Место там надежное, но нет цивилизации и удобств. Что думаешь?
— Согласна, — киваю сразу.
Я всегда знала, что слабая самка. В физическом плане. Но не ныла и не обижалась за «недоданное» на матушку-Луну, не отказывалась делать что-то, прикрываясь слабостью. Просто реально оценивала свои возможности, сравнивая их с умениями других волчиц. Не совсем тухло, но ниже. Заметно.
Вот и сейчас я вместо того, чтобы стартануть, куда глаза глядят, выложиться на полную мощность, убежать далеко-далеко, решила целиком и полностью положиться на лесничего. Не зря же говорят: одна голова — хорошо, а две — лучше. Попытаемся обмануть оборотней. А Луна-заступница, надеюсь, нам в этом поможет.
— Главное, переждать месяцок, два максимум. А потом уже путь держать к твоему волку. Тут даже думать нечего, дочка. Не даст он вас с дитем в обиду. Главное, добраться до него.
Вместо ответа киваю. Может, старик и прав. И Серебрянка к этому стремиться. А у меня будет время подумать.
— Вот и замечательно, — принимает мое решение дед Исай. — Тогда пристегивайся, едем к Веньке. Я тебе вчера про него рассказывал. Это мой второй лесник. Он, не в пример Янушу, мужик простой.
— Но у него же жена, дети. Нельзя их подставлять, — пытаюсь протестовать.
— Так мы и не будем. Лишь машину Мыколке отдадим. Старшому сыну Веньки. Он сегодня в ночь в город ехать должен. Работает там на железной дороге машинистом. Рано утром в рейс на другой конец страны уматывает. Вот пусть и уезжает с Богом на моей ласточке прямо сейчас.
— А как же дальше? Кто транспорт назад вернет?
— Так Мыколка потом и вернет. Все равно нам в ближайшие месяц-два машина не пригодится. Да и оборотни искать ее первой станут, когда дом лесничего пустым увидят. Думаю, часа через четыре уже в мою избушку незваные гости пожалуют.
— Так быстро?
— Почему нет? Их же вона сколько. И тоже не дураки, как Януш считает. А дальше, уверен, они решат, что я тебя в город повез, где легче всего спрятаться. И вот тут устроят погоню.
— Вдогонку помчатся, — поддакиваю, хмурясь.
— А-то как же. Непременно, — улыбается в бороду дед, сверкая довольными глазами. Вот тебе и старик. Вместо того, чтобы бояться оборотней, которые заведомо сильнее его, он их за нос решил поводить. — Но, не переживай, Мыколка — парень грамотный, след путать умеет. Я его сам учил. А мы с тобой успеем прилично времени выиграть.
— А долго через топи идти?
— Долго, дочка, километров двадцать напрямки. Так что пока есть возможность, отдохни еще.
Именно так и поступаю. Да и в дальнейшем слушаюсь более опытного во всех делах старика, который по лесу передвигается даже шустрее меня, причем, и по болоту тоже. К сожалению, оборачиваться Серебрянкой нет возможности. Нельзя оставлять следов. Никаких.
Шагаю след вслед за лесничим, уходя глубже и глубже в непролазные дебри. С удивлением и улыбкой замечая во время нечастых привалов, как дед Исай наглаживает стволы вековых деревьев, что-то им тихо шепча. Словно общается с лесом.
Да и кто ж его знает, может, оно так и есть?
Потому что добираемся мы до нужного места без приключений и потерь этим же вечером, неся за спиной каждый по огромному рюкзаку с необходимыми для жизни вещами и провизией.
Глава 27
МИЯ
Два месяца спустя
— Дочка, что-то я не понял, а срок-то у тебя какой? Когда внука ждем? — дед Исай, не умеющий сидеть без дела, по привычке вновь что-то мастерит, удобно расположившись на лавочке у дома.
— После Нового года. В середине января, — сообщаю с улыбкой, положив руку на уже вполне заметный животик и ощутив ответное тепло от малыша.
Я только что вернулась с прогулки. Бегала, перевоплотившись в Серебрянку по округе, наматывая по привычке один малый и два больших круга. Так сказать, тренировала выносливость, гуляла и дышала воздухом. А теперь, утеплившись в хорошо согревающую одежду, вышла из дома, по привычке завязывая потуже волосы в пучок. Захотелось составить компанию лесничему на осеннем солнышке и послушать очередную увлекательную историю, которых он знает несметное количество.
Начало ноября в этом году выдалось сухим, но морозным. А вот снег, как ни удивительно, до сих пор не выпал, хотя земля схватилась льдом уже неплохо.
— Так рановато же… или у вас, у оборотней, по-другому? Не как у наших женщин? — чешет затылок, нахмурив брови.
А меня веселье пробирает. Наконец-то на повестке дня попалось то, о чем этот человек не знает, хотя я очень быстро привыкла, что он вместо энциклопедического словаря объясняет всё, о чем бы не спросила.
— По-другому. Мы же не люди, а двуликие. Потому и дитя внутри нас быстрее развивается, — рассказываю с удовольствием.
До сих пор не верится, что скоро мамой стану. Но мысль неимоверно греет. А еще собственное состояние удивляет. Всегда думала, что малыш силы у матери тянет, делает ее слабее, нежнее, эмоциональнее и чуть неуклюжей.
А у меня всё не так. Энергия бурлит, хочется двигаться, носиться, активничать, что-то делать, творить. Слух в последние недели стал совершенно идеальным, хотя и до этого никогда на него не жаловалась, обоняние обострилось, даже зрение будто бы восстановилось. Проблемы с тем, чтобы видеть в темноте, совершенно отступили.
А недавно дед Исай меня удивил. Нашел где-то махонький кусочек зеркала, скорее даже осколочек размером с половину ладошки, и сунул под нос со словами:
— Глянь-ка, дочка, как ты похорошела.
Честное слово, думала, какая-то шутка. А потом обомлела. Мои седые волосы стали темнеть, наливаться темно-русым цветом, какой был у мамы на фотографиях. Правда, пока не все локоны, а лишь частично, процентов на сорок, но с каждым днем все больше.
— А глаза, Аленька, видела? Ух, какие глазища. Голубые, как небо. Ясные. Глубокие. Как пить дать, твой жених по новой влюбится, как только в них заглянет.
— Ой, скажете тоже, — покачала головой, не веря в такую сказку.
Хотя, не спорю, хотелось… Очень хотелось