Сразу после завтрака почти все дети уходили с этой женщиной на улицу, а Мишка и еще две девочки оставались в комнате.
— Рано вам еще работать, — как-то сказала, обращаясь к ним, «хозяйка», — должны ко мне привыкнуть и мамой называть, а не тетей.
— Но ты же не мама, — заявил тогда Мишка и получил увесистую оплеуху.
— Щенок, если я тебя, ублюдка, кормлю, то, значит, я и есть твоя мама. И ты мне за эту пайку будешь всю жизнь туфли целовать.
Из всего сказанного тогда Мишка не понял ни слова, но детский ум сделал вывод, что больше спорить с этой тетей нельзя, иначе будут бить. И больше не спорил.
А через месяц его, как и всех детей, женщина, которую пришлось называть мамой, взяла на «работу».
Вся работа заключалась в том, чтобы ходить с этой тетей по вагонам метро с картонной табличкой на груди и собирать в шапку деньги от стоящих там дядь и теть.
К удивлению Михаила, практически никто не отказывал, и он всегда приносил со своего «рейда» по вагонам много разноцветных бумажек. Причем у кого из детей таких бумажек было больше, тому мама покупала мороженое. Настоящее, в шоколаде.
Стоит ли говорить, что Мишка старался изо всех сил. Через год он уже так вошел в роль, что тех пассажиров метро, кто отказывался ему давать милостыню, он мог и лягнуть ногой. Правда, делал это, когда вагон стоял на остановке, чтобы успеть скрыться от возможного преследования.
Там же в метро встретил и паренька чуть старше себя. Он был без ноги, передвигался на костылях. И тоже просил милостыню.
— А ногу где забыл? — ехидничал Михаил. — Или променял ее на «Сникерс»?
— Придурок ты, рыжий, — резко оборвал его безногий. — Без ноги чаще подают. Мне это один мужик подсказал. Я тоже вначале не поверил. Но у него, оказывается, есть целая операционная, где отпиливают ноги и руки. Сделали все по уровню, и причем не очень дорого. Теперь вот и деньги смогу получать приличные, да и в армию, когда вырасту, не пойду. Инвалиды в военкоматы не ходят.
Мишка тоже решил стать инвалидом. И даже попросил у безногого адрес того мужика, у которого есть эта пила. Но тот, жлоб, адрес ему наврал. И напрасно Мишка почти полчаса звонил в незнакомую ему дверь, там этого «врача» не оказалось.
Поэтому чновь пришлось собирать деньги по вагонам попрошайничеством.
Как-то Мишка спросил у мамы, почему никто из них не ходит в школу, или у них в районе нет школ?
— А на хрена тебе эта школа? — Мама после успешного дня пришла явно навеселе. — Знаний там тебе никаких не дадут, а если будешь хорошо работать, то сможешь себе купить любой аттестат и даже диплом. А много будешь зарабатывать, вообще можешь стать профессором.
— Так профессора же очень старые и в очках, — со знанием дела сказал Мишка, только что видевший по телевизору черно-белый фильм о профессорах.
— Блин, ну достал ты меня, Мишка, — захохотала она. — Ты же раньше денег на профессорский диплом и не наберешь.
И ребенок стал откладывать себе деньги. Когда тысячу, когда две. В его детском мозгу засела эта мысль, что все можно купить. Мишка даже считал, что за деньги он будет знать алфавит и сможет читать.
Но однажды мама домой не пришла. Они ждали ее три дня. Но она не появилась. Тогда дети сами пошли на «работу». Но вечером им некому было отдавать деньги.
А через неделю те, кто был постарше, сами ушли из дома. Мишка решил остаться здесь. Его не только пугал сам этот большой город, но он не представлял себе жизни вне этих, пусть даже неродных, стен.
Но через две недели, когда в доме и в холодильнике не осталось ничего из продовольствия, Мишка, пересчитав деньги, тоже ушел «в люди».
Теперь он ходил по вагонам метро, собирая деньги не для мамы, а для себя. И оказалось, что денег хватало. Даже с избытком. На лишние деньги он купил себе первую книгу — «Азбуку». И в одиннадцать лет впервые сел за ее изучение.
Во время одного из своих метрорейдов он и встретил Тимура. Разговорились. Предложение вступить в его команду принял сразу и даже тут же отдал все имеющиеся у него деньги.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«ТИМУРОВЦЫ»— Ладно, могу вас обрадовать, ничего страшного, — в приемном отделении вновь появился доктор. — У него сильное отравление организма. Но это не смертельно. Мы его полностью прочистили. Сейчас лежит под капельницей. Послезавтра будет на ногах.
