В спектакле Петра Фоменко есть несколько важных сцен, от решения которых зависит многое. Один из таких эпизодов – монолог Карандышева в ответ на смертельное оскорбление, нанесенное ему сбежавшей невестой: «Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его!» Патетический текст вызывает в зрителях смешанное чувство сострадания и насмешки и, к счастью, не дает однозначно задрапировать Карандышева в плащ страдальца. (В некоторых спектаклях игра Евгения Цыганова в этом монологе бывает так сильна, что он заканчивает сцену под гром аплодисментов.) А в это время официант с профилем Мефистофеля (Томас Моцкус) под жестокий романс Вари Паниной «Уголок» чуть ли не балетными жестами размеренно, карикатурно и громко швыряет серебряные приборы. С помощью иронии виртуозно снимается пафос одной из самых «опасных» сцен пьесы, которая в противном случае грозит обрушиться в мелодраму.
Эпизодические персонажи – россыпь ценных крупиц, с помощью которых создается колорит, оттеняющий драму: тетка Карандышева (Галина Кашковская), пересчитывающая серебро под романс «Дремлют плакучие ивы», или живописный Робинзон (Владимир Топцов).
Другой герой неравностороннего любовного треугольника – Паратов Ильи Любимова – меньше всего похож на судовладельца и холодного сердцееда. Одетый, как богемный живописец, водящий дружбу с бурлаками и от них, видимо, приобретший раскованность маргинала, он, не дрогнув, продает свою свободу за золотые прииски богатой невесты. Но этот неотразимый красавец настолько самолюбив, что просто так уступить Ларису – выше его сил. К тому же после сцены их первого объяснения, построенной режиссером на принципе шаткого равновесия, возникает подозрение, что любовь все еще живет в его ледяном сердце. Он способен и любить, и страдать. Что предпринимает при такой расстановке сил Петр Фоменко? Решение этой поворотной для спектакля сцены смело: Лариса и Паратов обмениваются быстрыми, словно удары шпаг на дуэли, фразами, стоя на значительном расстоянии друг от друга. Порой между ними возникает такое сильное, звенящее напряжение, что становится очевидным: стоит им коснуться друг друга – и никто не поручится за последствия. Они бросаются друг к другу – их отбрасывает в стороны, словно от удара током! Не похоже, чтобы Сергей Сергеич играл страсть. Она была подлинной, правда сразу погасла, как только он добился победы.
Почему Лариса Полины Агуреевой уехала с ним за Волгу? Неужели поверила? По рассыпанным режиссером в спектакле полунамекам Лариса не так проста, чтобы поддаться на пошлые фразы: «Очаровательница! Как я проклинал себя, когда вы пели!» Да и поет она в тот момент, когда принимает главное решение, вовсе не романс, а цыганскую песню: «Бродяга». Когда Полина Агуреева выходит на верную трагическую ноту, зал после ее песни сидит в зловещей тишине, а над залитой ослепительно холодным светом героиней словно повисает роковое пророчество. В своей песне Лариса делает первый шаг к смерти.
Все, что происходит потом на залитой лунным светом ночной террасе набережной, – подробная и неотвратимая развязка. Если женщина не хочет жить, ее не заставишь. Наверное, если уж решиться покончить с этой жизнью, то все-таки после того, как испита до дна чаша любовного безумия. Убегая с Паратовым по ступеням зрительного зала, она кричала с гибельным восторгом: «Или тебе радоваться, мама, или ищи меня в Волге!» Вернувшись тем же путем, растерзанная, в рваном платье и плаще любовника, накинутом на обнаженные плечи, она смело льнула к нему, как женщина, имеющая на это право, откровенно забираясь босыми ногами под мужскую рубашку. Чем счастливее было это опьянение, тем горше оказалось пробуждение. Усталые тени цыган за занавесом графичными силуэтами оттенили развязку.
Бурные страсти финала постановщик преодолевает с помощью захватывающей энергии действия, внутреннего драматизма и беспощадной трагической иронии. Признание Паратова происходит в вихре страстных, почти балетных поддержек: Лариса, не касаясь земли, бьется, как птица, в его руках. В последнем отчаянном порыве она соединяется с любимым на ступенях лестницы, со словами: «В глазах, как на небе, светло». Это Лермонтов… Она твердит привязавшийся мотив песенки из I акта, не в силах отвечать Вожеватову и Кнурову (точнейшая работа Алексея Колубкова). Откровенное предложение миллионера, презирающего мелюзгу, вызывает горечь: Лариса лишь бессознательно скулит, как больная собака. И опять режиссер безжалостно разрушает пафос происходящего: Кнуров, споткнувшись, падает как раз перед высокомерной фразой: «Для меня невозможного мало».
Самоубийство оказывается непосильным шагом для героини Полины Агуреевой. Пропадая от отчаяния, она хватается за последнюю соломинку: оскорблениями и жестокостью провоцирует Карандышева, буквально вынуждая его к решительным действиям. Их последний диалог построен на интуиции и музыке, как оперный дуэт: лейтмотивы «Я любви искала и не нашла» и «Я вас прощаю» звучат почти одновременно. Но зритель успевает услышать главное: одинокая душа нашла своего избавителя и обрела если не свободу, то покой. Вновь звучит «Бродяга»… Лунный свет заливает высокий берег Волги…
2008 г.«Сказка Арденнского леса»
«Сказка Арденнского леса» – музыкально-поэтическая, ироническая, лирическая фантазия Юлия Кима по канве пьесы Шекспира «Как вам это понравится». Для стажерской группы «Мастерской Петра Фоменко» под руководством самого Петра Наумовича эта пасторально-эротическая сказка с элементами сатиры и вампуки стала поводом для оттачивания элементов профессии и полета фантазии. Здесь соединились беспечное вольнодумство и очарование легкомыслия, надежно замаскировавшие горечь, мудрость и сокровенные мысли, которые режиссеру удалось привить молодой генерации своего театра наряду с умениями петь, декламировать, импровизировать, иронизировать и пародировать.
Борьба за герцогский престол между изнеженным эгоистом Фердинандом (Олег Нирян) и роскошным тираном Фредериком (Никита Тюнин), отраженная в любви-ненависти двух братьев Дюбуа – Орландо (Иван Вакуленко) и Оливера (Дмитрий Смирнов) и в невольном соперничестве двух герцогских дочек Розалинды (Мария Андреева или Наджа Мэр) и Селии (Моника Санторо), разворачивается в форме условно-театральной репетиции с разграничением эпизодов, ремарками и ударами гонга. То, что Петр Фоменко не без иронии называет «драмкружком», подразумевает лаконизм во всем: стол, лавки и резное кресло для обозначения дворца, зеленые кусты, вода, огонь и львиные морды для мгновенного переселения в Арденнский лес. Фантазийные костюмы художницы Марии Даниловой, дерзко смешивающей корсеты, жабо, панталоны, кружева, парчу, рубище, перья, шляпы, ботфорты и босые пятки, рисуют мир загадочный и прелестный. Главное в этом мире – возможность чуда, метаморфоз, открытий.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});