Читать интересную книгу Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Гентриана готовили для войны махин. Он был рожден для этого. Он был модифицирован и загружен данными для участия в расчетливой дистанционной войне махин. Кровавый физический спектакль внизу представлял собой битву совершенно иного рода.

А вот Лау пребывал в своей стихии. Для него истинной войной была война врукопашную.

Глава скитариев Инвикты находился в самой гуще сражения, окруженный по бокам боевым отрядом из восьми хускерлов-преторианцев. Он не уклонялся от личного участия в боях и, несмотря на замечания принцепса максимус, часто отправлялся на передовую. Он говорил Геархарту, что это помогает ему быть ближе к земле и не дает стать безразличным к судьбе скитариев, которые выполняют его команды.

Лично Геархарт считал, что Лау просто пристрастился к адреналиновому опьянению ближнего боя. В конце концов, он, как и каждый скитарий, был создан по генным программам, которые специально развивали агрессию и силу.

Встроенное в руку Лау оружие полыхнуло, сжигая кинувшихся к нему мертволицых врагов. Секира в левой руке вертелась, срубая головы и конечности. Он был забрызган кровью и содержимым жидкостных систем. Там, где не справлялись свистящий топор и жалящий лазган, Лау использовал свои хирургически вживленные клыки и модифицированные челюсти, разрывая врагам глотки. Хускерлы тоже не отставали. Они научились своему ремеслу от Лау.

<Вперед, за Омниссию!> — инфоговоркой кричал он. Выделяемые железами гормоны погрузили его в распаленное стимуляторами неистовство, но стратегический центр в его мозгу, искусно модифицированный так, чтобы оставаться абсолютно спокойным и сосредоточенным даже на пике сражения, непрерывно оценивал поле битвы.

Бой шел на равных. Несмотря на внезапную атаку, предпринятую Механикус, скитарии противника держались, и сражались безжалостно. Подключившись к ноосфере, Лау насчитал четыре тысячи вражеских единиц против трех с половиной тысяч своих. Он рассчитывал на численное превосходство своих сервиторов — опору мощи его армии — и уверенно предвкушал победу, которая, однако, обещала быть кровавой.

Хускерл слева опрокинулся назад, его голова оплавилась и горела. Лау рассек врагу широким, замысловато украшенным лезвием локоть и рукоять топора и сжег двух вражеских скитариев короткими выстрелами аугментического оружия. Остальные отпрянули, избегая его ярости.

Внешний облик Лау был создан для устрашения, так же как его физические данные — для убийства. Он был великолепен в своих хищных, грозных доспехах, за спиной вздувалась отороченная перьями мантия. Эмблема Механикус на кроваво-золотом нагруднике окаймлена по обеим сторонам шевронами цвета слоновой кости. Пестрая леопардовая шкура покрывала массивные плечи поверх украшенной перьями накидки, клыки-шипы выступали из крыльев багровой стальной полумаски, окружающей гололитические желтые прорези глаз. Он раздул переливающийся веер кожистых перьев на затылке, усиливая свой грозный вид. Персональный нательный пустотный щит трещал и кипел от бьющих в него выстрелов и ударов.

<Тесните этот шунтированный металлолом!>

Враг был еще далеко не сломлен, но его теснил напор атаки Механикус. Пытаясь перегруппироваться и сконцентрироваться, вражеские воины рассыпались по усеянным щебнем подъездным дорогам, ведущим с бункерной площадки на магистраль Подгоксового Края.

Катафрактарии Лау поджидали их с тремя дюжинами разумных орудийных платформ, двадцатью мобильными батареями и восемнадцатью модифицированными танками «Малькадор» — все одетые в цвета Легио Инвикта и все нацеленные на заранее пристрелянную магистраль. Когда появились вражеские скитарии, Дорентина, магос артиллерии, послала Лау сжатым кодом запрос на открытие огня.

Лау внимательно взвесил данные ноосферы, продолжая при этом прорубать себе путь через бункерную площадку.

<Жди, — подсказал он Дорентине, — жди… жди… мой магистр орудий, можешь стрелять, как будешь готова>.

Катафрактарии Дорентины открыли огонь и превратили отрезок магистрали в первобытный хаос пепла, огня, земли и сверхдавления. Обстрел накрыл и разметал в клочья вражеское войско, выходящее с подъездных дорог. Грохочущие взрывы и интенсивный лазерный огонь выгрызали огромные дыры в дорожном покрытии, выбрасывая в воздух куски роккрита и тел. Меньше чем за сотню секунд погибли сотни.

