Она не шевелилась, пытаясь проникнуть взглядом во тьму; в конце концов ей показалось, что она видит там съежившегося человека, готового броситься на нее. Ровена вспомнила "поезд призраков" и свои сны. Все равно она не отступит! Решительный рывок вперед, дрожь, поиски ощупью среди ранящих пальцы камней. Попытки не думать о всякой нечисти, обитающей, если верить сказкам, в пещерах.
Она нашарила твердый легкий предмет, и тот откатился, будто хотел убежать. Но Ровена схватила его и бросилась прочь из грота. Гневный шепот, затем рык из глубины пещеры. Как посмело это дерзкое дитя прийти сюда, а потом убежать! Не решаясь оглянуться, девочка прижимала к себе деревянную фигурку, боясь, что она выскользнет из рук.
"Ребенок, отнеси меня обратно!"
Голос Куколки, как всегда, прозвучал в мозгу; его тело дрожало от ярости. Ровена была потрясена — как щенок, вернувшийся к хозяину и вместо ласки получивший взбучку.
"Как ты посмела унести меня!"
На глазах Ровены зрели слезы. Она повернулась, чтобы возвратиться в пещеру и поставить Куколку на прежнее место. Но нет, это ее друг, и ему не место в затхлой сырой пещере. Упрямство, призываемое на помощь всякий раз, когда необходимо преодолевать затруднение в учебе; воля, закаленная постоянной борьбой против обстоятельств. "Нет, Куколка, я не отнесу тебя обратно. Ты теперь всегда будешь со мной, я глаз с тебя не спущу".
Ощущение, будто Куколка вырывается, дрожа от злобы. Но Ровена больше не обращала на него внимания, затолкав своего друга в карман анорака и сосредоточившись на поисках обратного пути. Вокруг нее клубился черный морской туман, сгустившийся, чтобы скрыть похищение Куколки из грота, или чтобы поймать девочку в ловушку.
Внезапно она увидела человека в непромокаемой одежде. Он остался бы незамеченным, не поскользнись она на мокром камне и не брось нечаянный взгляд в сторону. Шок, ужас, пронзительный крик. И — невозможность отвести глаза.
Человек лежал на большом камне, окунув голову в воду… Хотя головой это назвать было нельзя. Скорее, оно напоминало перезрелый, раздавленный, сочащийся алым соком фрукт. По воде ползли красные разводы; расширяясь, бежали круги. Как будто мертвое тело звало на помощь. А из кармана Ровены доносился гневный писк.
"Это гиблое место! Беги, оставь меня!"
Ясный ум девочки сковало ужасом; завороженная кровавым зрелищем, она опустилась на четвереньки и попятилась, как рак. Этот дядя мертв!
Под ее коленом хрустнула ракушка. Еще ярд — и страшная картина скрывается из виду. Ровена встала и поплелась — бежать не было сил, вдобавок ее тошнило, хотелось опорожнить и без того пустой желудок. Пола анорака с Куколкой в кармане раскачивалась при ходьбе, как маятник.
Способность рассуждать здраво вернулась к Ровене не раньше, чем она выбралась на длинную прямую полосу пляжа. Дядя у пещеры мертв. Обычно, когда кто-то умирает, приезжают полиция и "скорая помощь" — во всяком случае, так было на ярмарке. Но по камням и мокрому песку машинам не проехать, как же заберут мертвеца? Тут же пришла еще одна мысль: они никак не смогут этого сделать, пока не узнают, что он там.
Внезапное осознание ответственности: я должна рассказать о нем. Мысль эта напугала девочку еще больше, чем только что увиденное. Мать будет вне себя от ярости, узнав, что Ровена бегала в пещеру. Поговорить с отцом — все равно, что рассказать матери. Папа палец о палец не ударит, не посоветовавшись с ней. Во всяком случае, так бывало раньше.
Ровена стояла в нерешительности на туманном пляже. Разговаривать с незнакомыми людьми не хотелось, они не разберут ее замедленной речи, примут ее за дурочку. Но нельзя же оставлять того дяденьку на съедение чайкам (которые рано или поздно вернутся) и крабам. Кому же сказать?
Потом она не могла понять, почему сразу не вспомнила о Джейн. Ну конечно же, надо идти к индианке. Она выслушает и придумает, что делать.
Ровена приободрилась, к ней вернулись силы. Куколка в кармане успокоился. Девочка быстро зашагала по песку, затем побежала.
На ярмарке уже скапливались посетители, люди в плащах и непромокаемых накидках открывали ларьки и аттракционы. В их движениях сквозила скука, любая работа явно была им в тягость. Никто не замечал маленькую девочку, торопливо пересекавшую пустырь за развалинами "американских гор". Она увидела полицейского, но он стоял к ней спиной. Наконец она постучала в дверь фургона гадалки. "Джейн, пожалуйста, открой! Мне нужна твоя помощь!"
Ровена облегченно вздохнула, услышав замедленные шаги, замершие сразу за дверью.
— Кто там?
— Ровена.
Засов отодвинулся, дверь отворилась. В проеме появился силуэт Джейн. Ее смуглое лицо выглядело усталым, волосы были растрепаны.
— Ровена? Что ты здесь делаешь в такую рань?
— Пожалуйста… — Слова растягивались, не поспевая за мыслью. — Помоги… мертвый дяденька…
Дверь отворилась шире, пропуская ребенка, и негромко хлопнула за ним.
— Тебе нельзя здесь находиться. — Голос индианки звучал совсем не строго, скорее жалостливо. — Ну ладно, рассказывай, в чем дело.
Ровена не без труда поведала, как Куколка велел спрятать его в пещере, как она вернулась за ним и обнаружила мертвеца. Джейн побледнела, ее темные зрачки расширились от страха.
— Где твоя кукла? — спросила она наконец. Ровена вытащила из кармана Куколку, снова ощутив вибрацию.
— Отдай ее мне. — Индианка старалась говорить ласковым тоном.
— Нет! — Потрясенная, Ровена шагнула назад, прижав к груди свое сокровище.
Джейн протянула руку, чтобы отобрать у ребенка свой подарок, но в последнее мгновение удержалась.
— Ровена… пожалуйста, отдай куклу. Это очень важно. Тишина. Молодая индианка и белая девочка напряженно смотрят друг другу в глаза. Воля против воли.
— Ну хорошо. — Голос Джейн звучал тихо и очень устало. — Я не стану ее отбирать. Пойдем со мной, я хочу тебе кое-что показать.
Ровена проследовала за ней в тесную комнату, вновь охваченная нелегким чувством, подобным тому, что испытала в пещере: присутствие рядом чего-то живого, злобного. На столе и полках рядком стояли деревянные фигурки, смотрели мерцающими глазами — это мерцание можно было принять за блеск свежей краски. У Ровены защемило средне, обмякли ноги. Новая, толще прежней, рука Панча держала над его головой дубинку. Насмерть перепуганная, Джуди повернулась к младенцу в порыве защитить его. Рядом — свирепый, неукротимый конь. Тотемы, разгневанные индейские боги, исполненные решимости нанести смертным нежданный карающий удар. И наконец, недоделанная фигура будущего двойника Куколки. Она тоже смотрела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});