Наркотики и в самом деле хорошо расходились возле элитных школ в центре города. Здесь особо не торговались по цене и брали не по одной-две порции.
Сложность тут была в другом. «Дорогих» детей тщательно охраняла какая-то школьная служба. Но мальчишки умудрялись выходить из школы и возле забора проводить операции по купле-продаже. И день ото дня поставки в эти школы росли. Порой Владимиру даже казалось, что здесь «дурью» увлекаются почти все поголовно: и школьники и учителя.
Появились первые деньги. И немалые. Сам Володя потихоньку стал с наркотиками завязывать. Было нелегко, но он помнил слова Руслана: «Продавец не может быть потребителем наркотика».
Рынок продажи наркотиков расширялся. Теперь Володя и Артем «пасли» не только три школы в районе центра, но и один институт неподалеку от Новослободской. Именно здесь, в небольшом скверике, или же через дорогу в пивбаре они продавали студентам наркотики.
Но потом, когда в центр стало ездить лень, они нашли школу у себя в районе. Успели сюда сходить всего три раза — встретились с нами.
— Нет, здесь у нас бизнес не пошел, — оправдывался перед нами Артем. — За эту неделю сумели продать всего две порции. Да и то за полцены. Это у нас, можно так сказать, была своеобразная рекламная кампания.
— А где вы встречаетесь с Русланом? — вновь поинтересовался я.
— Каждый второй вторник мы с ним встречаемся в полдень в небольшой шашлычной во дворах на Ордынке, — тихо проговорил Артем. — Там же он забирает у нас деньги и там же передает новый пакет с товаром.
Арестовывать их у нас полномочий не было, а вот наша цель припугнуть торговцев была достигнута.
Освобожденные от наручников, они даже не попросили обратно пакет и, тихо выскочив из машины, бросились бежать во дворы.
— Наверное, наврали, — горько сказал Сергей, глядя им вслед. — И про место свидания, и про время.
— Наверное, — согласился я.
Уже на следующий день Сережа встретил меня на работе довольный.
— Ну, не знаю, какие из нас с тобой агенты 007, — улыбнулся он. — Но шухеру мы с тобой в школе наделали. Мой оболтус пришел с занятий и говорит, что старшеклассники рассказывают, как здесь вчера милицейский спецназ ловил в школьном дворе наркоторговцев. Старшеклассники говорили, что была перестрелка, и даже показывали невесть откуда взявшиеся гильзы. А директор по классам ходила и узнавала подробности. Вот какими легендами мы с тобой обросли.
Но в следующий вторник я приехал в эту шашлычную. Чтобы машина особо не бросалась в глаза, я ее оставил в подворотне ближайшего дома, а сам занял место за столиком в дальнем углу зала. Отсюда хорошо была видна и входная дверь, и весь зал.
Ребята появились без чего-то двенадцать. Они были заняты обсуждением своих проблем. И даже не обратили внимания на зал. Они заказали по двести граммов шашлыка и по кружке пива. Буквально через десять минут в дверях показался паренек из той самой «семерки». Он был более внимателен. Еще при входе окинул взглядом зал и минуту-другую потоптался на пороге. Потом подошел к ребятам, взял их сумку, что-то шепнул Володе и вышел на улицу.
Когда я выскочил вслед за ним из шашлычной, «семерка» уже отъехала метров сорок. Но я узнал ее. Та самая, которая высаживала торговцев у школы.
Володя и Артем сидели и о чем-то спорили над остывающими шашлыками.
Увидев меня, они как по команде привстали и поздоровались.
— Что случилось? — поинтересовался я.
— Руслан сказал, что пока в наших услугах не нуждается, — промычал Володя. — Деньги забрал, сказал, что, когда понадобимся, он найдет.
— Вы что, ему рассказали о нашем разговоре? — не сдавался я.
— Хозяину врать нельзя, — со знанием дела проговорил Артем. — И про наручники, и про элитные школы рассказали. Единственное, что не сказали, это что вы знаете про шашлычную. Иначе боялись, что он с нами не рассчитается…
— Ничего, найдем мы вашего Руслана, — заговорщически подмигнул я, вспомнив о блокноте с номером его автомашины.
