Наставник приближался сбивчивым шагом. Кажется, он пытался обмануть Макса с передней стороной, но намудрил так, что запутался в собственных ногах. Спотыкнулся, оступился, чуть не упал… Но в последний момент занял устойчивую позицию и рванул вперёд руками!
Макс и сообразить ничего не успел, как вдруг сам врезался лицом в холодную землю.
Какого демона?! Он же на ногах еле стоит!!!
По инерции после броска, Кеншина и самого повело по кругу.
Парень попытался этим воспользоваться и бросился на наставника прямо с земли. Ещё и момент подгадал, когда тот вот-вот должен был завалиться.
Но не тут-то было! В последний миг перед столкновением, Кен резко сменил вектор движения. Мало того, что ушёл из-под выпада, так ещё и наподдал вдогонку!
И снова Макс пропахал руками по грунту.
Поднявшись во второй раз, он больше не спешил. Наставник шатался вокруг него, что-то бубнил, невпопад махал руками… И вдруг! Непонятно как сблизился и двинул тыльной стороной ладони по щеке!
На краткую долю секунды пелена опьянения словно бы спадала с узких глаз. Он наносил молниеносный удар и тут же снова становился вусмерть пьяным. А ещё, не забывал икать и громко отрыгивать!
Осознать, что это всего лишь актёрская игра, удалось только после ещё пары болезненных выпадов.
Да вот только ясности это не добавило ни капли. Как противостоять шатающемуся непредсказуемому «пьяному» сопернику? Вот он вроде заваливается, даже руками опёрся, но следующим движением уже наносит удар ногой. Ещё и непонятно как — откуда-то из-за головы.
Наконец, заняв устойчивое вертикальное положение, Кеншин слегка поклонился. Тем самым обозначая окончание тренировочного боя. Но, ожидая очередного подвоха, Макс шарахнулся в сторону. И вовремя! Там, где миг назад был его корпус, воздух со свистом рассекла нога наставника.
— О-о-о-о… — с довольной улыбкой протянул Кен и направился к храму. Причём, совершенно ровной походкой!
Со стороны за действом наблюдали перепуганные сёстры. Бег, подтягивание и отжимание ещё были им понятны, по крайней мере — старшей. А вот избиение, чуть ли не ногами по голове — стремилось куда-то далеко за грани нормы.
Позже, когда Макс отмылся от грязи и вернулся в келью, к нему постучалась Алессия.
Девушка хотела поддержать его и поухаживать за ссадинами. Но застала в добром расположении духа. Пара новых синяков и свезённый подбородок нисколько не повлияли на настроение юноши.
— Это, ну… У вас так принято, что ли? — она обвела своё лицо рукой, имея ввиду побои.
— Да. А иначе сражаться не научишься.
— Ясно. — простота, с которой он говорил о насилии, сбила девушку с толку. — Слушай, я… Не поблагодарила тебя. Спасибо большое! И за сестру, и за то, что домой тогда к нам пришёл. Я, м-м… — Алессия отвела прядь волос за ухо и собралась было шагнуть к парнишке, но её остановил оклик от входа в комнату:
— Слышь! Подруга. — Венга скрестила руки под грудью и стояла опёршись о косяк двери.
Макс мысленно приготовился к буйству страстей! От пьяной воительницы можно было ожидать чего угодно: от неуместной сцены ревности, до требования пойти метлой помахать. Но нет! Она умудрилась разочаровать, даже сверх нарушения интимного момента:
— У тебя винчика не осталось?
— Д-да. Пол бутылки ещё. Хочешь?
— Хочу.
Только когда девушки покинули комнату, до Макса дошло, что его товарка была в снаряжении. Он крикнул вдогонку:
— Венга, а почему ты в доспехах?!
— Так я ж в карауле! — донеслось из коридора.
«Храни нас Свет, с такими караульными!»— про себя взмолился парень.
* * *
Следующее утро началось с неожиданных новостей.
Куры снесли первые яйца! Всего два, да и размером лишь немного больше голубиных, но свои!
Просыпающихся наёмников, холл встречал непривычным запахом. Это Триэлла, что-то колдовала над костром.
