— Это не одна из твоих книг, Сара. Это — реальная жизнь, моя жизнь и нет никакой прозаической причины верить, что кто-либо из тех с кем я встречалась, убил Хоуп.
Владелец трактира прошел за стойку бара и поставил пинтовый стакан под кран с Гиннесом[26], густая темно-коричневая жидкость медленно наполняла его. Тео тихо застонал про себя.
— Не хочешь, чтобы я заказала тебе выпить? — Спросила я его.
Его адамово яблоко подпрыгнуло и опустилось, когда он сглотнул. Потребовалось некоторое усилие, но ему удалось оторвать глаза от владельца трактира и повернуть их ко мне, качая головой.
— Кристиан сказал, что я не должен, пока не привыкну к новой диете.
Я погладила его ногу, прижатую ко мне, наслаждаясь упругостью мускулов его бедра, почти также, как полагаю и он.
— Интересно, — сказала Сара, мгновение наблюдая за Тео, прежде чем сделать еще одну запись. — Не можешь пить ничего кроме крови. Очень интересно.
— Порция права, — сказал он, игнорируя замечание Сары и хмуро глядя на столешницу. — Мы не знаем, что человек, который убил Хоуп кто-нибудь, с кем мы сталкивались за несколько прошедших дней. Мы даже не знаем, когда, где или как умерла Хоуп. По правде говоря, мы не знаем, действительно ли она умерла. Никто не нашел ее тело. Что нам нужно — это надежная информация, на которую мы сможем опереться в расследовании.
Мое сердце раздулось от восхищения. Я люблю, когда ты логичен.
Я всегда логичен!
Не всегда, но когда — да, это заставляет поджиматься пальцы на ногах.
Он мысленно закатил глаза, что заставило меня захихикать про себя.
— Допустим, — согласилась Сара, притягивая мое внимание назад к рассматриваемому вопросу.
— Я согласна, это имеет смысл. К кому мы можем пойти затем, чтобы получить эту информацию?
Тео отвел глаза, так как барменша прошла мимо нас с большим мартини.
— Большинство людей, кто имеет доступ к этой информации, находятся в Суде Божественной Крови. Но с изгнанием из этого места, они для нас вне досягаемости.
— Я думала, только Порция была изгнана? — Спросила Сара.
— Технически, она, но я ее защитник и поэтому представляю ее. Изгнание распространяется также на меня.
— Допуская, что Хоуп была убита вне Суда, должен быть кто-то здесь, кого мы могли бы расспросить. — Я посмотрела на Тео. — Все это внове для меня, так что я менее чем полезна, когда доходит до называния имен. Что есть кто-то вне Суда, с кем ты думаешь, мы могли бы поговорить?
Его глаза засветились, подозрительно заметавшись.
— Что? — Спросила я его.
— Тут есть потенциальный источник информации, — медленно сказал он.
— О? Кто?
— Это не тот, кого бы ты пожелала увидеть снова.
Я вновь вспомнила людей, которых я встретила за прошедшие несколько дней и покачала головой.
— О, нет. Я не пойду в преисподнюю, чтобы снова увидеть Баела.
— Не Баела, — сказал Тео, его пальцы поглаживали меня.
— Тогда демона, как его звали — Нефир. Он почти такой же плохой, как и Баел.
Тео покачал головой.
— Не Нефир.
Холодящее, болезненное чувство поползло от моего живота и скользнуло по моим венам.
— Милая мать разумного, ты не думаешь…ты не можешь подразумевать… пожалуйста, скажи мне, что ты не подразумеваешь их, Тео.
— Я сожалею, любимая. Хашмаллимы — единственные, к кому мы можем приблизиться.
— Нет.
— Они более или менее силы безопасности Суда, что дает им власть приходить и уходить, когда захочется. Все что мы должны сделать это убедить одного из них поговорить с нами за пределами Суда.
— Безусловно, нет.
— Они редко приходят в смертный мир, но если мы сможем…
— Нет!
Он, утешая, сжал мою руку.
— Я не оставлю тебя с ними наедине на сей раз.
— Я знаю, что нет, потому что я не собираюсь оказаться где-нибудь рядом с ними.
— Хашмаллимы? Это те жуткие парни, которые как рассказывала Порция, представляют собой силуэты? — Глаза Сара расширились, восхищенный взгляд озарил ее лицо. — О, я не могу дождаться встречи с ними! У меня так много вопросов! Вроде, почему они преследовали нас в тот день, когда мы встретились.
Тео прочистил горло и мгновение изучал свои руки.
— Они на самом деле не были…ээ…в погоне за вами.
— Они не были? — Спросила я.
— Ээ…нет.
— Но ты сказал тогда…
Он отмахнулся от моего вопроса.
— Да, да, я сказал, что они были, но я не мог придумать никакого другого способа убедить вас двоих пойти со мной.
— Так их даже не было там? — Спросила я, уперев руки в бедра.
— И мы не были ни в какой опасности? — Спросила одновременно Сара.
— Они там были. Даже не привыкшие к методам Суда, вы двое должны были почувствовать их приближение. Они следовали за Хоуп.
— Хорошо, — медленно сказала я. — Она упомянула, что кто-то преследовал ее. Я позже посчитала, что это был ты.
— Это был я…но Хашмаллимы тоже пытались найти ее.
Сара сжала руки вместе.
— Что же она сделала? Что-то ужасное?
— Есть некий незначительный пункт в политике Суда то, что она избежала упомянуть в соответствующей инстанции. Хашмаллимы были посланы расспросить ее об этом.
— Прекрасно, меня это не волнует. Я просто хочу поговорить с одним из больших страшных парней. Когда мы сможем? — Спросила Сара.
— Никогда! — Сказала я, сжимая руку Тео в ответ, но только не в утешение.
Любимая, я не толкал бы тебя на такое, если бы это не был единственный путь.
Тео, я знаю, ты прожил долгое время, но ты не имеешь понятия, как ужасны эти парни вблизи. Они непередаваемо ужасны! Это причинило мне физическую боль находиться рядом с ними!
Улыбка, которую он послал мне, была грустной. Я прекрасно осведомлен о Хашмаллимах, любовь моя. Кто по твоему мнению был ответственен за изгнание меня из Суда в единственный раз, когда я был там?
— Ребята вы опять делаете ту мозго-говорящую вещь, не так ли? — Спросила Сара, прищурив на нас глаза.
— Я просто пытаюсь убедить Порцию, что Хашмаллимы наша единственная надежда получить некоторые ответы, — сказал Тео. Ты действительно веришь мне, не так ли?
Я полагаю, что ты веришь в то, что говоришь, ответила я, хорошо понимая, что кажусь неразумно упрямой. Воспоминания о моем опыте с Хашмаллимами были, однако слишком свежи в моей памяти.
— Не спорь с ней, она так же упряма, как длинен день, — сказала Сара, закрывая блокнот. — Есть только одна вещь, которая мне любопытна.
— Только одна? — Спросила я.