на отношения. Я открыто признаю все, через что пришлось пройти. У меня проблемы с одиночеством, токсичный лучший друг, и я стараюсь делать все самостоятельно. Мне это хорошо известно, и я пытаюсь бороться с этим, когда оно затуманивает мой разум. Я не уверен, понимает ли Джуничи свое прошлое так же хорошо, и готов ли он взять на себя ответственность за него.
Я хочу прощупать почву, поэтому продолжаю:
– Не все связи отражают то, что ты лично пережил в детстве. Посмотри на Нино и Харуку.
Джуничи усмехается.
– Они исключение, помнишь? Не правило.
Я киваю и замолкаю. Нулевая осведомленность о травмах прошлого. Мои мысли крутятся в миллион разных направлений, поэтому я слегка подпрыгиваю, когда он тянется ко мне и сжимает мою руку.
– Я напугал тебя? – Спрашивает он.
– Нет. Извини. Просто задумался.
– Я должен быть честен перед тобой. Связь – это не то, чего я хочу, Джэ. Обычно я не попадаю в такие ситуации. Никогда не предлагаю свою кровь вот так и даже не позволяю никому оставаться в моем доме. Но ты мне небезразличен… и ты мне нравишься.
– Ты мне тоже нравишься.
Он кивает, отвечая на мою улыбку.
– Поэтому я хочу поддержать тебя в этом. Я поддержу… с удовольствием. Но нам нужно быть осторожными. Без шуток, ты можешь отнестись к этому с уважением?
– Могу. – И отнесусь. Я прекращу эти кокетливые комментарии и попытки его раззадорить. Если он действительно боится, что мы можем случайно соединиться, я не буду его провоцировать. Даже ради обнимашек.
То, что он делает для меня, невероятно. Позволяет мне переехать в его дом, вторгнуться в его личную жизнь и пить его кровь. Конечно, я буду уважать его желания. Я могу вести себя прилично. Он увидит.
Конец ноября
Глава 29
Джуничи
Как думаешь, во сколько будешь дома?
Я смотрю на сообщение от Джэ и обдумываю свой ответ.
Довольно поздно. Возможно, ближе к полуночи.
Хорошо. Я собирался сегодня вечером приготовить сондубу чжигаэ[39]… Лучше на завтрак?
Да, пожалуйста. Постараюсь не разбудить тебя, когда вернусь домой. Целую.
Я кладу телефон на рабочий стол и вздыхаю. Прошло около месяца с тех пор, как Джэ начал «пробуждаться», и мало что изменилось, кроме его режима сна. Он сказал, что раньше мог не спать всю ночь. Беспокойный и нервный. Но с тех пор, как я начал его кормить, он спит глубоко и спокойно. Это определенно хорошо. Я рад.
– О тебе ходят слухи, Такаяма Джуничи.
Воскресный полдень, и Хисаки сидит на моем диване, драматично машет своим конским хвостом и смотрит на меня. Я должен избавиться от этого дивана. Нечего ему тут слоняться как дураку, когда больше некуда пойти.
– Интересно, то странное существо, которое я встретил здесь в прошлом месяце, это тот, о ком все говорят? Тот, кто в последнее время проводит время с Харукой. Этот доктор. Негодяй. Откуда у него такое право? – Говорит Хисаки.
Я вручную вышиваю узор на наружной стороне воротника кимоно. Новый год не за горами, и я подумываю попросить Джэ сходить со мной в местный храм. Я не религиозен, но думаю, что традиция хорошая. Моя мама таскала нас с сестрой, потому что ей нравилось приобщаться к японской культуре, несмотря на жесткие обстоятельства. Я думаю, она всегда старалась извлечь из всего самое лучшее.
В качестве сюрприза шью Джэ кимоно и накидку. Я начинаю с накидки, потому что пока не знаю его точных размеров, прикидываю шею и плечи, но могу внести коррективы позже.
– Ты меня игнорируешь? – спрашивает Хисаки.
– Пытаюсь. – Я делаю лазуритовый накладной шов. Ткань, которую я использую, глубокого стального серого цвета. Кимоно к ней пранируется темно-синего. Я думаю, что на нем будут хорошо смотреться эти цвета, и это остановит его от покупки какой-нибудь готовой комбинации кимоно с манекена в универмаге.
– Ты живешь с ним?
Я качаю головой, сосредотачиваясь. Мне не нужно отвечать на вопросы этого кретина или объясняться перед кем-либо. То, что происходит с Джэ, – не его дело, не аристократии. Пока что нет. Когда он пробудиться, тогда они все узнают.
Жить вместе с Джэ оказалось на удивление комфортно. Легко. Он приятный и постоянно чем-то занят. В его комнате всегда куча бумаг и исследовательских материалов, но он содержит в чистоте места общего пользования и кухню. У меня раньше никогда не было соседа по комнате, поэтому мне не с чем сравнивать. Но я думаю, что он, наверно, самый лучший.
– Знаешь, моя родословная уникальна среди вампиров, – хвастается Хисаки. – У нас очень острое обоняние. Оно передавалось каждому последующему первенцу из поколения в поколение. Поэтому мне не составило труда понять, что что-то не так с твоим… другом?
Я не сказал больше трех слов по крайней мере за последние десять минут. Невероятно, как он сидит здесь, совершенно довольный тем, что слушает самого себя.
– Джуничи, ты очень популярен среди нашей аристократии. Твоя родословная и воспитание превосходны. Они подходят для соединения с любым чистокровным. Ты не должен общаться с этим странным существом в таком ключе. Меня не интересует физическая близость – и разница в возрасте значительна, – но… даже я был бы более социально приемлемым выбором в качестве твоего партнера.
Я сдерживаю рвотный позыв и быстро перевожу дыхание, а затем откладываю иглу и ткань на стол и закрываю глаза.
– Хисаки. То, чем я занимаюсь в личной жизни, не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к кому-либо из аристократов. Ты понимаешь?
Он смотрит на меня своими красными глазами, как теленок на новые ворота.
– Нет. Я не понимаю. Потому что мы сплоченное сообщество, и мы хотим знать больше об этом существе, к которому ты вдруг привязался. Рен знает об этом?
Мой первый инстинкт – сказать: «К черту Рена». Но я не могу. Не вслух. Он как мой наркодилер – тот, у кого есть хорошая дурь. Я должен сохранить между нами как можно более дружеские отношения.
Или, может быть, я должен сказать это и полностью разорвать между нами связи? Именно это и должно произойти. Вот только я слабак. Я пью его кровь с шестнадцати лет… чертова чистая кровь. Сегодня я собираюсь встретиться с Реном, поэтому не могу поужинать острым супом из тофу с ярким, сексуальным доктором, живущим в моем доме. Я должен идти получать свою чертову дозу.
Джэ хлопотал в течение последнего месяца. Он принимал пациентов на полставки в больнице, организовывал и проводил собеседования с кандидатами на программу суррогатного материнства, навещал Харуку и проводил с ним исследования. Сейчас он у себя дома, но обычно приезжает два раза в неделю. Когда Джэ возвращается, он очень взволнован. Уверен, Харуке это тоже нравится – иметь еще одного книжного червя, с которым можно поболтать о вампирских преданиях. К тому же,