Вскоре мы различили впереди в свете прожекторов знакомые очертания корпуса «Звездного орла»… Вездеходов и солдат рядом со Звездолетом видно не было. Это нас немного успокоило.
— Надо бы, наверное, Степана дождаться, — сказал я. — Он со своими саворбами что-нибудь изобразил бы, помог.
— Нет! — отрезал Прохор. — Главное, внезапность. Времени терять не будем! Григорий, гони прямо к кораблю! Будем нахальными! Подготовься, Пус! Скажешь часовым, что приехал из столицы, и потребуешь начальника! Ясно?
— Да. Конечно. Я все сделаю, как вы хотите…
— Тимофей! Григорий! Не зевать! Усиленной охраны в звездолете не должно быть. Человек пять-шесть, не больше. Если будем действовать быстро и дружно, то справимся! Следите за лейтенантом, если появятся сомнения, не церемониться! Приготовить оружие!
Вездеход подкатил уже почти к звездолету — оставалось каких-то пятьдесят метров до входного люка. И тут на дороге перед машиной выросли фонтанчики грязи и где-то впереди загрохотало.
Над нашими головами, почти над самой крышей кабины, засвистели трассирующие пули.
Мы инстинктивно втянули головы в плечи и пригнулись.
Григорий резко затормозил.
Раскаты автоматных очередей смолкли. Из какой-то ямы перед самым звездолетом высунулась голова очень грязного и порядком помятого робота, и металлический голос проскрипел:
— Не двигаться! Кто такие?
Пус, получив ощутимый тычок в спину пистолетом — Прохор и в самом деле не церемонился, — опустил стекло дверцы и отбарабанил положенное:
— Прекратить огонь! Я лейтенант Пус из Кротона! Срочное дело! Вызови командира!
— А ты не покрикивай! Не покрикивай! Не в столице! Раскомандовался тут, — недовольно прорычал робот. — Командира ему. Быстро из машины! Оружия не брать! Руки за спину и вперед по лестнице на смотровую площадку и в шлюзовую камеру. Там вас встретят! Быстро! Быстро!
— Кажется, опять попались, — прошептал я, в бессилии опуская руки, — и крепко, а так все хорошо начиналось…
— Да, — покачал головой Григорий, выходя из машины и закладывая руки за спину. — Это вам не солдатик у входа в охраняемую зону. Киберы с автоматами шуток не понимают. Это судьба.
— Что ж, надо подчиняться, — сказал Прохор. — Вылезайте, лейтенант, а то как бы они нас не ухлопали.
Стоит ли говорить, как неохотно и с какими чувствами мы подходили к родному звездолету… Если бы какой-либо из свербских придворных живописцев задумал создать аллегорическую картину на тему «Приговоренные к смерти», полагаю, лучшей натуры, чем наша группа, ему было не найти. Вид у нас был еще тот, как выразился капитан. Даже лейтенант Пус почему-то не радовался, что возвращается к своим.
Когда мы в сопровождении двух роботов-автоматчиков прошли шлюзовую камеру и очутились внутри жилых помещений корабля, первое, на что я обратил внимание, это следы пуль на пластиковой обшивке стен и потолков.
В трех местах коридора герметичные перегородки были смяты и изрезаны лазерными лучами. На площадке перед рубкой лежали в углу три сильно изувеченных взрывами и лазерными лучами робота, тут же валялись чьи-то оплавленные кибернетические потроха…
В наше отсутствие на звездолете явно происходило побоище. И, видимо, если судить по следам пуль и оплавленной пластмассе, сосульками свисавшей с потолка, схватка была жаркой, и потери с обеих сторон ощутимыми.
— Такое впечатление, — пробормотал Григорий, — что «Звездный орел» в эти дни побывал в битве и участвовал в абордажных боях. Что бы все это значило?
Прохор недовольно морщился, с болью душевной созерцая результаты погрома на его родном «Звездном орле», и молчал.
Нас выстроили вдоль стены.
Дверь в рубку растворилась. И на пороге возникла фигура робота, с ног до головы увешанного базуками, автоматами, лучевыми пистолетами и сумками, из которых торчали пулеметные ленты и ручки противотанковых гранат. На голове робота был укреплен шлем, снабженный прибором ночного виденья и миниатюрной рентгеновской установкой, позволяющей смотреть сквозь стены и в почву на глубину до десяти метров.
Признаться, когда я в нескольких шагах перед собой увидел это кибернетическое страшилище, последние силы оставили мой организм и, если бы не Григорий, подхвативший меня за руку, я бы свалился.
— Что еще за лейтенант Пус из Кротона? — проскрипел вышедший из рубки робот удивительно знакомым голосом.
Я еще не успел сообразить, чей же это голос, как из капитанского комбинезона высунул морду кот Василий и оглушительно мяукнул.
Робот-страшилище сразу потерял всю свою важность, сдернул с головы шлем с рентгеновской установкой и прибором ночного виденья и, с явным облегчением передав сей предмет роботу-адъютанту, вытянулся перед нами по стойке смирно.
— Филимон! — в один голос воскликнули капитан и Григорий. — Что тут происходит? Как тебе удалось?
По-моему, если роботы способны испытывать смущение, Филька был смущен. Его большие электронные глаза смотрели на капитана виновато и жалостливо.
— Разрешите доложить! — отчеканил Филимон, — Звездолет «Звездный орел» очищен от посторонних кибернетических предметов и контролируется силами двадцати восьми земных роботов-повстанцев под моим непосредственным руководством. Командование звездолетом и его кибернетическими силами я принял на себя ввиду отсутствия капитана и членов экипажа. В процессе боев внутри звездолета нам, в результате успешно проведенных операций, удалось вывести из строя четырнадцать киберов-автоматчиков противника, пятеро из них сильно покорежены и приведены в полную негодность, девять роботов демонтировано. Захвачено также в качестве заложников и военнопленных семеро солдат и офицеров враждебной звездолету армии. Наши потери: восемь роботов полностью выведены из строя, тринадцать киберов получили серьезные пробоины и повреждения и нуждаются в капитальном ремонте и восстановлении. Остальные имеют отдельные пулевые и лучевые повреждения и годны к эксплуатации в условиях жилых помещений и температурного режима звездолета. В ходе операций было захвачено много вражеского обмундирования, оружия и боеприпасов. Доклад окончен. Передаю командование звездолетом капитану и экипажу.
— Командир роботов-повстанцев… Гм! Это нечто новое. Я и не предполагал, что у тебя, помимо прочих достоинств, есть еще и задатки полководца, — сказал Прохор, заметно оживляясь и извлекая из-за пазухи рвущегося к родным запахам звездолета кота Василия. — И все же кое-что из твоего доклада мне понять трудно. После захвата корабля свербитами, насколько я понимаю, вся наша кибернетика была отключена. Каким образом ты вновь оказался в активном состоянии?
— Меня включил микроробот.
— Какой еще микроробот? — удивился Прохор. — Не было у нас никаких микророботов.
— Микроробот в виде куклы-игрушки. Он прятался в каюте пассажира Тимофея. Этот микроробот и помог отбить звездолет у врагов.
— Это талисман! — воскликнул я. — Какое счастье, что Терзалия подарила мне эту игрушку!
Прохор хмыкнул и повернулся ко мне:
— Микроробот — не игрушка! Привыкай называть вещи своими именами. Интересно, как эта кибернетика попала к твоей даме? Сейчас же отыщи этого робота, Тимофей. Твой талисман, возможно, еще нам понадобится.
— Микроробот в данный момент находится в каюте Тимофея, — услужливо подсказал Филимон, с благоговением