а после и Лондонского соглашений, где черным по белому указывалось на право Османской империи давать или не давать разрешение на проход проливами военных кораблей иных стран. И в этом они были чертовски правы, ведь эти условия мало того, что существовали, они принимались российской стороной на протяжении десятков лет. Вот только их российский коллега, господин Извольский, соглашаясь с каждым высказанным оппонентами словом, делал акцент на тот немаловажный момент, что османы более не владели этими самыми проливами единолично, а потому ранее действующие правила, несомненно, подлежат пересмотру, как уже не соответствующие реальному положению дел. И каждая сторона при этом всячески давила на Болгарию, Грецию и Черногорию, которые усилиями российской стороны активно проталкивались в новые совладельцы Босфора и Дарданелл.
Да, по зрелому размышлению, в Санкт-Петербурге было приняло окончательное решение не передавать Греции весь Галлиполийский полуостров, оставив за Черногорией участок суши от мыса Геллес на юге до линии удаленной на северо-восток километров на пятнадцать от городка Маидос, с окрестностей которого можно было контролировать судоходство на самом протяженном участке Дарданелл. И уж, конечно, данные земли впоследствии должны были перейти во временное владение Российской империи. Лет так на 50 или может даже 99. А то политического давления крупнейших мировых игроков, ни крохотная Черногория, ни пребывающая в состоянии перманентного экономического кризиса Греция, выдержать уж точно не смогли бы.
К тому же не следовало вовсе списывать со счетов Османскую империю, которую, несомненно, начнут накачивать оружием и деньгами для осуществления попытки отвоевания определенных территорий. Как минимум, в районе проливов. Ведь смириться с возможностью свободного прохода российского Черноморского флота в Средиземноморье, к тому же Суэцкому каналу, являвшемуся залогом торгового величия Великобритании, англичане никак не могли. А имея под своим контролем проход в Мраморное море, у России не могли возникнуть большие трудности с разблокированием прохода в Босфоре военными методами, случись вдруг такая необходимость. Тот же Стамбул мгновенно оказывался под прицелом корабельной артиллерии. Главное было всегда иметь в Средиземном море не менее пары линкоров, учитывая тот факт, что «Виккерс» и «Армстронг» лишь приостановили постройку двух линейных кораблей по турецкому заказу, но никак не отменили ее. Потому следовало держать в уме, что данные корабли все еще обладали великим шансом пополнить состав практически уничтоженного османского военно-морского флота. Причем корабли-то получались у англичан весьма крепкими и зубастыми. Что было немудрено, учитывая факт разработки их проекта на основе новейшего британского дредноута типа «Кинг Джордж V». То есть не чета тем же недомеркам, кои строились англичанами для Испании. Впрочем, даже этот факт, как бы это ни было удивительно, сыграл на руку российской стороне. Правда, теперь в их переговорах с возгордившимся правительством Болгарии.
Памятуя о желании Николая II сбить излишнюю спесь и вернуть с небес на землю раздухарившихся «братушек», министр иностранных дел Российской империи в переговорах со своим болгарским коллегой, донес до последнего ряд условий, от выполнения которых зависела дальнейшая политическая, военная и финансовая поддержка со стороны великого соседа по Черному морю. И среди наиболее важных из них значились: подписание двустороннего союзного договора о совместной обороне против Османской империи, буде таковая нападет на одну из сторон в одиночку, либо же в союзе с третьими странами; перевод на Болгарское царство половины государственного долга Османской империи перед Россией с последующим его возвращением путем переуступки доходов с проводки судов через Босфор; уступка Греции части земель недавно захваченной у осман Фракии. Взамен им было обещано также немало. В первую очередь — забыть про долги за поставленное вооружение, включая броненосцы, что уже тянуло на четвертую часть суммы турецкого долга. Во вторую очередь — бесплатно передать еще два эскадренных броненосца — те самые «Цесаревич» с «Ретвизаном», без которых болгары вряд ли смогли бы в скором будущем противопоставить что-либо равноценное двум османским линкорам, вступление в строй коих ожидалось года через полтора-два. Вот где пригодился факт их постройки в качестве идеальной «страшилки»! Ведь заказать постройку дредноутов для болгарского флота София вряд ли могла бы себе позволить в ближайшие лет десять-пятнадцать исключительно по экономическим причинам. Все же состоять в «клубе держателей линкоров» было не только престижно, но также более чем накладно, в чем уже смогло убедиться правительство Бразилии решившее прыгнуть выше своей головы и ныне страдающее от непомерных трат на содержание этих стальных мастодонтов. Заодно такой презент натурального «белого слона» позволял несколько притормозить развитие болгарской экономики и, соответственно, армии. Недаром же в мире появилась поговорка — «Если хочешь разорить небольшую страну, подари ей крейсер». Возможный союз возможным союзом, но превращать Болгарию в действительно крепкий орешек, для России было слишком опасно. Мало ли в какую сторону в скором будущем могли подуть политические ветра. А ведь монарх и правительство этой страны имели отнюдь не русофильские взгляды. В третью очередь — аннулировать имеющиеся долги самой Болгарии перед Османской империей, путем взаимозачета последней с Россией. И на десерт — продавить отказ Сербии от земель Македонии. Слишком уж дорого вышла Российской империи попытка стать другом и старшим братом для Сербии в истории мира известной барону Иванову. Продажное и вертлявое, словно флюгер на ветру, правительство этой балканской страны попросту не заслуживало того, чтобы за них вновь пошли умирать сотни тысяч русских солдат. Хотя народ было жалко. Однако свой народ и свой престол императору всероссийскому было жалко еще больше. Потому, как сказали бы в будущем, «впрягаться» за сербское королевство он ныне не собирался, сделав на сей раз ставку на Болгарию, как будущий центр силы Балкан. Впрочем, немножко постоять за Сербию в России тоже собирались, дабы пробить им столь желанный путь к морю за счет части территорий провозгласившей собственную независимость Албании. Эта объявившая о своем становлении страна сейчас как раз активно искала союзников среди великих держав для получения от них подтверждения своего государственного статуса. И была готова несколько ужаться ради получения положительного ответа. О чем, правда, не хотели даже слышать в Вене и Берлине, где усиление Сербии воспринимали, как вызов их национальным интересам. В общем и целом спорить, торговаться и договариваться у десятков высокопоставленных чиновников, было о чем, тогда как армии и флоты соответствующих стран показательно «поигрывали мускулами» в поддержку своих переговорщиков.
Завершился же 1912-й год полнейшим разочарованием, царившим в верховных кругах большинства мало-мальски значимых стран. Не в правительственных, а именно в верховных! Все же не всегда эти два понятия были тождественны. С горем пополам, но за длившиеся почти четыре месяца многосторонние переговоры, высоким договаривающимся сторонам