Лорд сказал свое слово и больше болтать не желал. Его уста вновь приникли к моим — решительно, жестко, страстно, будто отвечая: «Здесь и сейчас!» на все мои невысказанные вопросы и мольбы.
Задохнулась, представляя все, что произойдет дальше, чувства нахлынули с новой силой, выбивая все посторонние мысли, те, что мешают наслаждаться. Единственное, что имеет значение — это сладковатая пряность его рта и чувственные губы. Постанывая, обхватила шею Алэра, запустила пальцы в жесткие волосы, оплела ногами талию, чтобы сделать этого мужчину своим по-настоящему и самой отдаться ему полностью, без всяких оговорок, без сожалений, без страхов. Сейчас остро, как никогда, я ощущала ответную страсть Алэра, требуя его поторопиться.
Но он все не спешил, его ладони, поглаживая, скользили по моим плечам, то замирая, то ускоряясь вновь, и вот я услышала треск разрываемой ткани. Но вместо возмущения, о чем-то попросила, соглашаясь с ним.
Обнаженной кожей почувствовала слабый холодок, но тем приятнее, ярче ощущения, когда горячие губы тронули один из сосков. Сначала легко, словно спрашивая разрешения, потом алчно накрывая, и эта ласка отозвалась внизу моего живота трепетной болью. В голове только одно: «Пусть он продолжает, не останавливается!» Бессмысленный взгляд снова направлен на галерею, но теперь мне все равно, что за перилами могут скрываться люди. Пусть смотрят, завидуют, пробуют повторить, сгорают от желания, глядя на нас!
Короткий вдох, то ли его, то ли мой; стон, и Алэр уже прикоснулся ко второму соску, чуть прикусил. Я потерялась в собственных мечтах, желаниях, просьбах. Мой демон продолжил пытку, поворачивая голову, чтобы прикоснуться жесткой щетиной, провести несколько раз, заставляя меня умолять и требовать со слезами. Мягкие горячие губы и влажный язык заставили вскрикнуть, когда удовольствие пронзило мое тело неистовой вспышкой.
— Рейн… — на большее я не способна.
Пальцы меня не слушаются, нетерпеливо двигаясь, чтобы наслаждение стало обоюдным. Провела по бархату камзола, но он показался жестким по сравнению с терзающими мое тело губами. Проклятые завязки на тунике у самого горла, впопыхах, стремясь дотронуться до гладкой кожи, я запуталась в них.
Алэр резко отклонился назад, стаскивая одежду через голову, отбрасывая в сторону, как ворох ненужного старья. Теперь, прикасаясь к нему, чувствовала под руками бархатистую кожу, как одержимая скользя по обнаженному телу вверх и вниз. Останавливаясь, но лишь за тем, чтобы взглянуть на демона.
Услужливый луч солнца, пробравшийся через распахнутое окно, заскользил по залу золотистым светом, заиграл теплыми бликами на светлой коже, на темных волосах, и я, любуясь супругом, глупо улыбнулась, еще никогда он не казался мне таким прекрасным, как сейчас.
— А Селия решила, — привычка болтать ерунду от волнения была в моей крови, — что будет дождь…
— Плохая из девчонки провидица, — сипло отозвался Алэр, улыбаясь в ответ, и день для меня померк, солнцем стал мужчина, стоящий напротив.
Осторожно, почти неощутимо, будто заново узнавая его, я провела ладонями по мускулистому торсу, осмелела, достигла полоски темных волос, исчезающей за поясом плотно облегающих штанов. Бросила кокетливый взгляд из-под опущенных ресниц и рискованно скользнула ниже.
Алэр со стоном запрокинул голову, предоставляя свое тело в мое полное распоряжение. Его руки замерли на моих бедрах, глаза закрылись. И я не смогла отвернуться от открывшегося передо мной зрелища, не веря, становясь на сторону всех женщин, которые желали этого демона. Даже Беккитту! Теперь я слишком хорошо понимала ее! Всю злость, ярость, ненависть, за которыми скрывалась обычная женская обида, от которой нет спасения, потому что желанный мужчина дает решительный отказ!
— Не о том думаешь, душа моя, — прошептал супруг, касаясь моих губ, врываясь в мой рот своим дыханием, подчиняя и властвуя.
