Читать интересную книгу Южное направление - Евгений Васильевич Шалашов

ты, опять перепутал художественный вымысел и действительность. Щукин — это все из того же «Адъютанта его превосходительства». Начальником контрразведки Добровольческой, а затем армии Юга России трудился полковник Щучкин. В отличие от киношного контрразведчика блестяще сыгранного паном Беспальчиком (да, а как фамилия актера?) настоящий Щучкин просто пьяница, как и его начальник Май-Маевский.

— Да, разумеется, Щучкин, просто оговорился, — поспешно сказал я.

Павел Федорович грустно махнул рукой, давая понять, что «сухопутчики», то есть армейская контрразведка, не то не смогла, не то не захотела раскрутить Позина на предмет сотрудничества с красными. Любопытно, чего же моряк сам не занялся? Впрочем, у военно-морской контрразведки дел и так выше крыши. Специфика Крыма — море кругом.

А про Щучкина я кое-что знал. И про то, что он завалил службу контрразведки, ликвидировав в Добрармии секретную агентуру, а упор делал лишь на доносы, да на пытки. Но среди доносов, дай бог, если десятая часть соответствовала действительности, а остальные-только сведение счетов. И пытки… Я, конечно, и сам грешен, признаю, было дело, когда требовалось срочно выбить показания из одного из Танюшкиных убийц, попустительствовал своему подчиненному, да и сам был готов, но возводить допросы с применением пыток в систему — никуда не годится. Под пытками любой заговорит, все вам расскажет, но доверия к информации выбитой с помощью пыток — нет.

К слову, я же о своих действиях Дзержинскому доложил (про Потылицына говорить не стал, здесь вина только моя), но Феликс Эдмундович только махнул рукой и процедил сквозь зубы: «Больше так не делайте». А мне еще показалось, что во взгляде Председателя ВЧК промелькнуло нечто типа: «Владимир Иванович, а вы дурак?». А может, просто показалось.

Подумывал предложить Келлеру обмен информацией о господине Позине. Он мне расскажет о своих наработках, а я ему расскажу про товарища Мяги. Но, прикинув, решил, что этого делать не стоит. Во-первых, он мне не расскажет ничего стоящего. Цифры, да кто сколько украл из казны белой армии заинтересуют только историков. Во-вторых, Захар Михайлович лицо частное, на службе не состоящее, а Мяги, хотя и преступник, но фигура официальная. И мы с ним как-нибудь сами разберемся, вытянем из него все связи, размотаем клубочек. А ставить в известность вражескую (а хоть бы и дружественную) контрразведку о нечистоплотности верхних эшелонов РККА — чревато. Пусть это станет достоянием историков лет так… через сорок.

— Мой интерес только к дочери господина Позина, а не к ее папе, — сообщил я, а потом доверительно сказал: — Я прибыл сюда как эмиссар правительства. Думал, что мне придется долго искать нужных людей, но повезло, что встретил Якова Александровича. А что мне делать дальше? Гулял. Познакомился с Еленой Захаровной случайно, а про ее папу — кто он такой, чем знаменит, вообще не знал. Даже если он сотрудничал с красными, как вы говорите, у меня об этом информации нет. Знаете же, что моя прежняя епархия — контрразведка. А в том плане, чтобы использовать Позина в далеком будущем, здесь я не знаю. Мне со стороны руководства никаких установок не поступало, а бить наобум, даже не по квадратам, а в белый свет, у нас не принято.

Капитан первого ранга закивал. Не уверен, поверил он мне или нет. Даже если поверил, то по факту станет держать ухо востро, чем может испортить мне в будущем агента влияния или просто канал для внедрения. Завербовать что ли Келлера? Нет, не выйдет. Компромата на него у меня нет, шантажировать нечем. Деньги? Не уверен, что этот номер пройдет, да и информацию, как правило, покупаем только у тех, кто сам рад ее продать. Стоп. А если?

— Павел Федорович, а вы не скучаете по своим субмаринам? — поинтересовался я.

— Это вы к чему?

— К тому, что Крымская республика имеет подводный флот. Сколько у вас лодок? Не то три, не то четыре. — Прищурившись, я начал загибать пальцы. — «Буревестник», «Тюлень» и что-то еще, что-то птичье. Не то «Гусь», не то «Утка», не суть важно. Там есть свои командиры, экипажи, но, сомневаюсь, что вам удастся восстановить собственный подводный флот, а вот у нас, в Советской России, это возможно.

— И сколько в Советской России подводных лодок? — презрительно поинтересовался Келлер.

Презрительно-то презрительно, но зачем-то спросил. И уже назвал нашу страну Советской Россией, а не Совдепией. Стало быть, заинтересовался.

— Твердо могу сказать лишь про Архангельск — одна штука, итальянская, по мнению специалистов — металлолом, — сообщил я. — А про остальные сказать ничего не могу.

Тут я развел руками, демонстрируя собственную неосведомленность. Нет, я примерно знал, сколько у нас субмарин, но зачем говорить о том Келлеру? Он, как ни крути, остается моим врагом. Пока, по крайней мере.

Начальник военно-морской контрразведки в который раз полез в портсигар, но на сей раз предложил папироску и мне. Разумеется, я отказался, но сам факт — добрый знак.

Щелкнув зажигалкой, Келлер сказал:

— Я вам сам скажу, на Балтийском флоте у вас двенадцать подводных лодок, еще одна недостроенная. На Каспийском — четыре, но что вы с ними станете делать?

— А потенциал? — мягко поинтересовался я. — Никто не говорит, что мы восстановим флот здесь и сейчас. И даже не через год. Вы же историю военно-морского флота лучше меня должны знать. С бухты-барахты ничего не бывает. Россия — огромная страна, с огромным ресурсом. Военно-морской флот нам крайне необходим. Подумайте, господин капитан первого ранга. Не скрою, вам никто не предложит ни должность командующего флотом, ни должность командира дивизиона подводных лодок. На командира подлодки вас смысла нет назначать — переросли вы такую должность. А вот преподавателем Военно-морской академии, начальником какой-нибудь учебной базы — вполне. Впрочем, об этом можно поговорить и потом.

Келлер, судя по всему, задумался, «переваривая» мое предложение, а я, в свою очередь, не мог решить — смогу ли переступить через себя? То, что капитан первого ранга занимал пост начальника контрразведки — это все ерунда. Гражданская война — наши внутренние разборки. Можно решить вопрос с Ворошиловым, тот не откажет. Другое дело, что я не смогу избавиться от «послезнания», и над каперангом будет висеть ореол того, чего он еще и не совершал и, скорее всего, уже никогда не совершит. Этак можно далеко зайти. Можно поискать будущего генерала