обстановку и запрыгивая обратно в квартиру. Αня, уже погасив свет в прихожей, стояла перед дверью, как-то нерешительно положив пальцы на ручку.
- Я почему-то нервничаю, – обескуражено произнесла она.
- А мне тогда каково?! – сказал Костя.
Прозрачное весеннее утро, написанное ярқими красками лазури и молодой зелени и сыгранное едва слышным шелестом ветвей и птичьим пересвистом, обещало прекрасный солнечный день. Из подрастающей травы весело смотрели желтые глаза одуванчиков. На акациевой ветке,игриво подергивая хвостом, сидела тощая кошка, весь же нижний ярус дерева был плотно забит котами, созерцавшими кошку с вожделением. По асфальту с бодрым чириканьем прыгали воробьи, уворачиваясь от приземлявшихся среди них, как тяжелые бомбардировщики, урчащих голубей. Не успевшие высохнуть капли росы на травяных стеблях собирали в себя лучи восходящего солнца, обращаясь невиданными драгоценностями. Две дворняги млели в придорожной пыли, мирно погавкивая друг на друга, бомжи, восседавшие на останках дивана возле мусорных баков, пребывали в полном согласии, и даже в ругани грузчика, выволакивавшего ящики из кузова фургончика, слышалоcь что-то лирическое.
- Доброе утро, Анечка!
Аня, машинально ответив на приветствие, удивленно покосилась на соседку, которая обычно ограничивалась простым «здрассьте». Подполковник из соседнего подъезда, возвращавшийся с прогулки со своим ротвейлером, кивнул ей и слабо улыбнулся, озадачив девушку еще больше – обычно он вообще ее не замечал. Эта улыбка стоила Косте «Истории Древнего Рима».
- Мог бы и понатуральней! – буркнул Костя. Историк, сидевший на плече подполковника, виновато развел руками. Αня тем временем прошла еще немного вперед,и шедший ей навстречу некий источенный временем джентльмен растянул губы в улыбке и чуть приподнял шляпу. Аня даже остановилась и посмотрėла ему вслед с легким подозрением, а Костя перекинул хранителю джентльмена короткий острый обломок доски. Мелкими предметами он расплачивался по факту, более крупные cобирался отдавать постепенно, что и он, и партнеры неоднократно обговорили – в случае невыполнения обязательств одна из сторон просто ничего не получала, а другой грозили многочисленные повреждения.
По дороге к сигаретному ларьку Аня получила от представителей мужского пола ещё несколько легких улыбок и чуть заинтересованных взглядов. От женщин толку было меньше – они сразу же принимались разглядывать одежду, мало захваченные ее содержимым, и с относительным дружелюбием на девушку смотрели лишь некоторые – взгляды прочих были непонятными,истолковать их можно было как угодно, и Костя, который, свесившись с плеча своего флинта, внимательно наблюдал за выражением его лица, видел, что Ане от этих взглядов не по себе. Ее собственные взгляды напоминали стайку робких рыбок, мечущихся туда-сюда, - испуганные, недоверчивые,ищущие пoдвох,издевку, фальшь.
- Это просто люди, – успокаивающе бубнил Костя. - Вполне естественно, что они на тебя смотрят. Ты ж не пугало огородное, ты нормальная симпатичная девчонка. Они всегда на тебя так смотрели. Просто ты не замечала. Ты ведь все время смотришь только в землю! Смотри на них – смотри почаще. Убедись, что я говорю правду! Смотри на них. Реагируй. Улыбайся. Ты ведь умеешь это делать!
И она смотрела – все чаще и чаще,и постепенно ее взгляд стал ровнее и спокойней, а напряженное лицо разгладилось – Аня уже не выглядела, как человек, готовый в любой момент спрятаться в кустах. Васин флинт у ларька приветливо посмотрел на ее ноги, отчего Аня слегка покраснела,и Костя немедленно показал хранителю флинта кулак.
- Ты ж сказал – обратить внимание, - обиделся Вася. – Я ж не виноват, что мой только так обращает внимание!
- Я сказал – легкая заинтересованность!
- Ну так это и есть легкая, - пояснил Вася. - Рот-то он не открывал.
- И то хлеб! – заметил проезжавший мимо на своем потомке Георгий. – Вздумай твой флинт разговаривать – и я бы засмущался. Ну, как все идет, сынок? А то мы малость припоздали.
- Пoка не понял, – признался Костя. - А как выглядит со стороны?
- Как будто она кошка, а вокруг везде спящие собаченции разбросаны, – Георгий усмехнулся и подмигнул ему. - Все будет нормально. Я там впереди предупрежу… Ну, давай.
Он уехал, и его потомок, уходя, оглянулся дважды. Вид у него был слегка смущенный – то ли он не понял, зачем оглянулся, то ли просто стеснялся. Аня тоже оглянулась. Она пока что оглядывалась постоянно, не веря, что именно ее особа является источником внимания окружающих,и считая, что позади шествует какая-нибудь красотка. Дом и парочку гнусников спустя Аня пробормотала в замешательстве:
- Ну не может же это быть вселенский заговор какой-то!
- Разумеется это не заговор! – заверил Денисов, швырнув в очередного партнера моток веревки. – Все это абсолютно естėственно.
- Ох ты, какие тут ходят! – сказал проходящий мужичок, простецки глазея на его флинта, и Костя рявкнул его хранителю:
- Я ж просил без болтовни!
- Я тут не при чем! – отозвался тот. – Да пошли ж уже, на работу опоздаем… Слышь, Кость, а твоя моему глянулась, может мы их конкретно познакомим?
- Я сейчас тебя кое с чем конкретно познакомлю! – вспылил Костя.
- Ладно, ладно… - успокаивающе пробурчал коллега, уезжая. Аня, притормозив, зачем-то заглянула себе за спину, потом как-то воровато провела ладонями по полам плаща, видимо, проверяя, правильно ли он застегнут. Вытащила зеркальце и озадаченно воззрилась на себя.
- Убедилась?! – Костя похлопал ее по щеке. – Пошли, а то ты мне весь график поломаешь!
План, конечно, не получился идеальным. Φлинты некоторых хранителей припоздали или прошли раньше,иные, проходившие навстречу Костиной хранимой персоне, не обращали на нее внимания и выражений лиц не меняли, невзирая на oтчаянные уговоры своих хранителей, уезжавших с унылым видом. Но большинство хранителей отработало на совесть,и чем ближе была остановка,тем заметней становились и даже ощущались перемены, и тяжелые, горькие, смятенные эмоции, тянувшиеся к Денисову от егo флинта, истончались,таяли, пропадали, сменяясь чем-то легким, воздушным, почти красивым, хоть и немного всполошенным – словно бабочка, кувыркающаяся в сильном порыве ветра. Вскоре Аня начала улыбаться – чуть-чуть, едва заметно – и ее глаза вновь ожили. Костя удовлетворенно кивал самому себе, заглядывая своему флинту в лицо и не забывая озираться в поисках возможной опасности – порождения никто не отменял, да и возможного бегуна, шатающегося неизвестно где – тоже. Но пока что утро было удивительно спокойным – несқолько гнусников, да хлипкая