– Красная! – подпрыгнул муж. – Отлично! Говорил, пойдет! А ты – под руку, – похоже, чуть отыгравшись, он воспрянул духом. – Полчаса, полчаса, милая, не обижайся. И не мешай! – и, больше не замечая ее, он стал делать новую ставку.
Лучше было действительно отойти. «Мафиози» проводил ее долгим взглядом, она вновь отчетливо почувствовала это, уходя в сторону бара. Без спиртного тут было не выдержать.
…Потом она еще несколько раз подходила к мужу. Тот все сильнее нервничал. Оттащить от стола его можно было только трактором, и то гусеничным, колесный пробуксовывал бы. В какой-то момент перед ним даже лежала солидных размеров стопка фишек. Щеки у него при этом были просто пунцовыми.
– Ну, слава богу! Отыгрывается, похоже, – вздохнула она с облегчением и, чтобы больше не нервировать мужа, не стала подходить к нему в этот раз. Шел уже четвертый час игры, но известно было по опыту, что напоминать ему о времени абсолютно бесполезно, да и она к этому моменту нашла с кем поболтать в баре, встретив знакомую из Оклахомы. И куда только не занесет любителей посорить деньгами!
И только ее знакомая, распрощавшись, уехала, как она увидела мужа. Тот шел в ее сторону, но шел как-то странно, чуть заплетаясь, будто выпил лишнего. Вид у него был абсолютно обалдевшим.
«Похоже, что-то не так», – недобро екнуло у нее в груди, и второе чувство не обмануло. Обессилено плюхнувшийся на соседний стул муж севшим голосом поведал крайне неприятную историю.
Игра с самого начала пошла неважно, но он все повышал ставки, надеясь отыграться, а когда понял, что проигрался вконец, было поздно. Воспользовавшись его азартом, ему якобы дали взаймы денег, и теперь он оказался по-крупному должен местным бандитам.
– Шутишь, что ли?! – вытаращилась на него она, хотя, судя по выражению лица, мужу было вовсе не до юмора. А когда она подняла глаза выше, так и вовсе оторопела. За спиной у мужа, чуть в стороне и ухмыляясь, стоял тот самый мафиози. Именно мафиози, как теперь выяснилось, недаром ей было так неуютно пересекаться с ним взглядом.
– Нам конец, – еле шевелились губы мужа.
– Что значит «конец»? – похолодела она.
– Это самые настоящие бандиты.
– И…и ч…что? – вдруг стала заикаться она. Вид у мужа был настолько испуганным, что и ей стало по-настоящему страшно, ведь она никогда его таким не видела.
– Все очень плохо. Очень, – на лбу у мужа выступила испарина, и он опустил глаза. Ей стало еще неприятней.
– И?..
– Теперь они требуют тебя.
– К…как эт. то? – не поняла она.
– Т…требуют, – муж тоже стал заикаться.
– Ч…что з…значит «т…требуют»?! – не верила она своим ушам.
– И…или они н…нас убьют, или я отдам т…тебя им.
– Да т…ты с ума с…сошел! – едва выговорила она в ужасе.
– Уб…бьют меня, и т…ты им все равно д…достанешься, – буквально прошептал муж севшим голосом, видно, силы окончательно покинули его. – Это м…мафия.
Она растерянно оглянулась, словно ища выход. За спиной у мужа стояло уже двое головорезов. Вздрогнув, она почувствовала, как кто-то положил ей на плечо руку. Очень тяжелую руку. Оборачиваться не хотелось. Хорошо хоть она уже пописала в туалете.
– Дергаться бесполезно, – продолжал сдавленно шептать муж. – У них тут логово. Схвачено все. И охрана тоже. С полицией в сговоре, кормят ее.
Она почувствовала себя загнанной в угол, что, собственно говоря, и было на самом деле. Ситуация сложилась безвыходная. Оставалось оговорить условия, чтобы уйти отсюда живыми.
Оговаривать было нечего. Условия оказались следующими. Они ясно сформулировали их мужу, отведя его в дальнюю комнату.
Он надевает ей на глаза повязку и, привязав голой к кушетке, оставляет им на три часа. Бандитам она очень понравилась, особенно главарю.
Торговаться было бессмысленно, весь вид этой шайки показывал, что лучше не дергаться, будет хуже. Вновь подняв глаза, она встретилась со знакомым взглядом животного и осознала, что это именно так.
Продолжая смотреть на нее, главарь подошел к мужу и поднял его за локоть со стула. Тот молча встал и потупил взгляд, ему было безумно стыдно.
Перед ней поставили бокал «Маргариты». Не понимая, она уставилась на него.
– Выпей, – прошептали губы мужа. Она послушно взяла коктейль.
– Одним глотком, мадам, – прозвучала команда сзади. Она не смогла ослушаться, их с мужем деморализовали полностью.
Махом проглотив коктейль, она поперхнулась: он состоял почти из одной текилы, причем та была явно не тридцати восьми градусной. Это был словно удар под дых, а потом сразу в голову, это был настоящий нокаут. Она перестала соображать.
– Пройдемте, мадам, – резануло ей уши, хоть и сказано это было чуть слышно.
…Не понимая, что делает, словно загипнотизированная, она шла следом за мужем, которого твердо вели под руку. Вокруг колыхались звуки, цвета и публика, какая-то вата была во всем. Наверное, так же обреченно идут на эшафот.
Позади глухо хлопнули двери комнаты. Их завели куда-то вглубь здания. Если бы ее спросили, где они и как здесь оказались, она бы удивилась вопросу, она бы не поняла его.
Ничего не говоря, муж начал раздевать ее, а она так же молча слушалась, поднимала руки-ноги, разворачивалась, позволяла с себя все снимать.
– Только расслабься, и не будет больно, – привязывая ее к кушетке, бормотал муж. Он тоже был какой-то заторможенный, может, и ему подмешали чего.
– Хорошо, – ответили ее губы. Что «хорошо», она не понимала сама.
– Они обещали, что не будут издеваться, – завязывая ей глаза, чуть слышно шептал он.
– Хорошо, – кивнула она головой, потому что он ей сказал что-то.
– Потом они позволят нам уйти, – обернулся муж напоследок.
– Хорошо, – вновь шевельнулись ее губы, и она осталась одна.
Тишина, темень, обреченность. Глухота, слепота, могила. И только что-то мутное в голове, состояние полнейшего шока.
Позади скрипнула дверь. Липкий пот на теле, странный, плотный воздух, какие-то звуки, похожие на чьи-то голоса.
– На-ка, выпей еще текилы, – прозвучало совсем близко, в ушах. – Пей, а то умрешь тут от страха, – и прикосновение стекла к губам, и резкий запах, и обжигающий вкус, и невозможность вдохнуть, и новый глоток, еще и еще. Ей буквально вливали текилу, и с каждым глотком она все больше дурела. Она обалдела совсем.
– Вот и хорошо! Теперь хоть расслабишься, – это звучало совсем издалека, она провалилась в какую-то прострацию. Она, конечно, чувствовала происходящее, но это было словно не с ней.
Ее тело начали бесцеремонно ощупывать чьи-то руки, они его жадно лапали и грубо тискали, так, словно хотели из него что-то слепить. Одна пара рук, вторая, третья… Одни руки слева, другие справа… Сверху и снизу… Спереди и сзади… Все эти руки сразу и одновременно.