Батя подобрался и громко сглотнул, когда девочка понесла к столу тарелку. На ней была яичница глазунья и обжаренные дольки колбасы. Над кушаньем поднимался густой пар, а по помещению разошёлся вкусный аромат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но каково же было удивление командира отряда, когда малышка поставила завтрак перед Максом!
— Приятного аппетита! — пожелала девочка.
Наёмники затаили дыхание.
Сам же Батя, от такой вопиющей несправедливости, чуть не подавился собственными усами.
Юноша рисковать не хотел, поэтому молча передвинул тарелку к старшему.
Остальным пришлось довольствоваться просто колбасой и подогретыми на масле чёрствыми лепёшками.
Когда трапеза была закончена, Батя решил поговорить о важном.
Известия о скором отселении девушки восприняли неожиданно тяжело. Младшая — так и вовсе разревелась.
Наёмники попытались объяснить, что собираются на войну. На что Алессия выразила готовность осваивать ратное дело. После пережитого, ей больше ничего не было страшно. Ничего, кроме перспективы оказаться в городе без гроша за душой. К тому же, мерзавец Анджело со своим отрядом, как раз должен был идти через этот город.
— Синьорина Венга справляется! И я тоже смогу!
Наёмница как раз спустилась с донжона и жадно хлестала воду прямо из ведра около костра.
— Тфу-ты! Не приведи Свет, чтобы ты тоже так могла! — сплюнул Батя, увидев опухшее лицо подчинённой.
Надеясь, что над ней попытались подшутить, девушка припомнила байку про спиральную орбиту. Мол твердыня вовсе не по плоскости идти должна. Но на это, ей посоветовали забыть и про крепость, и про её обитателей.
Алессия начала успокаиваться, только услышав подробности плана. Крыша над головой, работа при церкви, а по возможности — ещё и образование для младшей сестры. О такой альтернативе прежней жизни, она даже не задумывалась. До того момента…
В общем, девушка дала формальное согласие. Вот только до конца дня ей пришлось успокаивать Триэллу. Малышка как умела протестовала против такого решения опекунши. Лила слёзы, с надеждой смотрела то на Макса, то на Кеншина, громко клялась быть самой полезной помощницей на целом Архипелаге.
Но всё было тщетно. Мужчины лишь отводили глаза.
Остаток дня, мелкая смуглянка провела в келье, выделенной им с сестрой.
* * *
День за днём, миновала ещё неделя.
Всё свободное время Триэлла ни на шаг не отходила от Макса. Что-то ему рассказывала, о чём-то расспрашивала. Парнишка вспомнил свою семью. Малышка своих толком не помнила, только бабку с дедом.
Накладывая еду в тарелки, девочка ставила своему избраннику самую большую порцию. А когда во время его караула пошёл дождь — она всех на уши поставила, чтобы немедленно несли на башню плащ!
Самих девушек в донжон так и не пустили. Даже чтобы те в последний раз посмотрели на родину, когда пролетали мимо.
На следующей твердыне — чумной, наёмники хотели нарубить дров. Но, увы, не сложилось.
На грохот пристани быстро отреагировали выжившие местные жители. Худые и бледные, они походили скорее на оживших скелетов из страшилок, чем на людей. Просьбы о еде и помощи были слишком настырными, так что отряду пришлось в спешке убраться. Не хватало ещё контакта с возможными переносчиками хвори!
Хриплые крики и мольбы ещё долго доносились из-за стен. И только растущая бездна сумела их заглушить.
Снова потянулось мучительное ожидание.
Без календаря и карты, никто не догадывался, сколько времени займёт перелёт.
Но юное сердечко Триэллы словно чувствовало неминуемое приближение разлуки. Во время совместных прогулок по двору, она то и дело норовила вложить свою ладошку в руку Макса. А по вечерам обязательно заглядывала в его келью, чтобы пожелать спокойной ночи.
Такое поведение малышки обеспокоило Кеншина. К тому же, ученик пребывал в опасном возрасте, в котором гормоны могли возобладать над разумом и совестью. Обычно, степняк старался не лезть с нравоучениями, но на одной из тренировок всё же провёл беседу на тему чести, достоинства и, вообще, законности. Парнишка же сказал, что и сам всё прекрасно понимает.