Читать интересную книгу Тайна важнее жизни - Сергей Зверев

Валерий припарковал «Форд» на гостиничной стоянке, и они с Мещерековым вышли из автомобиля. Портье за стойкой не стал интересоваться тем, почему их только двое, а лишь молча вручил ключи от номера. Мужчины поднялись в лифте на третий этаж, пересекли длинный узкий коридор и вошли в свой номер.

– Перетье нет, – констатировал очевидный факт Юдаев, снимая с плеча спортивную сумку и бросая ее на ближайшее кресло. – Что ж, тем лучше. Мне нужно позвонить. Признаюсь вам честно, профессор, но у меня такое подозрение, что завтра, а точнее уже сегодня, вам предстоит непростой денек. Как вы относитесь к повышенному вниманию со стороны прессы?

– Я его никогда не испытывал на себе. – Олег уже расстегивал пуговицы пропахшей потом рубашки.

– Придется испытать, – порадовал ученого Юдаев. – Поверьте мне на слово, сегодня вечером к Гилгал Рефаиму их слетится целая стая. И с вами захотят пообщаться – как с главным действующим лицом. С человеком, который побывал ТАМ.

– Я постараюсь справиться, – заверил оперативника Мещереков. – Только вот приму душ и…

– И пора будет ставить в известность, в первую очередь, Тель-Авивский университет. Я возлагаю эту миссию на вас, профессор. Вы сможете заинтересовать их гораздо лучше, нежели это получится у меня.

Юдаев лукавил, и Олег это понял. Проинформировав свое руководство в лице Чепурова, Валерий собирался, что называется, умыть руки. Его миссия уже была завершена. К остальному он не хотел и не собирался иметь никакого отношения. Его все это уже не касалось.

* * *

Корреспондентов и представителей различных телеканалов, слетевшихся на Голанские высоты со всего мира, собралось гораздо больше, чем Мещереков мог себе представить. Конференцию под руководством директора Тель-Авивского университета, известного ученого в области геологических исследований Альберта Нигеля, с подачи которого в девяносто шестом и была сделана та самая небезызвестная сонарная аэрофотосъемка, решено было провести прямо на месте событий. То есть в центре внутреннего из Колец Рефаимов на фоне обнаруженного в земле отверстия, ведущего в зараженный радиацией город.

Мещереков стоял рядом с Нигелем, немного смущенный и обескураженный таким количеством направленных в его сторону камер и периодически щелкавших затворами фотоаппаратов. Вопросы сыпались со всех сторон и порой были настолько противоречивы, что Олег с трудом удерживал нить беседы, стараясь не сбиться с мысли и не отклониться от курса. Ему вдруг подумалось о том, что сейчас его наверняка показывают и по российским каналам, и его студенты, сидя у себя в квартирах, наблюдают за этой конференцией. Мещереков никогда не мечтал о славе, не стремился к ней и не упивался ею сейчас. Но он испытывал гордость от того, что на него могут смотреть сейчас люди, которые лично знакомы с ним.

Сколько еще таких вот вопросов ему зададут по прибытии на родину… Его еще долго не оставят в покое. Но он сам выбрал этот путь, всего несколько дней назад согласившись на предложение Романа Леонидовича Чепурова.

– Когда город можно будет избавить от радиации? – последовал очередной вопрос на незнакомом Мещерекову языке, а, когда переводчик перевел его на иврит, профессор не нашелся с ответом.

На помощь ему своевременно пришел Нигель.

– Об этом пока рано говорить и строить какие-либо прогнозы. Пока Олег Николаевич был единственным человеком, побывавшим в зараженном городе и вернувшимся обратно. Он не специалист в области радиации. Все, что мы можем сказать сейчас с полной определенностью, так это то, что в течение недели будет сформирована исследовательская группа, которая и отправится под землю. И только после этого мы будем иметь более ясную картину, касающуюся радиационного фона.

– Общественность сможет увидеть фотографии, сделанные в Нижнем городе?

– Ну, это несложно будет устроить…

– Что вы испытали, профессор, когда поняли, что носителями радиоактивного фона являются грибы?

Мещереков откашлялся и по привычке пригладил ладонью острую бородку.

– В первую минуту я испытал чувство радости, – признался он. – Торжества, если хотите. Меня озарило, и я мог думать только о том, что сумел отыскать ответ на самый главный и важный вопрос, связанный с загадкой Гилгал Рефаима. Ну а потом… Потом, конечно, стало немного жутко. – Он открыто улыбнулся. – Осознание того, что реальная угроза для существования человечества буквально находится под носом, ужасно. Начинаешь смотреть на самые простые вещи совершенно иначе…

Нигель перебил его и постарался смягчить впечатление от сказанного.

