Но и не спросить не могла.
Дамир отвлекся от телефона, всецело вернув мне свое внимание. Еще и с колен поднялся, вновь нависнув надо мной, отчего я обратно вжалась спиной в стену.
— Правда, — произнес без намека на недавнюю беззаботность. — Я и до тебя не горел желанием жениться на ней. А теперь и подавно не стану. Иначе бы не привёл тебя сюда. Не нужна мне никакая другая. Только ты, ванильная. Единственная.
И так он это сказал…
Единственная.
Открыто. Проникновенно. С душой. Что я враз прониклась. Где-то на задворках сознания мелькала мысль о том, что я совершаю очередную ошибку. Но в одном он прав. Если бы хотел жениться на другой, сделал бы это давным-давно, и уж точно не тащил в ЗАГС меня. Иначе это совсем тупо. А Валихалов далеко не тупой, чтобы жениться на просто любовнице. Разве что:
— Тогда почему она до сих пор считает иначе?
— Потому что моя мать не смирилась с моим выбором. Но не переживай, больше у нее не получится провернуть ничего подобного. На этот раз я лично все предусмотрел, — улыбнулся мне ласково Дамир.
И вновь полез в телефон, дисплей которого после недолгих манипуляций развернул ко мне лицом.
Там… чек.
С чудовищно не приличной суммой перевода.
На имя Давида Зурабовича Кадырова.
Больше, чем весь мой кредит.
— Родители внесли треть этой суммы в свое время в качестве выкупа за невесту, пришлось перебивать, чтобы не сеять вражду между нашими семьями, — пояснил мужчина на мой удивленный вид. — Но как ты успела понять, некоторые просто не умеют признавать поражение. И так как меня переубедить не удалось, мама решила зайти с другой стороны. Прости, ванильная, моя вина. Не думал, что она до такого опустится.
Вкладку банка сменила почта, где значилась переписка с тем самым Давидом, из которой исходило, что соглашение о родстве двух семей расторгнуто, со всеми вытекающими.
— Твоя мама будет ненавидеть меня до конца жизни, — все, что смогла произнести на это.
Такая прорва денег утекла из их семьи в чужую. И все из-за меня.
— Ты знаешь, я тут подумала, мне и так неплохо живется. Без всякого замужества, — обратилась к Дамиру на полном серьезе.
А главное, живется!
Валихалов на это лишь снова усмехнулся, а затем сделал то, чего я совсем не ждала — без слов и предупреждений позвонил этой страшной женщине.
Ой, мама…
Можно не надо?
Или можно я сперва уйду, чтобы не слышать, как на том конце связи сейчас будут ругаться?
Нельзя.
Ведь меня никто не отпускал. Наоборот, Дамир прижал к себе ближе. В льдистом взоре засветилось мальчишеское озорство. Как если бы он мелкий сбежал из дома на крутую вечеринку старшеклассников. И так я засмотрелась на этот эффект, что пропустила, как звонок оказался принят. Еще хуже то, что с реакцией будущей свекрови я нисколечко не ошиблась.
— Передумал? — послышалось раздраженное из динамика.
— Нет, — весело отозвался мой мужчина. — Звоню сообщить, что я женюсь.
— На этой своей… — протянула та недобро.
— На своей любимой женщине, мама, — перебил ее Дамир.
— Какая любимая, Дамир? Да она же использует тебя, разве ты не видишь? Я навела справки о ней. Ее чуть из университета не выперли, с работы уволили. И если бы не ты, она бы сейчас побиралась по улицам. А ты ей еще и банковский долг простил. Конечно, она в тебя вцепилась. А ты явно не головой думаешь, а чем пониже. А Теона…
— А Теона может катиться куда подальше вместе со всеми вашими с ее матерью матримониальными планами, — резко перебил ее Дамир. — И даже не надейтесь все повторить подобное. Отец и Давид уже тоже в курсе о вашей выходке. И я искренне надеюсь, что к моему возвращению домой, вас троих уже там не будет. Иначе я за себя не ручаюсь. А ты меня знаешь, мама…
И сказано это было таким тоном, что даже мне враз не по себе стало. Собеседница вот тоже прониклась. И явно оскорбилась, банально сбросив звонок.
