо бросилась ей на встречу и тоже поскользнулась на влажном иле, теперь старательно поддерживая друг друга они пытались выбраться из овражка. Но постоянно соскальзывали вниз.
— Старшина, помогите им.
Девушки вздрогнули от моего голоса, я его не понижал, и испуганно обернулись.
— Есть!
Моряки быстро вытащили два комка грязи наверх, потом один из них спустился и выковырял из грязи карабин, который я изначально принял за палку.
— Кто такие?
— Медсестры из медсанбата, — пискнула чудо что повыше.
— Вас представляться по устав не учили? — деланно нахмурился я. Дело было в том, что девчонки готовы были вот-вот расплакаться, и тут было два выхода. Предоставить им для этого свое плечо, что не очень хотелось глядя на них, или изобразить строго командира. Мараться я не хотел, поэтому выбрал второй вариант.
— Сержант Марева, медсестра сто третьего медсанбата пятой армии.
— Ефрейтор Ландыш, медсестра сто третьего медсанбата пятой армии.
— Вы тут одни?
— Нет, с нами две телеги раненых и военврач второго ранга Крапивин. Он с возницами и санитаром у раненых остался, а нас попросил посмотреть вокруг. У нас еда закончилась.
— Много раненых?
— Восемнадцать, на трех телегах.
— Далеко?
— Вот тут, совсем рядом.
— Пройдемте до них, посмотрим… Карабин у вас один, или в грязи еще один плавает?
— Один, это мой, — продолжала отвечать Марева, Ландыш после того как представилась так и молчала только испугано посматривала на нас.
Телеги с ранеными и уставшим военврачом действительно были рядом. Медсестры, которых Крапивин отправил на разведку, ушли не более чем на двести метров. Посмотрев, кто еще был у телег, я понял, что отправлять было просто больше не кого. Возницы старенькие. Санитар ходил с палкой, подвернул недавно ногу.
Когда мы вышли на узкую дорогу, где стояли три телеги, у одной из которых возились возницы, к нам вышел мужчина лет тридцати пяти в командирской форме со знаками различия военврача второго ранга.
— Кто такие? — устало спросил он, положив руку на кобуру, часто моргая покрасневшими и опухшими веками.
— Командир зенитного дивизиона, старший лейтенант Фролов. Мы случайно встретили ваших разведчиц. Честно говоря, более глупого решения отправить их на разведку я и не видывал, они даже полкилометра не прошли, как свалились в овраг.
— А кого еще? Вы извините один или со своей частью? А то видите, сломались мы, да и еда и медикаменты у нас кончились. Помощь нужна.
Многие раненые с интересом наблюдали за нашей беседой, некоторые даже стонать прекратили прислушавшись.
— Не волнуйтесь, вас будет в порядке. Помощь будет километра через полтора. Вы двигаться можете?
— Сейчас колесо починят и можно будет.
— Старшина, помоги возницам.
Через десять мину мы продолжили путь. Дорога вела немного в другую сторону, но скоро нам встретился перекресток и через десять минут мы оказались в расположении.
Как только я подошел к колонне то сразу стал отдавать приказы. Михайлова засуетилась у раненых, Непейборода уже знавший об обнаружении морячков подготовил термосы с оставшейся кашей, а Майоров доложился о происшествиях в дивизионе. Кроме бойца, навернувшегося с кузова и вывихнувшего плечо, Михайлова уже вправила, никаких происшествий не было.
Далее двух моряков включая старшину усадили чуть в сторонке где, они быстро работая ложками уничтожали кашу, а третий повел двух бойцов с термосами в расположение тяжелой батареи.
К одиннадцати ночи, когда дивизион переместился ближе к батарее Фадеева, у меня на руках был весь расклад. Желание прибрать к рукам тяжелые орудия так несбыточным желанием и оказалось. Немецкие артиллеристы встали на ночевку вместе с пехотным батальоном, и увести тягачи не представлялось возможным. Поэтому, как только Бутов доложил результаты разведки я отправил посыльного Фадееву, чтобы подрывал орудия и выдвигался в сторону дивизиона.
После того как с двух полуторок переставили счетверенные «максимы» на ЗИСы, мы не бросили эти «газики», а решили оставить для пехоты. Благо водителей пока хватало. Так что теперь нам было на чем перевозить гидробойцов, тем более все свободны места, уже заняли раненые.
Взрывчатку на всякий случай мы заранее отправили мичману, а то мало ли. Патрули что озабоченно курсировали по дороге, пока еще не заинтересовались странным видом облетевшей листвы на опушке, но долго это не пролиться. Как только ситуация стабилизируется, и они престанут носиться как наскипидаренные так и обратят внимание на этот лес.
Метрах в трёхстах от нас грохнуло и дошел подземный толчок.
— Ого, они что, в орудие всю взрывчатку затолкали? — удивился сидевший на водительском месте Адель.
Почти сразу прозвучало еще три разрыва и три толчка.
— Все, подорвали, — вздохнул я.
Через десять минут открылась задняя дверь, и на сиденье втиснулся Майоров, это он с Фадеевым был ответственным за уничтожение орудий и составлял акт уничтожения.
— Все, моряки в машинах, их оружие тоже, — сообщил он, и добавил. — Поехали.
Адель сигналом отдал приказ к выдвижению и, стронув «эмку» следом за передовой машиной третьей батареи, спросил:
— Орудия точно уничтожены?
— Да. Вся взрывчатка ушла. Мичман не только стволы взорвал, они аж вздулись, но и еще повредил станины и замок. Теперь их только на металлолом. Акт я составил, Гольдберг все заснял. Хотя и не сразу. У него проблемы со вспышкой были, — несколько возбужденно рассказывал Александр.
Слушая его, мы выехали из леса и покатили по пустой дороге параллельно фронту, подальше, где немцы взламывали нашу оборону. Разведчики во главе со старшиной Бутовым, успели разведать этот путь, да заодно узнали, что деревянный мостик через глубокий овраг, не охраняется.
Поэтому когда мы проехали пятнадцать километров по пустой дороге, то остановились сразу за мостиком. Строго проинструктированные гидробойцы Фадеева ехавшие на последней машине спрыгнули на дорогу, облили мост бензином и подожгли его. Рвать нам его, к сожалению, было уже нечем.
Когда сзади вспыхнуло зарево, мы продолжили движение. Мостик, конечно, простой, деревянный, но пока его восстановят, пока пустят войска. Время, это все время.
Когда мы проехали еще километров пятьдесят, оставляя за спиной пяток ночных стоянок немецкий войск, то заметили еще одну, только в этот раз техники было на порядок меньше. Один грузовик, и что-то легковое. Не совсем понятно при снова зашедшей за облака луне, но не думаю, что там было больше десятка немцев.
Конечно, немцы не убирали все посты фельджандармерии ночью, но мы ехали не по главным дорогам, а по второстепенным, поэтому за два дня нам встретился только один пост полицаев, но к их счастью они нами не заинтересовались. Только полусонный часовой проводил нас ленивым взглядом и все. Я этого конечно не видел, все-таки темно, просто предположил. Надеюсь, такое везение продлиться подольше.