Закрыв глаза ладонью, наследник улыбнулся и тихо прошептал:
- Я верю в вас, не подведите меня.
Как учитель и друг, Лазар верил, что его ученики с успехом выиграют этот бой, в котором столкнутся "надо" и "хочу". Битву против самих себя и обязанностей, навязанных старшими родственниками.
Эй положил руки на плечи мальчика и, несильно тряхнув его, тихо и холодно спросил:
- Что ты сказал?
Йэ, подняв взгляд, ответил:
- Я должен убрать всех тех, кто предал тебя.
- Зачем?
- Глупый вопрос.
Стряхнув с себя руки Эйя, мальчик отступил назад, упершись спиной в каменную стену.
- Ты же сам знаешь, что верить нельзя никому, поэтому до сих пор ни с кем не сблизился, нет разве? Ты подозревал, что от тебя хотят избавиться, надо было прислушаться к самому себе.
Замолчав на краткий миг, мальчик сказал примирительно:
- Если хочешь, мы можем сейчас не трогать их, а потом убрать по одному.
Как раз в этот момент в узкий коридор, где находился Эй, вошли другие ученики из их группы. Леон, распахнув кафтан на тощей груди, убрал руки в карманы и презрительно улыбался. Рош лениво зевал, а братья де Тайра встали по обе стороны от прохода, закрыв Эйю путь к бегству. Леон, почему-то, принял на себя роль предводителя - холодно ухмыльнувшись, он спросил:
- Ты что же, не будешь от нас прятаться?
Эй закрыл собой маленького спутника и, слегка склонив голову набок, рассматривал Леона. Что-то в его виде было неправильным, что-то "резало" взгляд...
Де Риз, пожав плечами, сказал:
- Я вижу, ты не удивлен... Ну, этого и следовала ожидать от наследника де Сэй. Подозреваю, смутные сомнения давно терзают тебя и, к своему великому удовольствию, позволю себе подтвердить их - тебя действительно предали, наивный ты остолоп. Надо было раньше прислушаться к себе, ведь ты наверняка думал о причинах убийства своих родителей, верно?
Эй все еще молчал, но чувство того, что происходящее больше похоже на дешевую постановку все крепло. Рош, который почему-то все это время молчал, вмешался в разговор:
- В самом деле, зная тебя, полагаю ты давно мог бы убрать неугодных, ты же предпочел бездействовать...
Леон протянул руку за кинжалом и, крепко сжав рукоять, бросился на Эйя. Де Сэй закрыл глаза и грустно улыбнулся. Когда Леон занес руку для смертельного удара, Эй схватил его за запястье и, посмотрев в глаза де Ризу, тихо сказал:
- Сгинь!
Йэ, спрятавшийся за спиной Эйя, тонким голосом прокричал:
- Убей его, почему ты ничего не делаешь? Ты же знаешь, они все предадут тебя!
Юноше покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:
- Прости меня, малыш...
Леон, чье запястье крепко сжимали тонкие пальцы де Сэйя, попытался вырваться, но Эй притянул его ближе. Почти касаясь губами уха Леона, Эй хрипло прошептал:
- Фальшивка...
Леон сидел на земле, крепко сжав ладонь матери. Женщина мягко улыбнулась и, посмотрев на сына, сказала:
- Сынок, ты делаешь все, как велит дед?
- Да.
Мать улыбнулась:
- Хорошо, отец был бы счастлив.
- Знаешь, мама... Иногда я думаю о том, чтобы вернуться к тебе.
Мать, вздрогнув всем телом, прошипела:
- Даже думать об это забудь!
От боли, пронзившей сердце, Леон сжался, но все равно сказал:
- Мое тело не выдерживает... Возможно, следующий ритуал станет для меня последним.
- Так и должно быть, ты рожден лишь для того, чтобы цели нашего рода были достигнуты. Прекрати жить мечтами, пора повзрослеть.
Леон печально кивнул.
- Хорошо.
Мать, наконец-то ставшая прежней, ласково сказала:
- Как только ты выйдешь отсюда, ты должен будешь направить прошение об исключении тебя из Акадэмии и вернуться в поместье. Ясно?
- Да.
- Тогда иди и помни об этом обещании. Если ты нарушишь его, всю оставшуюся жизнь ты проведешь в одиночестве, будучи отвергнутым и презираемым всеми.
Встав с земли, Леон отпустил руку матери и побрел вперед. Если даже самый любимый на свете человек говорит о том, что он должен вернуться... Юноша тяжело вздохнул. Его поступление в Акадэмию было своего рода бегством. Он, пережив множество ритуалов, понимал, что если не даст себе хотя бы маленькую передышку, дни его сочтены. В преследовании цели - появления белой хризантемы, старшие родственники переходили все границы - незадолго до того, как Леон ушел из поместья, скончался его двоюродный брат, не сумев справиться с новым заклинанием.
Маги де Риз шли на все ухищрения, ради того, чтобы лепестки черного цветка стали белыми. В семейных хрониках есть придание, что хризантема раскроет свои серебристые лепестки, когда один из наследников сумеет победить непобедимое. Что это не мог сказать никто, лишь жалкие подсказки, трактовать которые можно было по-разному, давали надежду на то, что выход будет найден. В хрониках говорилось о том, что "это" разъедает душу, поглощает разум и подчиняет себе волю. Оно поселяется глубоко внутри, с каждым днем отравляя все больше и больше, и сила его велика. Имея лишь эти подсказки, маги и мастера ядов придумывали все новые и новые разновидности заклинаний и отрав, потому что были уверены, что заклинание, действие которого будет совмещено с действием яда, заставить хризантему расцвести.
По лицу юноши потекли непрошеные слезы. Он хочет жить, великие Светлые, как же он хочет жить! Распоряжаться собой и своим временем так, как хочет он, а не так, как велят традиции. Замерев на миг, Леон ошарашенно посмотрел перед собой. Словно всплывая из тягучего тумана, в сознании возникли картинки далекого детства. Маленький Леон сидел на коленях у мужчины, лица которого он не видел. Мужчина, проведя ладонью по светлым волосам ребенка, тихо сказал:
- Я рад, что ты появился. Ты пока не можешь мне ответить, но знаешь... Я не жалею о том, что потерял власть и почет, ведь взамен мне достался ты и твоя мама. И я каждый миг благодарю Богов за то, что ты живешь, за то, что ты есть. Проклятье нашего рода обойдет тебя стороной и, надеюсь, когда ты вырастешь, ты не осудишь меня за такой эгоизм. Я просто хочу, чтобы ты жил.
Утерев мокрое от слез лицо рукавом рубахи, Леон громко сглотнул. Раньше он часто видел такой же сон, а это оказывается детские воспоминания. Мужчина, державший его на коленях, был его отцом. Повернувшись к сидящей на земле женщине, юноша улыбнулся сквозь слезы и хрипло сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});