Читать интересную книгу Откуда пошел, как был организован и защищен мир - Александр Немировский

Великий союз

В то утро царь обезьян Сугрива покинул пещеру, служившую ему убежищем, но увидев двух воинов, расположившихся на берегу, немедленно спрятал голову. "Мой брат Валин изгнал меня, а теперь послал людей, чтобы отправить в царство Ямы", - подумал он и растолкал спавшую в углу огромную обезьяну.

- Вставай, Хануман! - сказал он. - Там, на берегу озера, двое. Не их ли послал мой братец, чтобы меня убить? Если это не так, приведи этих людей, они могут оказаться нам полезными.

Приняв облик отшельника, сменив копье на посох, Хануман полетел вниз таким образом, чтобы пришельцы не видели, как он опускается на землю.

Приблизившись к братьям, занятым беседой, Хануман их приветствовал:

- Мир вам, добрые люди!

- И тебе мир, - отвечал Рама. - Ты выбрал для молитв хорошее место. Здесь все дышит покоем.

- Так вы пришли сюда за покоем? - спросил Хануман.

- Не совсем, хотя мы потеряли покой.

- И мой господин тоже его потерял. Он изгнанник. Видите гору? Посредине её отверстие. Это вход в пещеру. Там я живу с владыкой Сугривой.

- Как же вы забрались по такой круче? - спросил Лакшмана.

- Забрались, - неопределенно протянул отшельник. - Мой господин приглашает вас в гости. Я помогу вам добраться к нам.

- Ты?! - удивился Рама.

И тут на глазах братьев отшельник превратился в огромную обезьяну с длинными мощными лапами, в одной из которых было копье.

- Ты обезьяна! - воскликнул Рама.

- Да, ибо мать моя чистокровная обезьяна. Но рожден я от бога ветра Вайю. Отец наделил меня быстротой и способностью увеличиваться или уменьшаться в размерах - подобно тому, как сам он постоянно меняет форму и величину облаков. Разрешите мне перенести вас в пещеру, ибо мой господин будет гневаться на меня, если ему придется ждать пару дней, пока вы до него доберетесь.

- Мы согласны, - сказал Рама, вспомнив о предсказании царя коршунов.

Хануман охватил братьев за шеи, и через мгновение они оказались в пещере перед такой же обезьяной, как Хануман, только менее мощной.

- Мы - Рама и Лакшмана, сыновья царя Дашаратхи, - представился Рама. Отец перед смертью осудил меня и мою жену Ситу на изгнание. Брат последовал за нами. Отец же вскоре умер от горя. А Ситу похитил Равана. Не пролетала ли над тобой колесница её похитителя?

Сугрива вытащил желтый лоскут.

- Это упало с колесницы, пролетавшей над нашей горой.

Схватив лоскут, Рама бросился к Лакшмане:

- Смотри! Это же клок её платья, её знак - мы идем по верному следу.

- Я могу вам помочь, - сказал Сугрива, - а вы мне. Ведь и я потерял жену вместе с царством из-за козней моего злого и завистливого брата Валина. Мне удалось скрыться вместе с Хануманом и ещё двумя слугами в пещере. Я уверен, что брат разослал людей, чтобы отыскать меня и убить.

- Будем действовать вместе, - проговорил Рама, протягивая Сугриве руку.

Ладонь его потонула в мощной обезьяньей лапе.

Пора войны

Сурья ярился, как вепрь, сжигая раскаленным оком травы и осушая ручьи. Но лето, сменившее весну, было для Сугривы счастливым временем. Рама помог ему убить брата, и изгнанник не только вернул себе престол, но, имея верную супругу Руму, завладел также женою брата Валина, луноподобной Тарой. Оставалось совершить церемонию восхождения на трон, и была назначена для этого ночь. Рама и Лакшмана были приглашены в обезьянью столицу как почетные гости. Однако они попрощались с Сугривой у ворот. Рама вспомнил о запрете отца вступать в какой-либо город четырнадцать лет. Царевичи удалились в прохладную горную пещеру, чтобы провести там лето.

Но вот наступило время дождей. Индра пролился с небес, чтобы поля, насыщенные влагой, прорастили зерно. Свершив это, он удалился на покой. Растворились в небесной глубине громогласные тучи. Утихли ливни. Смолкли павлины. Стали просыхать дороги. Обнажились песчаные мели рек. А от Сугривы все ещё не было вестей. Наслаждаясь любовью и властью, он, кажется, забыл о своем обещании. И Рама отправил к нему Лакшману, чтобы напомнить об их уговоре.

Взяв лук и стрелы, направился юноша к Сугриве, готовый его поторопить или покарать. При виде могучего воина, идущего по дороге к обезьяньей столице, всполошилась стража. И оторвался Сугрива от Румы и Тары. И отправил он навстречу Лакшмане луноликую Тару, которая ласками умерила его гнев.

И в то же утро разослал Сугрива гонцов во все пределы своих необъятных владений. Очень скоро под стены столицы стеклось огромное лесное воинство, десятки тысяч хвостатых подданных, готовых выполнить любое приказание своего царя. К ловким обезьянам присоединились их союзники - на вид неповоротливые, но могучие медведи.

- Вот что, звери! - обратился Сугрива ко всему воинству с высоты стен. - Помогите мне отыскать супругу доблестного воина Рамы, моего друга и спасителя. Отомстим ненавистному всем нам царю ракшасов Раване.

С громогласным ревом двинулись за колесницей Сугривы ряды обезьян и медведей. Впрочем, звери не долго держали воинский строй. Обезьянам было невмоготу долго двигаться по земле, и большая их часть передвигалась вдоль дороги прыжками, от дерева к дереву. Медведи же топали по земле, поднимая лапами огромный столб пыли, служивший обезьянам ориентиром.