– Но говорить об угрозе еще рано. Наука предпримет все возможное для того, чтобы противостоять псилоцибам. Мы уделяли слишком мало внимания этой области. Теперь вопрос будет взят под особый контроль.

Олег понял, что директор университета пытался предотвратить возможную панику среди населения. Пресса могла раздуть эту проблему до невероятных размеров, и подхваченный общественностью слух разрастется, как снежный ком. Говорить на эту тему следовало крайне осторожно.

– Вы нашли доказательства генетической мутации?

За прошедшие полтора часа Мещереков изрядно утомился, отвечая на сыплющиеся, как из рога изобилия, вопросы. Многие из них повторялись и звучали со слегка измененной формулировкой.

– Нет. Я провел там слишком мало времени. Город огромен. Потребуется, как я полагаю, не один месяц, чтобы исследовать его полностью и со всей необходимой педантичностью…

– Какова позиция арабских экстремистов?

На этот вопрос у Мещерекова не было ответа. Не нашелся что сказать и Альберт Нигель. Подобные аспекты не имели к науке никакого отношения. Из толпы раздался новый вопрос, и этот был попросту оставлен без внимания.

Олег слегка повернул голову вправо. Рядом с одной из съемочных групп какой-то американской кинокомпании, возле громадного валуна, привалившись к нему спиной, стоял Юдаев. Прогнозы Мещерекова в отношении сотрудника СВР не оправдались. По завершении миссии Валерий не покинул Иерусалима. Более того, насколько было известно Мещерекову, у Юдаева даже не было еще билета на самолет. Профессор не знал, по какой причине его сосед по номеру решил задержаться на Священной земле, а спросить об этом напрямую было как-то неудобно. Да у Олега и не было толком времени пообщаться с Юдаевым тет-а-тет с тех пор, как завертелась вся эта запущенная им самим канитель. Сначала бесконечные звонки, потом встреча с Нигелем в Тель-Авивском университете и, наконец, эта конференция – под занавес длинного бесконечного дня.

Юдаев не принимал участия в конференции. Он просто наблюдал за ней со стороны и мало чем отличался от собравшейся толпы зевак. Мещереков подозревал, что где-то в этой толпе находилась и парочка агентов «Моссада». Может быть, больше. Вопросы, аналогичные последнему, смело можно было переадресовывать им, но вряд ли «Моссад» собирался афишировать свое негласное присутствие на конференции.

– Профессор Мещереков, – к нему обратились из толпы по-английски, а этим языком Олег владел неплохо. – А каковы ваши дальнейшие планы? Вы войдете в состав готовящейся экспедиции?

– Этот вопрос решаю не я…

– Он уже решен, – снова вклинился Нигель. – Профессор Мещереков займет в этой экспедиции одну из лидирующих позиций.

– И вы готовы вторично спуститься в радиоактивный город? – спросил тот же человек.

Мещереков попытался рассмотреть, кто с ним разговаривает. Кажется, это был высокий тридцатипятилетний мужчина в светлом костюме и с зализанными назад русыми волосами. Типичный представитель Великобритании. Именно так Олег и представлял себе большую часть населения этой страны с древними вековыми традициями.

На некоторое время в воздухе повисла полная тишина. Похоже, всем было интересно, что ответит Мещереков на этот вопрос. Юдаев смотрел на него и широко улыбался. Олег не удержался и улыбнулся ему в ответ.

– Ради науки я готов на все, – заявил он, и его слова вызвали восторженный гул. Мещереков поднял руку, прося тишины. Гул смолк, и профессор смог продолжить. – Я всегда мечтал посвятить себя науке. И не просто ее теоретической стороне, а чему-то более стоящему. Сейчас у меня появилась такая возможность. И я не собираюсь ее упускать. Каждый человек должен полностью отдаваться своим мечтам, иначе тем никогда не суждено осуществиться. Таково мое мнение.

* * *

– Ключи, – Антьер требовательно протянул вперед раскрытую ладонь, и его личный водитель несколько раз в недоумении моргнул глазами. Позиция шефа и его настроение были ему непонятны. – Ну же, Гийом! Мне придется дважды повторять свою просьбу? Или у тебя какие-то вопросы?

– Нет, – Гийом покачал головой. – У меня нет вопросов, месье Антьер.

Порывшись в карманах брюк, парень достал ключи от машины и осторожно вложил их в широкую ладонь Антьера. Отступил в сторону.