Вскоре мне позвонил друг из ГАИ и еще раз уточнил номер автомашины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— У вас что, эта «семерка» по компьютеру не проходит? — спросил его.
— Если ты не ошибся, — ухмыльнулся он по ту сторону телефонного провода, — то это не «Жигули» седьмой модели, а обыкновенный «Запорожец» с «ушами», который принадлежит одному очень ветеранистому пенсионеру. Но из-за технической неисправности вот уже четыре года гниет у подъезда. Ее уже почти всю разобрали. Так что ты ошибаешься. Машины с такими номерами у бандитов быть не может.
Круг замкнулся. Наркоторговцы свернули свой бизнес в одной школе. Но ликвидировали ли мы проблему? Конечно же нет. Да мы и не ставили перед собой такой задачи. Если милиция не может спасти наших детей, то это приходится делать нам самим доступными нам средствами.
Глава 2
НАРКОКУРЬЕРЫ
Надежду в буквальном смысле завербовали прямо возле магазина поношенных товаров, или, как его еще назвали на английский лад, «секонд-хэнда». Сжимая в руке несколько десятирублевок, Надя пыталась найти хотя бы какие-то сносные вещи четырехлетней дочери. Не за горами зима, а у девочки нет ни теплых колготок, ни мало-мальски теплого пальто. Копаясь в этой куче брошенных вещей, она даже не заметила, как стоящий возле продавщицы молодой человек внимательно ее изучает. Он был одет довольно богато, и сразу было видно, что сюда он пришел вовсе не для того, чтобы ковыряться в барахле.
ПОЕЗДКА В РИМИНИНадежда разгребла очередную кучу тряпья и вдруг увидела внизу рукав шубы. Она мгновенно откопала и достала ее всю целиком. Кое-где побитая молью цигейковая шубка все еще неплохо смотрелась, и дочка Машенька могла бы носить ее еще минимум два-три года. Буквально здесь же женщина увидела и свою мечту последних лет — детский зимний комбинезон.
Весы на столе у продавщицы показали около килограмма веса комбинезона. Ценник на стене сообщал, что один килограмм сегодня стоит сорок рублей. Надя еще раз пересчитала свою наличность — шестьдесят пять рублей. Естественно, что ни о какой шубе она уже мечтать не могла. Да и взять было просто неоткуда. Мать — пенсионерка, и далеко — на Украине. Бывший муж пропил все в доме. И сейчас по подозрению в грабеже сидит в каком-то столичном следственном изоляторе. Ее личного заработка нянечки в детском саду, куда ходит Маша, хватало по нынешним ценам, в случае жесткой экономии, только на семь — десять дней.
Цена, объявленная продавцом за шубу, — сто двадцать рублей, — показалась Наде астрономической. Но просто так сдаваться женщина не желала.
— А можно мне ее приобрести в рассрочку? — Надежда подошла к продавщице, такой же молодой женщине, как и она сама. — У меня зарплата будет через десять дней. Все до копейки возвращу. И вам еще лично коробку конфет куплю.
— Нет! — резко прервала ее хозяйка прилавка. — У нас не благотворительная организация. И так продаем барахло по левой цене. Вы же нигде за такую бросовую цену не купите детскую шубу.
— Но сегодня у меня нет такой суммы, — буквально взмолилась Надя. — А через десять дней этой шубы уже не будет.
— А меня это колышет? — уже не глядя на нее, завершила разговор продавец.
Расплакавшуюся Надежду уже на выходе кто-то тронул за плечо. Обернулась. Перед ней стоял тот самый молодой человек. В руках у него был огромный сверток.
— Вы, наверное, забыли. — Он был очень заботлив. — Та самая шуба, что вы выбрали. Я ее купил для вас. Для меня это не большие деньги, а для вашего ребенка гарантия от простуды на всю зиму.
Надежда чисто механически взяла в руки огромный сверток, и по ее щекам побежали ручьи слез. Она была благодарна незнакомому парню, который вот так, без каких-либо грязных предложений, сделал ее ребенку дорогой подарок.
— Спасибо. — Она буквально давилась слезами счастья. — Если вы оставите мне свой адрес, то я обязательно через десять дней вам возвращу деньги.