Я бы посоветовал всем этим невероятно умным технологам побыть с годок в шкуре потребителя и посмотреть на компьютерные технологии его глазами. Они бы увидели, что покупателям очень сложно интегрировать технологии в свою обычную жизнь и жизнь компаний. Они бы обнаружили, что обещания раздуты, а отдачу получить намного сложнее, чем их уверяли. Они бы поняли, что в конечном счете многие важные решения, которые принимают менеджеры, сотрудники и потребители, не имеют никакого отношения к технологии и что технологии могут на деле быть помехой.
Возможно, прочитав это, вы удивитесь, если я скажу, что доволен тем десятилетием, которое провел в ИТ-отрасли. Хотя описанные мною отступления от нормальной бизнес-практики чудовищны и иррациональны, вряд ли можно найти более интересную область. Если вам нравится соревнование, если вам нравится побеждать, если вам нравится изменяться, создавать новое, если вам нравится интеллектуальное возбуждение, эмоциональное опустошение и работа семь дней в неделю, вы не найдете лучшего места. Я думаю, что Скотт Мак-нили не только выдающийся человек, с ним еще и интересно работать, в его лице вы всегда найдете дерзкого и достойного конкурента.
Глава 28
Система
Американская экономика в настоящее время приходит в себя после тяжелой болезни. За последние несколько лет инвесторы потеряли триллионы долларов. Обладатели степени МВА пребывают в шоке, потому что из мультимиллионеров они превратились в безработных.
Больше всего меня беспокоит то, что некоторые генеральные и финансовые директора предали своих акционеров и сотрудников. Они должны в полной мере нести за это ответственность. К сожалению, хотя их наказание смягчит наш гнев, оно не поможет вернуть работу и личные сбережения тысячам американцев. Финансовые скандалы 2002 г. нанесли значительный урон репутации всего делового сообщества.
Тем не менее мы должны реагировать на это осторожно. В каждой организации – корпорации, правительстве, федеральном суде – есть люди, которые обманывают, пользуются ситуацией и нарушают закон. Однако нигде они не составляют большинства. Мы должны наказывать преступников, не ослабляя важные для нашей экономики и нашего общества организации.
Политики по всей стране ищут тех, кто причастен к внезапному крушению высоко котировавшихся компаний. Средства массовой информации, которые редко рассказывали о корпоративной бухгалтерии, теперь ругают тех, о ком с такой гордостью писали несколько лет назад. Генеральные и финансовые директора доткомов и, конечно же, телекоммуникационных, медиа- и энергетических компаний приходили на радиостанции, чтобы похвастаться своими предполагаемыми доходами. Комментаторы на радио и в прессе смаковали ситуацию, потому что все хотели больше новостей о «новой экономике». Печатные издания и телерадиовещательные программы носились с новой экономикой и редко подвергали сомнению надежность компаний, чьи акции стоили в 300 или 400 раз больше их доходов.
Но меня удивляет не то, что все это происходило, а то, что мы уже видели это кино и знали о надвигающемся крушении, но мало кто говорил об этом. Каждый раз – и во время золотой лихорадки в Калифорнии, и во время сумасшедшей индустриальной экспансии 1920-х гг., и в эпоху накопления 1960-х гг., и во время бума кредитных выкупов 1980-х гг. – наша замечательная и свободная экономическая система порождала сумасшедший энтузиазм и спекуляцию. В этих фильмах нет главного отрицательного героя – все герои отрицательные. Предприниматели давали несбыточные обещания; руководители корпораций жадничали; коммерческие банкиры забывали о важнейших правилах политики кредитования; политики подлизывались к новым титанам индустрии (вспомните все те поездки в Силиконовую долину во время последних двух президентских выборов), а финансовые СМИ бежали в банк с огромными доходами от рекламы и делали все, чтобы подогреть ситуацию.
Пока все пьют пунш, кто-то должен заниматься организацией вечеринки и поставлять напитки. Подозреваемые, которых сейчас тащат в суд, – бухгалтеры, политики и руководители компаний – меньше всего способны устроить все то, что я описал.