А ведь, если так подумать, со стороны наши с Дамиром отношения действительно выглядели не в самом приглядном свете. И я это знала и учитывала, когда соглашалась на отношения с состоятельным мужчиной. Уверена, меня не раз еще обвинят в подобном. Хоть все равно неприятно. Вдвойне неприятно, что так считают родственники моего любимого человека. Даже не удосужившись сперва со мной пообщаться, приглядеться и прочее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ничего, со временем смирится. Не думай о ней, — притянул меня к себе Дамир, как и всегда, легко считав мое настроение по взгляду. — Мне плевать, кто и что думает. И ты не думай. Я тебя люблю и хочу быть лишь с тобой, ванильная. А сплетники и завистники всегда будут болтать. Даже если ты все будешь делать как надо, все равно найдут, к чему придраться, и в чем обвинить.
С этим не поспоришь.
Да и… приняла ведь уже решение.
— И я люблю тебя, — уткнулась лбом ему в плечо. — Но давай, с твоей мамой я буду встречаться только по очень большим праздникам? — попросила негромко, теребя пальцами его рубашку.
Дамир негромко рассмеялся.
— Не волнуйся, любимая, я не дам ей тебя в обиду. Никому не дам. Даже себе.
Вот тут я не удержалась от сарказма.
— Ты поэтому расписывал мне преимущества своей жизни с другой женщиной?
Да, несмотря на внешнее смирение, меня до сих пор бесило то, как он отзывался о той девице, чуть ли не красках разрисовав все прелести их совместной жизни для меня.
— Я не расписывал преимущества, — нахмурился Дамир. — Лишь перечислил то, какой по видению моей матери должна быть жена. Где в моих словах ты углядела иной смысл?
Где?
— Да везде! Что ни слово, то ее вознесение!
В мужских глазах так и светилось: «Ты это серьезно?». И наверняка с матом. Но вслух он произнес иное:
— А ещё я сказал, что такая «вознесенная» жена мне не нужна. Что я хочу тебя, свою женщину. Где ты здесь углядела обратное?
Где-где…
Сказала бы я, да не успела.
— Да у меня даже в мыслях не было! — добавил Дамир следом откровенно возмущенное.
— Зато во всем остальном — полно.
— Только если в твоем воображении, — ехидно вставил он.
— В моем воображении я все еще пинаю мешок с тобой по лестнице вниз! — снова начала заводиться.
Ну а чего он продолжает меня бесить?
Дамир… вздохнул. И кажется, опять выругался. На своем языке для разнообразия. Надо его, кстати, выучить будет. А затем:
— Я больше никогда не буду говорить в подобном ключе о других женщинах. Извини, если мои слова тебя задели. Я вовсе этого не хотел, — произнес мужчина хмуро.
Вот когда я лишилась дара речи. Совсем такого не ожидала. До этого его извинения больше походили на вынужденную меру, а сейчас до него, наконец, будто по-настоящему дошло, что он натворил. Хорошо бы. И раз так, то:
— Извинения приняты.
Хотя в голосе ноток сомнений скрыть полностью не удалось. И Дамир их, конечно же, расслышал, подозрительно прищурился, хоть и смолчал. Вместо этого вернулся к своему раннему вопросу:
— Теперь мы можем пожениться?
Кто о чем…
— Если пообещаешь больше так со мной не поступать, — сдалась.
— Такого больше не повторится, — тут же подтвердил Дамир.
— Надеюсь. Второго шанса у тебя не будет, — пробурчала, уткнувшись лбом ему в плечо.
Опять ведь все по его вышло.
Нет, можно было конечно из гордости еще поупираться, и, возможно, другая на моем месте так бы и сделала, но не я. Я не стала. И не потому, что была уверена, Дамир продолжит атаковать и не позволит просто так уйти от него. А просто… у всего есть границы. И мои, видимо, заканчивались где-то здесь. В моменте, когда сильные руки крепко обняли за плечи, а макушки коснулись мягкие губы. Наравне с этим послышалось короткое, но емкое:
— Спасибо.
Тихонечко вздохнула и прикрыла глаза в удовольствии.
Что сказать?..
У всех свои недостатки.
Мой вот носит имя Дамир.
Почти растворилась в ощущении нахлынувшего спокойствия, когда из глубины кабинета послышалось чье-то покашливание.