Выгнулась навстречу его ласкам, одурманенная его взглядом, его словами и одной-единственной волнующей все существо мыслью. Этот великолепный мужчина, внутри которого прячется неукротимый зверь, сейчас здесь, со мной. Он желает меня так же сильно, как и я его, забыв обо всех, кто был раньше. Исчезло все былое, обидное, темное, что стояло между нами, остались только мы и одна на двоих страсть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пальцы мои дрожали, но уверенно прикоснулись к бугорку под тканью штанов, погладили, вырывая у супруга почти умоляющий стон. Стараясь не спешить, принялась распутывать шнуровку. Эти мгновения стали для нас пыткой, а потом я, расслабив пояс, принялась стаскивать штаны с узких мужских бедер. Алэр ждал, затаив дыхание, легко проводя губами по моим плечам и шее.
Твердая мужская плоть вырвалась на свободу, и я тотчас прикоснулась к ней. Эта гладкость и сила сводила с ума, моя ладонь двигалась, то замедляя, то ускоряя ритм. Рейн глухо постанывал, пока я наслаждалась ощущением власти над этим грозным воином. Туман в его глазах, нетерпеливые, почти болезненные поцелуи, и я требую большего, раздвигая ноги шире, направляя член туда, куда мне нужно, прикрывая веки, чтобы забыться окончательно.
Демон настроен помучить меня еще:
— Ниа, — он наклонился, чтобы захватить ртом мой сосок, доставить момент сладкой, уже невыносимой боли. Почти непрерывные поцелуи, но я держусь, мучая его в ответ. Обвожу большим пальцем, нежно дотрагиваюсь до влажной, подрагивающей головки.
— Открой глаза, — приказ, но вполголоса, с просящими, хриплыми оттенками, и я подчинилась.
Пламя в черных, опасных глазах ир'шиони, но я не боюсь, только сильнее мое возбуждение, внутри будто тетива натянута, поют нити связи, обострены все чувства, и мы оба знаем, чего хотим.
Он раздвигает мои колени еще шире, смотрит, скользит алчным взглядом по моему телу. Отлично осознаю, как выгляжу. Беззащитна, готова на все, слаба, но сильна в своем знании, потому что и демон сейчас открыт для меня.
— Вот такой мне нужно тебя видеть, моя королева, пусть и иногда! — словно безумный, сказал Рейн, касаясь моего лона головкой своего члена. Подумал немного и, бешено раздувая ноздри, потребовал. — Всегда! — замер, стискивая зубы.
Я, в очередной раз играя с огнем, заерзала на жестких досках, не обращая внимания на неудобства. Не проявляя своеволия, соглашаясь с его требованиями, обнимая крепче, выдохнула:
— Всегда… — и вскрикнула, когда Алэр вошел в меня, заполняя пустоту, что была до него, даря острое, ни с чем несравнимое удовольствие.
Откинулась назад, давая позволение проникнуть глубже, стать еще ближе, что-то шепча и вскрикивая, двигаясь, чтобы получить и подарить как можно больше.
Рейн яростно насаживал меня на себя, упивался тем, что делает, брал и давал, ловил мой шепот своими губами, что-то отвечал невпопад, хрипел, будто раненый зверь. Мы были одним целым и знали, что нужно каждому.
Какие-то отрывочные мысли мелькают в моей голове, но я не придаю им значения, умоляя не останавливаться.
Более резкие, глубокие рывки, чтобы показать мне край грани и взмыть над ней, ловя одну на двоих волну блаженства, когда мыслей уже не остается совсем, только упоительный восторг и ослепительные вспышки перед закрытыми глазами, снова и снова, и кажущиеся уместными сейчас тихие слова любви. Когда осознаешь себя частью его, и чувствуешь, что он твоя половинка.
Думать не хотелось, пережитое оставило отпечаток в душе, и сейчас я готова была полюбить кого угодно, даже Беккитту, которая подтолкнула меня к демону. По моей щеке скатилась слеза, и Рейн с нежностью выпил эту капельку, поцеловал и озадаченно поинтересовался:
— Я причинил тебе боль?
Слушая, как громко бьется его сердце под моими руками, помотала головой:
— Это другое… не объяснить, — не открывая глаз, обнимая супруга, чувствуя его.
— Знаю, — послышался ответный вздох Алэра, и объятия стали еще более крепкими, словно и он, и я боялись отпустить друг друга, но не рискуя просить.
Две тени отделились от стены, безмолвно приветствуя, когда мы покинули большой зал. Лион красноречиво скалился, демонстративно рассматривая тунику Алэра, прикрывающую мои плечи. Я вспыхнула, отводя взгляд, и тут вклинилась Диль, сообщая приятную новость: