в «лишних» руках, особенно когда руки те способны направлять двух тренированных старми. Да только пересилить себя девушка не смогла. Слишком свежа была память о сотнях трупов обманутых покемонов. Слишком хорошо она представляла последствия вторжения той армии, не отреагируй лига своевременно. Слишком отвыкла, как выяснилось, от реальной полевой деятельности, со всей ее жестокостью и опасностью.
— Не спится?
Сердце замерло, а тело — напротив, дрогнуло.
— Прости, я не хотела тебя напугать.
Нежный, совсем негромкий голос Лили подтверждал сказанное.
— Ничего… Я просто слишком сильно ушла в свои мысли.
Хозяйка дома подошла ближе, заглянув в дверной проем из-за плеча гостьи.
— Ушли?
— Ушли…
— Зато срач остался, — нахмурила бровки Лили, осмотрев рабочий стол с разбросанными по нему бумагами, заляпанными каплями фруктовой кашицы, да недоеденный огрызок на полу, — Как, в прочем, и всегда. Эх…
Прекрасно зная реакцию своего мужа, Лили не стала трогать документы, и даже воздержалась от укладывания их аккуратной стопочкой. Лишь убрала грязь да убедилась в отсутствии иного мусора.
Не желая мешать, Мисти собралась было ретироваться в выделенные им с Алексом комнаты, но была остановлена аккуратным окликом.
— Мисти… Не составишь мне компанию за чашечкой чая?
— Эм… — девушка понимала, что вряд ли сумеет сейчас отвлечься как-то по-другому, или вообще уснуть, но и общаться ее не тянуло. Совсем. Отказать при этом было сложно, ведь…
— Пожалуйста. Здесь так пусто без Саби и Роби.
Лили умеет быть милой. Простым словом и милой улыбкой она сломила вялые сопротивления. Уже за кухонным столом, где обычно завтракают семья Юпси с их гостями, девушки в полной тишине отдавали честь мятному чаю и уже чуть почерствевшей выпечке, которая, тем не менее, легко размачивалась кипятком. Тишина постепенно становилась неловкой. Пока Лили занималась приготовлениями всё было неплохо, но как только девушки уселись лицом к лицу… неловкость начала набирать обороты, при этом оставляя такое впечатление, будто атмосферу эту ощущала лишь Мисти. Лили была спокойной, расслабленной. Однако первой заговорила именно она.
— Знаешь… Однажды, когда до рождения Сабрины оставалось чуть больше месяца, ко мне домой ввалилась моя подруга. Именно ввалилась. Разбитая, с припухшими глазами, едва державшаяся на ногах из-за дрожи. Ввалилась внутрь нашего с Робертом дома, и тут же расплакалась, пытаясь что-то мне объяснить сквозь слезы. Успокоить ее было до жути сложно, как сейчас помню. Настолько, что и сама я едва не разревелась, а в голове у меня поселились самые страшные мысли. Сквозь плачь и бормотание угадывались фразы о смертях, о больнице, о реанимации… Ее муж был коллегой Роберта, и не мудрено, что первое, о чем я подумала — очередное задание лиги закончилось разгромом их отряда.
— Но ведь Роберт — ученый? — удивилась Мисти.
— Часть своей жизни он действительно провел в лабораториях. Самую спокойную для моей души часть. Но начинал он также, как и Алекс — полевым агентом с особыми силами. Его частенько дергали на разные миссии, ведь несмотря на склонность к ментальным силам, он был эталонным псиоником, развитым во все стороны. Возвращаясь к подруге… едва до меня дошел общий смысл, я тут же оделась и направилась в больницу, опасаясь худшего. Пришлось даже воспользоваться статусом врача, чтобы получить скорейший доступ к реанимации: успокоить ее и успокоиться самой. Конечно, Роберта там не оказалось: он был занят на другом задании, а вот Милтану — мужу моей подруги, повезло гораздо меньше. Не банальная случайность — теракт стал причиной его прибывания под капельницами. Я не сильна в понимании разума с точки зрения псионика, но выводы, к которым пришли доктора, понять смогла. У него был шанс до конца своей жизни остаться овощем. Его разум был практически уничтожен: угодил в ловушку во время рядового допроса.
Лили отпила чай, демонстрируя полною спокойность, вопреки рассказываемой ею истории.
— К чему я это… С тех пор я всегда боялась. Каждый раз, когда Роберт покидал наш дом, я боялась, что он больше не вернется. Что вместо него в дверь постучится посыльный из лиги, неся с собой извещение о смерти… или, что гораздо хуже, его тело попросту поступит в морг при моей больнице. И я ничего не смогу с этим сделать. Этот страх… он не затмевал рассудка, не мешал мне жить. А появившаяся на свет Саби и вовсе принесла в обыденную рутину глоток свежего воздуха. Но порой… ночами, когда мирное сопение дочки доносилось из колыбели, я лежала одна в двуспальной кровати, и гадала: вернется ли мой муж к завтрашнему ужину. Не случится ли чего-то опасного на его миссии. Не попадется ли он в такую же ловушку, что и Милтан. Эти «не» в огромном их количестве всё лезли и лезли в голову, пока ночной плач Саби не разгонял их. В детстве она была довольно чувствительна к настроению окружающих.
— И-история, конечно… интересная…
— Гадаешь, к чему она? — Мисти аккуратно кивнула, — Разве не очевидно? Разве не потому я встретила тебя у кабинета Роберта, что ты также сильно переживаешь о своем мужчине? Страдаешь, не зная, вернётся он к тебе или нет? Жалеешь, что не можешь быть рядом в такие моменты?
Мисти замерла. Сказанное не стало для нее откровением, но… о таком она не говорила даже со своими сестрами. Не то, чтобы это была настолько личная тема. Просто девушка не любила размышлять о своей слабости по сравнению с полевыми тренерами. Те, кто бороздит регион, а то и весь мир, в поисках нового, неизведанного, тайного… чьи покемоны проходят десятки и сотки сражений в диких землях каждодневно. Кто рискует своими жизнями под открытым воздухом, а не прохлаждается за стеной защитных барьеров залов и стадионов. Вровень с такими людьми не встать обычному тренеру, приписанному к конкретному городу, будь он хоть трижды владельцем собственного стадиона.
Сабрина и Джованни — официальные тренера четвертого ранга, однако они не являются частью Элитной Четверки, что носят тот же ранг. Потому что оба они — учителя. Да, случись напасть близ их городов, и они встанут на их защиту, но созывать их для проведения боевых операций будут далеко не в первых рядах. И как Агата в своем опыте и силе отличается от Сабрины, так и Алекс отличается от самой Мисти, и разрыв тот будет лишь расти.
— Ну… я… Я, пожалуй, пойду…
Лили улыбнулась, кивнув.
— В те времена мне очень не хватало кого-то, кому можно было