— Спасибо, доктор. — Тимур поднялся на ноги. — Сколько мы вам должны за то, чтобы вы не говорили ни о чем милиции?
От этого вопроса я просто обалдел Такое впечатление, что это спрашивал не двенадцатилетний ребенок, а умудренный опытом мафиози.
— Да ты что, парень? — Врач тоже непонимающими глазами смотрел то на него, то на меня. — Я врач, и моя работа спасать всех. И делаю я это не за деньги. Учти это на будущее.
— Извините, если обидел. — Мальчишка подошел и протянул врачу руку. — Просто часто приходится сталкиваться со взрослыми, которые изо всего пытаются вытащить выгоду. Привыкли.
Из больницы выезжали уже поздним вечером. Впервые за сегодняшний вечер начали смеяться. Мне казалось, что я знаю их уже давным-давно. Перед самым расставанием я спросил, где же они сейчас работают, «тимуровцы».
— Да кто где, — ответил за всех Тимур. — Кто на бензоколонке машины заправляет, кто в магазине подрабатывает, кто устроился на автомойку, кто газетами торгует, а кто продолжает собирать милостыню в метро. Никто не изменил своей старой специальности. Кстати, — продолжил он, — мы вас всегда будем рады видеть у себя в подвале. Приходите, не стесняйтесь. Мы хорошее помним. Ну а Лешка выйдет, мы вас на пир пригласим. Придете?
— Приду, — соврал я. И потом горько об этом пожалел.
…Месяц назад я не увидел света в окне подвала первого подъезда.
— А ребята где? Что-то случилось? — спросил у дворничихи.
— Милиция их забрала, — с горечью проговорила женщина. — Был участковый и еще какие-то милиционеры. Увезли их поздно вечером, на автобусе. Говорят, что их определили в какой-то подмосковный детдом. Говорят, что там будет лучше. Но не знаю. Уж больно ребята свободолюбивые. Наверное, сбегут.
На следующий день после разговора я решил разыскать Тимура и его команду. Но потом передумал. О чем я спрошу в милиции? Ведь я даже их фамилий не знаю.
Но я верю, что у них все еще будет хорошо. И если вы совершенно случайно увидите в своем подвале несколько маленьких ребят, не пугайтесь. Быть может, Тимур и его команда начинают свою жизнь с чистого листа…
Часть шестая
НАРКОМАНЫ
Глава 1
«НОНА» ЖЕЛАЕТ ПОЗНАКОМИТЬСЯ
— Ты представляешь, старик, мой сын уже из шестого класса возвращается с запахом сигарет. — Мой сослуживец Сергей со злости скомкал пачку сигарет, лежащую перед ним на столе, и швырнул ее в урну. — Неделю назад надавал ему по шее. Вроде понял, что курить нельзя. А вчера опять домой с запахом. Причем не просто обычными сигаретами, а с какой-то гадостью. Не дай-то Бог попробует наркотики. Тогда-то без врача не обойтись.
ПОЙМАНЫ С ПОЛИЧНЫМЯ попытался переубедить приятеля:
— Ну что ты сразу о худшем. Сам-то в первый раз сигареты попробовал приблизительно в его возрасте. И ничего, вырос, вон каким здоровым стал. Да и не стоит драматизировать. Или жена тоже такого мнения?
— Да она, как и я, — Сергей поднялся и подошел к окну, — в этом деле ничего не петрит. Тоже считает, что это у него возрастное. Что все пройдет. Из-за этого даже с ней вчера разругались. Заявила, что я не могу воспитать сына. Что он всего плохого от меня набрался, что если бы я больше денег зарабатывал, то он учился бы не вместе с будущими уголовниками, а в колледже.
— Да ладно тебе. — Зная Серегину жену Жанну, я понял, что скандал действительно был нешуточный. — Если тебя это так волнует, то давай отправимся на дежурство к школе. Посмотрим, поговорим с ребятами. Жанну-то они в лицо хорошо знают, а тебя, может быть, всего один раз и видели на родительском собрании. Так что никто ничего не узнает. А я вообще в вашем районе редкий гость. Узнаем и о том, — продолжил я, — на самом деле они увлекаются в школе наркотиками или же это все тебе кажется. А там уже решим, ставить в известность милицию или же решить все собственными силами.