Я ищу себе приемника, и если то, что я уже смог узнать о девочке подтвердится, то она — именно та ученица, что мне нужна.
— Ты хочешь забрать ее? — Ларгус не говорил. Шипел, рычал, цедил слова сквозь зубы, но не говорил, — Шантажом хочешь отнять у нас дочь?
— Что за глупости? Даже если вы обратитесь к лиге напрямую, и проблемы Молли решат без моего участия… — на лице псионика проявился такой скепсис, что и без слов стало ясно: не решат, — ей в любом случае предстоит пройти обучение в пансионе под Саффрон-сити. От двух до пяти лет с возможностью пару недель в году провести дома. А после либо принять личное ученичество одного из специалистов… того, кого поставят на мое место. Или же пойти по стезе боевого тренера. Пройти под руководство Сабрины. Я же предлагаю пропустить этап пансиона, и сразу принять ученичество. Под моим началом. Так или иначе, но с дочкой вы будете видеться. В первое время редко, но и отбирать у вас ребенка никто не будет.
Ларгус молчал. Руки его слегка потряхивало из-за накала эмоций. Легкие жгло нестерпимым желанием закурить. Он думал. Анализировал все известные ему факты… что были известны до встречи с Робертом. Сопоставлял их с давними событиями, пытался оглядеть всю картину целиком. Выявить ложь. Ученый очень хотел найти ее признаки. Хоть где-то, хоть в чем-то. Хоть как-то, но уличить псионика во лжи. Но как бы не старался, найти их не мог. Все выходило ровно так, как поведал им Роберт, и оттого на душе становилось лишь хуже.
— Я понимаю, что вам нужно время на размышления… Но поймите и вы: чем дольше вы оставляете проблемы девочки без решений, тем больший шанс, что они станут неразрешимы. Я пойду. Найдите меня через Сабрину, когда надумаете. Или же составляйте обращение Гудшоу.
— Я согласна! — грозно рявкнула Молли, едва Роберт закончил речь.
— Молли! — старшая Хейл вновь не справилась с ребенком, позволив той вырваться. Девочка замерла прямо перед псиоником, снизу вверх заглядывая в его глаза с ощутимой жадностью в своих.
— Я хочу стать вашей ученицей!
— Прости, девочка, но пока еще ты не можешь решать за себя.
— Но…
Блондинистая головка обернулась к родителям, ища в них поддержку и понимание. Ища в них благословление на свое будущее. И не находила их. Ни в обеспокоенном взгляде матери, что лишь силой своего самоконтроля не пыталась оттащить беззащитное дитя от любителя копаться в чужих мозгах. Ни в задумчивом отца. Она чувствовала их нежелание отпускать ребенка. И чувствовала всё возрастающее смирение. «Роберт не оставил им выхода!» — поняла она вдруг. И сразу стало легче, радостней на душе.
— Что нужно делать? Подписать какие-то бумаги, провести оплату? И как скоро вы сможете ей помочь? — сдался Ларгус.
— Мы все обсудим, но не здесь. Предлагаю отправиться в больницу, чтобы я мог приступить к осмотру. Как я говорил, — взгляд Роберта вновь обратился к просветлевшему личику, — есть вероятность, что псиоником ей не быть… никогда.
— Но вероятность, что я им стану… она же больше?
Мужчина криво ухмыльнулся, едва удерживая себя от попытки растрепать блондинистые волосы. Ему точно нравился характер этой девочки, ведь даже сейчас, в столь простой вопрос она вложила не надежду на лучшее, а желание за это лучшее бороться. Ответь Роберт, что такой вероятности нет и вовсе, и Молли создаст ее своими собственными руками. Своими силами.
— Больше.
Ухмылка плавно обратилась улыбкой. Он протянул Молли руку, позволяя той как отстраниться, так и сделать шаг навстречу. И Ларгус, и Алурия, оба с беспокойством смотрели на крошечную ладошку, что была уверенно втиснута во взрослую лапищу.
— Тогда и вопросов нет. Мам, пап! Пошли!
* * *
Мы заняли лежаки у самой линии прибоя. Еще пара метров, и волны касались бы босых ступней. Впереди довольная Пенни что-то наквакивала Виви, умостившись на голове черепахи, прямо меж синих ушек. Та же в спокойном темпе катала лягушонка по волнам, иногда порыкивая в ответ. Победительнице аж двух битв не терпелось всё рассказать своей старшей подруге. В отличии от Лаки, что надутой мышью сидела на моем животе и позволяла кормить себя фруктами.
Проигрыш — это нормально. Это то, что рано или поздно случается со всеми. И мышка это понимала, да только… это ведь была первая ее серьезная битва. С действительно сильным противником. И пусть она приобрела очень многое, в плане опыта, но и потеряла не меньше. Моя вина. Не просчитал удар по духу пичу. Остается лишь подталкивать ее вперед, пытаясь перевести уныние от первого поражения в решимость стать сильнее. Но не сейчас. Сейчас мышке нужно успокоиться. Нужно принять свою обиду, и что, как не вкусное яблочко, способствует успешному ее перевариванию?
Возможно, это лишь оправдание моей неспособности правильно мотивировать своего покемона. Возможно, сейчас ей нужна напутствующая речь, а не молчаливая поддержка. Но, увы, сейчас я не мог полностью сосредоточиться на Лаки, и внимание ей уделял лишь поверхностно. Вряд ли она это заметила, ведь и сама ушла глубоко в свои мысли, но… не меньше духовного настроя мышки меня волновала сцена у самой границы пляжа.
Всеми фибрами души я ощущал колебания ауры Роберта. Лишь один раз он дал ей выход, позволив себе коснуться ауры Ларгуса, но каких-то значимых изменений я не ощутил. Лишь легкие волны, взболомутившие доселе ровный белесый туман, что также быстро вернул себе покой. Тем не менее, в течении всего разговора псионик… что-то делал. Что-то внутри себя. Возможно, пытался просчитать ход событий, а может напрягал все потоки своего сознания, чтобы подобрать правильные слова, отследить все реакции. Не знаю… но благо есть у кого спросить.
— Это нормально, что твой отец воздействует на Ларгуса псионикой?
— Нет… — брюнетка бросила хмурый взгляд в сторону беседующих, а за ним последовал и любопытный «зырк» от рыжей мордашки, — Отец профессионал, и точно знает, что делает… Я поговорю с ним после.
— И Лили предупреди, — вставила Мисти, — Уж она-то найдет на него управу.
— Угу.
— А что он вообще делает? Что-то случилось? Нет, не подумай! — Рыжик подняла руки в примирительном жесте, едва хмурый «зырк» достался уже ей, — Если это не наше дело, то так тому и быть… но интересно же!
— Это… это не ваше дело. Извините за грубость.
—