Достигнув озера, над которым высилось убежище Рамы, Сугрива разделил звериное воинство на четыре корпуса. Каждому отряду было указано его направление. Во главе того, что пошел на юг, был племянник Сугривы и его наследник Ангада, которого сопровождал Хануман. После этого Сугрива отправился в пещеру, чтобы там вместе с Рамой и Лакшманой ожидать вестей от каждого из отрядов, которые должны были прочесать всю Индию.

У Агастьи

В это время, ещё не зная о том, что Хануман в Ланке, Рама и Лакшмана ждали его возвращения. Представляя себе могущество Раваны, они понимали, что победа возможна лишь с помощью оружия богов.

- Как жалко, что ты, Рама, сломал лук Шивы, - вздохнул Лакшмана.

- Но ему не уступает лук Вишну, - проговорил Рама. - Я слышал, что при нем есть колчан с неиссякающими стрелами.

- Но как же получить эти лук и колчан? - оживился Лакшмана.

- Надо отыскать Агастью. Вишну вручил ему свое оружие в благодарность за то, что он помог одолеть асуров и заставил согнуться гору Виндхью. Вероятно, он где-то здесь, на юге, возжигает священный огонь.

- А захочет ли он отдать нам это оружие? - усомнился Лакшмана.

- Попытаемся его уговорить, - проговорил Рама. - Агастья за свою долгую жизнь столько натерпелся от ракшасов, что сможет нас понять.

Путь к Агастье указали братьям птицы. В лесной глуши жил великий риши, питаясь кореньями и плодами. Он был любим всеми животными, и они, следуя его наставлениям, не обижали слабых, не истребляли друг друга.

Агастья приветливо встретил царевичей, ввел их в свою хижину, предложил напиться, угостил фруктами, а затем обратился к Раме:

- Мне известно, что вас ко мне привело. И вы не уйдете с пустыми руками. - Произнеся это, Агастья снял со стены и протянул братьям колчан с тремя стрелами.

- Вот эти две стрелы простые, - отшельник прикоснулся к ним пальцами, - а эта, с алмазным наконечником - особая. Храните до тех пор, пока не наступит время решающей схватки с Раваной.

- Но я слышал, что у тебя есть лук Вишну, - не сразу отозвался Рама.

- Вишну и есть твой отец. Ты рожден им для подвига.

Старец поведал Раме и Лакшмане тайну их рождения, начав с совета богов, на котором было принято решение во имя победы над Раваной дать жизнь четырем сыновьям в семье Дашаратхи. Потрясенные, внимали братья рассказу отшельника. Теперь они были уверены, что помощь богов в борьбе с Раваной будет им обеспечена.

У Океана

Уже через месяц, не отыскав следов Ситы и её похитителя, начало возвращаться воинство с севера, востока и запада. Лишь южный отряд, рассыпавшись широким фронтом, двигался к южной оконечности Индии, омываемой океаном. Но и ему не удалось найти Ситу и даже что-либо узнать о ней. Однако, опасаясь гнева Сугривы, эти обезьяны решили остаться на какое-то время у океана.

Однажды они увидели огромного ястреба. Он летел невысоко, чтобы, как обычно делают его собратья, камнем упасть на добычу.

И тут сказал Хануман Ангаде:

- Взгляни, как необычно поведение этой царственной птицы. Я не удивлюсь, если она расскажет нам что-нибудь о Сите, как это уже сделал царь коршунов Джатайю.

На самом деле у ястреба не было такого намерения. Обессиленный голодом, он намеревался напасть на обезьян и выбирал добычу пожирнее и послабее. Но услышав имя "Джатайю", птица опустилась рядом с Хануманом.

- Что ты знаешь о Джатайю? - спросила птица.

- Я знаю со слов Рамы, что он пал в битве с владыкой ракшасов Раваной, пытаясь отнять у него похищенную деву. А тебе известен Джатайю?

- Это мой брат, - ответил ястреб. - Зовут меня Самнати. Я был неразлучен с ним в молодости и так же, как он, одержим мыслью взлететь на небо, чтобы утвердиться рядом с Солнцем. Теперь я понимаю, что это была безумная затея. Но мы были молоды и честолюбивы. Воздух поначалу был теплым, напоенным ароматом цветущих лугов и людских становий. Затем он утратил все запахи и стал холодным как лед, а пронизывающие его солнечные лучи стали подобны раскаленным иглам. Внизу под нами исчезли все подробности нашей земной жизни. Леса слились с полями и реками, и едва была различима громада Хималаев в виде белых зубцов гребня. Мы же поднимались все выше и выше, в бездонность, и все нестерпимее становился жар светила. "Останься, брат мой, - сказал мне Джатайю. - Дальше я полечу один". Но мог ли я его покинуть? И я от него не отставал. Солнечная колесница была совсем рядом, и мы не отводили от неё глаз. Мы видели самого Сурью и его колесничего Аруну. Но боги, возмущенные нашей дерзостью, приказали Сурье вспыхнуть с утроенной силой. Я почувствовал, как начинают тлеть мои крылья, и рванулся вперед, чтобы защитить брата от гибели. Огонь обрушился на меня, выжег глаза, обуглил перья. Я камнем полетел вниз. Джатайю, которому я сохранил крылья, не дал мне разбиться и помог достичь земли. Мы спустились здесь, в месте, где вы расположились лагерем. С тех пор я не могу летать далеко и высоко подниматься. Но здесь много корма. Ведь птицы, которых вы разогнали, здесь отдыхают перед перелетом через океан. Что же надобно вам в моих угодьях?