Словно откатывающаяся в дельту реки волна, вражеская пехота хлынула обратно на подъездные дороги и во дворы, убегая от страшной смерти, которую им несла бомбардировка катафрактариев, но скитарии Лау намертво блокировали фабричные площадки. Второй раунд столкновения схлестнувшейся пехоты развернулся в узких горловинах подъездных и боковых дорог. Вражеские силы, которым некуда было бежать и которым не оставалось другого выбора, кроме как сражаться, сошлись с наземными войсками Лау с возобновленной отчаянной мощью. Беспощадные рукопашные схватки закипели на узких улочках, над которыми, словно стены черных каньонов, нависали огромные серо-коричневые фабрики.

Затем появились махины. «Дивинитус Монструм», махина Бормана, пришел, шагая через руины плавильни, разбитой «Игниксом». «Разбойник» «Филопос Маникс», под командованием Стента Расина, приближался с юга. «Инвиктус Антагонистес», махина Красной Фурии, шагал во фланге «Маникса».

Геархарт дал сигнал главе скитариев оттянуть войска. По команде Лау скитарии Инвикты вышли из боя, ведя сильный огонь на подавление и отступая с площадок.

Наступила тишина, нарушаемая лишь рокотом трех титанических реакторов. Попрятавшиеся в заброшенных фабриках и на подъездных дорогах вражеские воины поняли, что им пришел конец. Некоторые попытались бежать. Другие опустились на колени и подняли руки к возвышающимся махинам, словно каясь или вымаливая отпущение грехов у этих настоящих богов-машин.

Три великана не собирались прощать. «Инвиктус Антагонистес» издал глубокий рев боевого горна, который подхватили «Дивинитус Монструм» и «Филопос Маникс». Оглушительный хор спровоцировал приступ слепого ужаса среди сбившегося в стадо вражеского войска. Они бросились бежать, устраивая давку и сражаясь друг с другом за путь к бегству.

Избиение оказалось внезапным и всеобъемлющим. Воины Лау отпрянули и прикрыли глаза, когда три титана выпустили конусы бьющего огня, копья обжигающих лазеров и ураган снарядов. Загнанные в ловушку захватчики перестали существовать, и обломки фабричных зданий, служивших им укрытием, засыпали их горящие трупы.

Покрытый копотью «Пес войны» со сломанным двузубцем выскочил из укрытия на дальней стороне доводочной платформы и попытался удрать. Залп «Инвиктус Антагонистес» покалечил его и отбросил к стене. Он с трудом выпрямился, выбрасывая языки пламени из днища, и сделал еще несколько запинающихся шагов. «Дивинитус Монструм» и «Филопос Маникс» зажали его с двух сторон и изрешетили плотными залпами пушек.

Череп «Пса войны» с ополовиненной ухмылкой сорвало, когда сокрушительный перекрестный огонь дезинтегрировал его шасси, и он с грохотом покатился по площадке.

«Дивинитус Монструм» и «Филопос Маникс» отвернулись от пылающего разрушения, которое сами же и устроили, и отправились в погоню за немногочисленными группами выживших, которые разбегались по окраинным улицам Подгоксового Края.

— Сигнал от лорда Геархарта, модерати, — сообщил сенсори Гентриану, подняв руку к штекерам. — Он вызывает «Никомах Игникс»!

Гентриан бросил взгляд на амниотическую раку. Принцепс Лустиг плавал лицом вниз в побуревшей от крови воде. Гентриан скользнул по круто наклонившейся палубе к пультам в подбородке титана и подобрал болтающуюся связку своих штекеров.

— Дай мне секунду, потом переведи вызов на меня, сенсори.

Гентриан подключился. Ощущение — словно втыкаешь тупой штык через позвоночный столб в основание черепа. Вернулось единое всезнание манифольда, заставив разделить мучительную агонию умирающего титана и его смертельно раненного принцепса.

Гентриана передернуло, по пищеводу в рот поднялась кислота. Он неуверенно пошатнулся, копируя мертвый поскрипывающий титан, и ощутил фантомные дорожки крови-масла, стекающей по разбитой груди и животу. Сердце на секунду замерло. Боль была давящей и всеохватывающей.

<Повторяю, вы меня слышите, «Никомах Игникс»? Это «Инвиктус Антагонистес». Мы здесь, «Игникс», и мы защитим вас. Пожалуйста, ответьте>.

— Слы… шу вас, — ответил Гентриан, кашлянув: появилась кровь.

<Инфоговоркой, сэр!> — поторопил сенсори.

Гентриан кивнул.

<Милорд Геархарт, это «Никомах Игникс»>.

<Я говорю с принцепсом Лустигом?>

<Нет, милорд. Принцепс Лустиг в настоящий момент не совсем здоров. Это модерати Гентриан. Милорд, мы валимся с ног. Мы благодарны Инвикте за блестящую победу, но наш поход окончен>.