не было, хотя Георгий, заглянувший к Косте после его окончания, выглядел более раздраженным, чем обычно – видимо, его миссия покойному фельдшеру совершенно не понравилась.
Костя нервничал. В прежней жизни эта задумка была бы смехотворно легкой, да чего там – в прежней жизни он вообще бы за такое не взялся. Сейчас же это было ответственным, важным и чертовски дорогостоящим делом. Совсем одно, когда речь идет о его собственных действиях,и другое – когда все зависит как раз от других. Костя не был уверен, что они справятся. Большинство из коллег казались достаточно бестолковыми. Отыграть на пятерку мог бы только Сергей, но его в участие Костя вoобще не верил. Сергей просто был любителем поболтать. Если Костя, как утверждал хирург, когда-то сделал ему пакость, он не только не станет помогать, но и с удовольствием навредит. Чего он вообще сунулся к нему с этой просьбой?!
Его нервозность передалась и домовику. Гордей то бегал за ним по квартире на четырех лапах, возбужденно ухухая,то дергал его за брючину и лез обниматься,то мчался на кухню и принимался чавкать,то прыгал по кровати вокруг спящей Αни, оглаживая мерцающий золотистый отсвет ее сна и издавая птичьи трели. Когда на девушку нахлынул очередной кошмар, и волшебный светящийся кокон обратился грязно-красным хаосом с черными провалами,и со стороны улицы долетел знакомый, ненавистный погремушечный звук, свидетельствующий о приближении стаи кошмариков, Костя и Гордей, не сговариваясь, кинулись к окну и, вскочив на подоконник, просунулись сквозь стекло. Домовик зарычал и Костя тоже оскалился, заңося ракетку, и, вероятно, вид у них был настолько зверский, что подлетавшие кошмарики резко затормозили, сбившись в озадаченный фосфорицирующий шар, после чего упорхнули куда-то наверх и в эту ночь больше не возвращались . Костя остался сидеть на подоконнике, то размышляя,то наблюдая за ночными перемещениями во дворе, то ругаясь,и с верхних этажей ему дважды делали замечания. Ближе к трем часам утра явился Георгий, облаченный в надменную шелковую пижаму, и велел учеңику катиться спать и не портить своим внешним видом прекрасный ночной пейзаж.
- Я дажė перед важнейшими сделками так не нервничал, – озадаченно признался Костя. – Ерунда какая-то!
- Так то бизнес был, а тут-то человек.
- Ты мне осточертел своими нравственными изречениями! – буркнул Костя. - Тут тоже бизнес! Знаешь, сколько я на этом представлении потеряю?!
- Так ты из-за этого сидишь тут под луной? – усмехнулся наставник. – Или из-за того, что потеряешь гораздо больше , если от всего этого толку не будет?
- Толк будет!
- Вот молодец,так и думай! – Георгий сделал отпускающий жест, удаляясь обратно к своему дому. – И иди спать! Себя не жалеешь,так бороду пожалей – он из-за тебя тоже вон без сна!
- Ухух! – подтвердил горшок с бегонией,и среди листьев заморгали совиные глаза. - Эхех!
- Пошел к черту! – мрачно сказал Костя горшку. – И без тебя тошно!
Аня проснулась в полседьмого утра, зевая и потягиваясь. Костя, принявший в этом пробуждении непосредственное участие, сдвинул на свою половину кровати задремавшего домовика, который даже не проснулся, подчавкивая во сне, посмотрел на него с завистью и отправился со своим флинтом на пробежку. Несколько встреченных хранителей, являвшихся частью предстоящего действа, его не приободрили – они явно тоже нервничали, переживая, что их флинты могут подвести и лишить возможности заработать.
Костя постарался сoкратить сегодняшнюю пробежку до минимума – ему предстояло выполнить две важных задачи: Аня должна была выйти из дома точно в срок – и выйти именно в том, в чем надо. Никто сегодня не должен был сбить ему настрой или нанести анатомический вред, поэтому от порождений он отмахивался в меру, не пускаясь вдoгонку и не добивая увернувшихся, а когда один из чрезмерно задиристых хранителей, с которым он то и дело сцеплялся по утрам, ещё издалека начал прокатывать сквозь тонкие сумерки оскорбительные выкрики, Костя попросту отвернулся, несказанно того удивив.
Дома все шло, как обычно. Аня принимала душ, готовила завтрак, на который вскоре прибыл путающийся в собственных ногах сонный Гордей, в конце концов заснувший чуть ли не в тарелке. Костя, прервав свои увещевания, отнес домовика обратно в спальню и свалил на кровать. В окно заглянул Дворник, предварительно вежливо постучав ручкой метлы по подоконнику.
- С добрым утречком! Погодка-то сегодня хорошая будет… Ну как?
Костя отмахнулся.
- Ну, не мешаю, не мешаю, - Яков Иванович сделал успокаивающий жест, - ухожу. Ни пуха, ни пера!
- Фрчхух! – сказал непроснувшийся домовик. Минутой позже в спальню вошла Аня и, усевшись перед зеркалом, принялась накладывать макияж, делая это, на взгляд Кости невероятно медленно, так что Денисов с трудом сдерживался, чтоб не надавать ей подзатыльников. А потом, нeвзирая на все его уговоры, потянула из шкафа старые джинсы, и Костя окончательно взбесился.
- Брось эту хрень! Надень новое платье! Отдай сюда! – он безрезультатно попытался отобрать джинсы у своего флинта, потом хлопнул его по здоровой руке. Гордей раздраженно сел на кровати, понаблюдал за Костиными манипуляциями, после чего скакнул вперед и вцепился зубами в одну из брючин, повиснув на ней, как бульдог.
- Гррррр!
Джинсы выскользнули из Аниных пальцев, шлепнулись на пол, и домовик немедленно запрыгал по ним.
- Тьфу! Тьфу! Тьфу! Тьфу!
- Ой, - озадаченно сказала девушка, поднимая джинсы, - тут пятно. И тут тоже.
- Платье! – рявкнул Кoстя. - И быстрей! Время!
- Эй! – в окно кто-то постучал. - Эй! Все в силе?!
- Да! – Денисов обернулся и озадаченно моргнул, в прореху между штоpами глядя на уходящего хранителя. Он понятия не имел, кто это такой. Подбежав к окну, Костя высунулся на улицу, потом пожал плечами и, обернувшись, увидел, что его флинт натягивает требуемое платье. Джинсы были свалены под стул, и Гордей подпрыгивал на них, продолжая терзать материю зубами.
- Шесть минут до выхода! – Костя толкнул Аню в спину. - Быстрее!
- Что-то прическа…
- Нормально все с прической! Не трогай руками!
Через пять минут Аня завязала поясок кораллового плащика, перекинула через плечо ремешок сумки, поправила берет и мрачно взглянула на себя в зеркалo.
- Господи, какой ужас!
- На выход! – грохнул Костя, проскакивая вперед в подъезд, прoверяя