Кто мог это сделать? Инвестиционные банкиры. Они всегда подливали масло в огонь сумасшедших спекуляций. Они создавали гигантские нефтяные картели. Они продавали акции железных дорог. Они сотрудничали с создателями великих конгломератов 1960-х гг. Потом они изменили направление движения и продали все компании, не представлявшие интереса для конгломератов. В их распоряжении множество инструментов для разжигания экономических костров: EBITDA, IPO, LBO, MBO, PERC, PICK.
Они постоянно делают деньги. Они хорошо погрели руки, советуя компании AT&T покупать все подряд, а потом получили еще больше, помогая AT&T все это продать. Все посредники, помогающие осуществлять сделки, становятся богачами к концу спекулятивной вечеринки. В проигрыше остаются инвесторы, вложившие заработанные тяжелым трудом деньги, и предприниматели, вложившие свои таланты и репутацию.
Интересные данные о событиях этой эпохи вы можете узнать в книге Dot-com. Так что же мы можем сделать для изменения системы? Некоторым очень не понравится мой ответ: не так много.
Закрывать инвестиционные банки бесполезно. Не забывайте, они существуют (и всегда будут существовать), потому что люди ищут волшебное снадобье для исполнения всех своих желаний. Нам не нужно дополнительное государственное регулирование. Оно обычно душит экономику и редко оказывает ей поддержку.
Однако некоторые идеи, о которых здесь говорилось, имеют смысл. Например, Комиссия по ценным бумагам и биржам должна запретить публикацию прогнозной прибыли в корпоративных пресс-релизах. Практически все члены советов директоров должны быть независимыми. Нельзя требовать, чтобы сотрудники вкладывали значительную часть своей пенсии и других сбережений в акции компании.
Думаю, можно провести еще одно значительное преобразование, которое будет полезно для смягчения следующей волны (поверьте мне, следующая волна придет в ближайшие десять-пятнадцать лет). Я предлагаю (но моя идея не нова, о ней говорили многие до меня) изменить нашу налоговую политику, чтобы сделать краткосрочные спекуляции невыгодными и поощрять долгосрочные инвестиции. Я бы установил налог на прибыль от покупки и продажи ценных бумаг на уровне 70%, если транзакция происходит в течение года; 40% – в течение трех лет; 20% – в течение трех-пяти лет; и нулевой налог на все транзакции, проводимые через пять лет. Это помогло бы мелкому бизнесу и семейным фермам, заставило бы корпоративных руководителей думать о более отдаленной перспективе, а не только о квартальных результатах.
Тот же самый подход я бы использовал и в отношении прибыли от фондовых опционов. Руководители, исполнившие опционы и продавшие акции менее чем через пять лет, должны платить более высокие налоги, чем те, кто исполняет опцион и держит акции, так как фондовые опционы должны служить инструментом сближения интересов руководителей и долгосрочных акционеров.
Одним из главных результатов такого изменения налогообложения должно быть, я надеюсь, возвращение к «собственническому капитализму». Если держатели большого количества ценных бумаг (пенсионные фонды, взаимные фонды) будут жестко наказываться за краткосрочную торговлю и одновременно вознаграждаться за долгосрочные инвестиции, они станут более строго контролировать финансовые результаты корпораций.
К сожалению, в последние десятилетия мы в США движемся в противоположном направлении. Создатели государственного регулирования в нашей стране настолько заняты помощью мелким предпринимателям, что (уверен, ненамеренно) отстранили крупных инвесторов – собственников, которые лучше других могут оказать давление на совет директоров и менеджмент.
Например, годовые собрания акционеров – возможность для инвесторов публично побеседовать с менеджерами – превратились благодаря стараниям регулирующих органов в цирк (это касается не только США, но и Европы и Японии). Двадцать лет назад я входил в команду менеджеров, которая занималась подготовкой выступления по важным вопросам нашего бизнеса на годовом собрании акционеров. Сегодня серьезные институциональные акционеры не ходят на годовые собрания, которые стали, не без попустительства государства, трибуной для критиканов, социологов и рассерженных сотрудников. Никогда не забуду годового собрания в компании AT&T, когда акционеры были вынуждены выслушать две речи, посвященные проблемам абортов, потому что регулирующие органы позволили включить в повестку два пункта по абортам. Все это мешает обсуждению важных вопросов, которые требуют решения (например, что в долгосрочном плане намерена делать компания AT&T для повышения прибыльности).