— Твоя? — Черити хлопнула в ладоши. На ее запястье болталась эластичная тесьма с несколькими бусинами — дешевое жалкое подобие моего кораллового браслета. — Бьянка — твоя. Значит, ты — ее.
Я подошла к ней еще ближе, чтобы она перестала на него смотреть.
— Вот только Лукаса сюда не впутывай.
— Как же я могу его не впутывать, если вы принадлежите друг другу? Все, что я сделаю с тобой, заденет его. А то, что я сделаю с ним, заденет тебя.
Она махнула рукой. Шеперд и еще один вампир схватили Лукаса и потащили назад. Лукас сопротивлялся, так сильно заехав Шеперду локтем под ребра, что тот согнулся пополам, и Лукас даже сумел вырваться. На секунду. Я увидела, как его рука метнулась к поясу, где он столько лет носил кол, — просто рефлекс, отголосок жизни, от которой он отказался.
Шеперд уже пришел в себя. К ним присоединился третий вампир. Лукас боролся изо всех сил, но их было больше.
— Что вы делаете? — закричала я, вырываясь от удерживавших меня вампиров. — Отпустите его!
— Его судьбу определишь ты, — пообещала Черити. — Только ты.
— Балтазар говорил, что вампиры никогда не меняются, что это главная наша трагедия. — Было так горько отождествлять себя с Черити, признавать, что скоро между нами не будет никакой разницы. — Это единственная причина, по которой он до сих пор за тебя переживает, Черити. Он верит, что ты не изменилась, а ведь это не так. Ты превратилась в чудовище.
Черити покачала головой:
— Мой бедный братец никогда не понимал меня. Я не изменилась. Я всегда была такой, даже при жизни. — Ее взгляд сделался отсутствующим, она смотрела куда-то в прошлое, на давно ушедших людей. — Просто теперь у меня хватает смелости действовать.
— А он силен! — выкрикнул Шеперд, продолжавший бороться с Лукасом. — Чересчур силен!
Лицо Черити осветилось мечтательной улыбкой.
— У него сила вампира? Ты пила его кровь, Бьянка. И как он, сладкий? Похоже, что сладкий. Я бы не отказалась попробовать.
— Только попробуй укусить его! — произнесла я, и теперь мой голос дрожал. — Только попробуй!
— Если я его укушу, и выпью всю его кровь, и он умрет, — нараспев заговорила она, — Лукас станет вампиром. Тогда ты умрешь охотно? Чтобы соединиться со своим любовником?
Я ее ударила. Голова Черити дернулась, и окружавшие нас вампиры застыли на месте, будто не веря, что кто-то посмел поднять руку на Черити. Она прижала хрупкую ладонь к щеке, запылавшую от моей пощечины, а в остальном повела себя так, словно ничего не случилось.
— Ты еще попросишь меня принять тебя в мой клан, — сказала она. — Ты будешь меня умолять.
— Да с чего ты решила, что я когда-нибудь… — Я осеклась, осознав, почему она так думает и что собралась сделать.
— Ты будешь умолять и сама подставишь мне горло, — прошептала она. — Если нет, я убью твоего мальчика.
Лукас все еще пытался вырваться, но его держали крепко. Кто-то из вампиров обмотал его запястья и щиколотки скотчем, и Шеперд закинул Лукаса себе на плечи, будто это даже не человек, а просто мешок.
— Давай вверх, — скомандовала Черити. Шеперд с Лукасом на плечах начал подниматься на трамплин для прыжков в воду. Черити подошла к самому краю пустого бассейна. Я последовала за ней, не в силах понять, что происходит, но заглянула внутрь, и у меня свело желудок. Бледно-голубая поверхность была жутко заляпана кровью, пятно на пятне, уже забуревшие от времени. Заметив выражение ужаса на моем лице, Черити зашептала:
— Иногда они нас утомляют, и тогда мы даем им шанс уйти отсюда. Мы говорим: если выживут после падения, мы их отпустим. Так забавно смотреть, когда они стоят на трамплине. Плачут, кричат, умоляют, но в конце концов все до единого решают прыгнуть. Обманывают сами себя, думают, что у них есть шанс. А потом падают. Так неаккуратно! И столько впустую пролитой крови.
— Ты омерзительна, — сказала я.
— Иногда они умирают несколько часов. Дней. Один бедный глупец хныкал там внизу почти неделю. Как по-твоему, сколько времени будет страдать Лукас? — Темные глаза Черити заблестели от удовольствия при воспоминании о мучениях других. — Умоляй!
— Все равно ничего не получится. Я не могу стать вампиром, пока не отниму чью-то жизнь.
— Если я выпью твою кровь — если я выпью ее достаточно много, — ты будешь так отчаянно ее хотеть, что нападешь на первого же человека, которого увидишь. Обещаю, что не подпущу тебя к твоему дорогому мальчику, хотя в том состоянии тебе будет совершенно все равно.
Я вспомнила, как безумно иногда хотела крови, особенно во время заключения в Черном Кресте. Даже тогда я боялась утратить контроль над собой с Лукасом. Я не сомневалась, что Черити говорит правду.
— Не делай этого! — сказал Лукас — Она все равно убьет меня.
— Не убью. Клянусь. Однажды ты оказала мне услугу, и я это помню, знаешь ли. — Робкая улыбка на ее губах была такой же девчачьей и вызывающей доверие, как обычно. — Ты в самом деле можешь выбирать. Можешь уйти отсюда прямо сейчас, цела и невредима, и жить своей жизнью, как раньше. Мы дадим тебе убраться отсюда подальше, чтобы ты ничего не слышала.
Я зажмурилась, изо всех сил желая оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно.
Черити продолжала:
— Или можешь стать пай-девочкой и хорошенько попросить меня, и тогда мы отпустим твоего мальчика. Разумеется, ему придется смотреть, как ты умираешь, иначе он нам не поверит. Но ему мы позволим жить. Даю слово.
Самое безумное, что я ей поверила. Черити считала, что договоры нужно соблюдать, а долги отдавать. Кроме того, она была садисткой. Если бы она просто собиралась превратить меня в вампира, а потом все равно убить Лукаса, она бы так и сказала, а потом наслаждалась, глядя, как я кричу. Нет, у меня в самом деле был шанс спасти жизнь Лукасу, а это значило, что я должна им воспользоваться.
Я заставила себя медленно произнести:
— Пожалуйста.
— Бьянка, нет! — Лукас забился в руках Шеперда, но сделать ничего не мог.
Черити одарила меня нежнейшей улыбкой, словно я была блудной дочерью, вернувшейся наконец домой.
— Пожалуйста что?
— Пожалуйста, прими меня в свой клан. — Этого ей достаточно? Я ненавидела каждое произнесенное слово. Каждый удар сердца был драгоценным, потому что я знала: больше я этого никогда не почувствую. Внезапно я подумала, что умру в свой день рождения, в точности как Шекспир. У меня отнимают жизнь, и я должна об этом умолять. Но ради Лукаса я буду умолять. — Пожалуйста, преврати меня в вампира.
— Ты хочешь остаться со мной навсегда? — Черити обхватила ладонями мое лицо. — Мы станем сестрами? И тогда Балтазар увидит, что ты моя, а не его. Мы ему покажем. Пожалуйста, скажи «да». О, пожалуйста, скажи, что ты этого хочешь!