как подобает ему, добродетельному, милосердному [государю], обласкал каждого согласно его положению, проявил безграничную милость, исключительную щедрость. Он наделил их всякого рода милостями и подарил [им] почетные халаты и ветроногих коней. Таким же образом день за днем, постепенно, последовательно каждый, кому помогало счастье, [кому] сопутствовала удача, улучив момент, бежал из той страны и входил в состав войска, слуг, становился в ряд вельмож его величества [Абдулла-хана].
Его величество [Абдулла-хан], по отношению к которому небосвод — гулям, в полном порядке и снаряжении тронул боевого коня и в [месяце] ша'бане упомянутого года расположился вокруг Балха в куруке Якка-Чинар[256]. На следующий день хан, подобный Искандару, по одобрению мирзы Али-бия наймана с незначительным числом храбрых воинов, воителей эпохи, в доспехах, верхом на коне, направился к городу, чтобы объехать город и городские стены с целью изучить внимательным взором [все] входы и выходы [из] города. Когда он вошел в махалла Чапаган, что является [одной] из махалла, [расположенных] за городом, вдруг из крепости выступило около десяти тысяч всадников, полностью приготовленных к боям, готовых к битве и сражению всадников и пехотинцев. Они обошли его величество с трех сторон, окружили [его], словно ореолом луну, наподобие мух, облепивших сахар.
Месневи
Вооруженная толпа [людей], подобных львам и леопардам,
Облаченная в кольчуги для битвы,
Все готовые к сражению,
Выступила из крепости.
Они подошли к шаху, окружили [его] рядами,
Казались ореолом вокруг луны.
Битва победоносного войска с жителями крепости, являющаяся первой битвой с вражеским войском
Его величество могущественный [Абдулла-хан], которому постоянно сопутствует божья помощь, божья милость, не поддался страху от натиска множества врагов. Вдохновитель счастья — [бог] довел до его бодрствующего слуха истину: “А кто полагается на Аллаха, для того Он достаточен”[257]. Итак, уповая на помощь милости Аллаха, на [его] безграничную поддержку, он не допустил до своего благоухающего сердца никакого страха и волнения. С твердым сердцем, с большой надеждой [на победу] он вошел во дворец Джаханшах бакаула, вынул ноги из благословенных стремян, сошел с седла, обласкал людей, расположил их к себе. Обращаясь к войску, он соизволил сказать: “Победа и торжество зависят от щедрого господа, а не от многочисленности войска. Смело надевайте кольчуги решительности, отважно /176б/ сражайтесь с этим войском [неприятеля], чтобы на поле битвы не ронять честь”.
Согласно приказу его [выступили] львы чащи храбрости, крокодилы реки смелости.
Месневи
Мужественно они пошли в атаку, Подняв острые копья, [они произнесли]:
“О шах, благодаря тебе да будет благоустроенным мир,
Да будет далеко око зависти от твоего чела,
Чтобы содействовать счастью шаха мы готовы
Похитить корону с макушки солнца и луны.
Во имя счастья хана, могущественного, как Искандар,
Мы принесем перстень, [взяв] из рук врага.
Мы вступим на поле брани,
Унесем прах с души врага”.
Некоторые [воины] победоносного войска от натиска упомянутой армии [врага] ощутили в своем сердце чрезмерный страх, от величия и многочисленности врагов на скрижалях сердец, на страницах мысли начертали картины несбыточных мечтаний, ибо балхское войско было очень многочисленно, готово к битве и все время склонялось к мятежу и смуте. Несмотря на это, воинственные храбрецы, воины, стремительные, как лев, похожие по нраву на Бахрама, благодаря помощи господней и большой помощи государя взяли в могучие руки луки ненависти и с быстротой урагана выступили против несчастных врагов. Отражая [неприятеля] и давая [ему] отпор, они вызвали землетрясение и смятение у судьбы.
С одной стороны могущественный и славный султан-заде Суюнч-Мухаммад-султан, сын Кебек-султана, вместе с отрядом храбрых эмиров, таких, как Кучак оглан, мирза Али-бий найман, Таныш-бий джалаир, Мирза-Ака-бий, мирза Мухаммад-мирза найман, ударом кирки проделали брешь в стенах, за которыми были дома людей, и поспешно [направились] в бой с врагами. [Еще] на одной стороне опора державы, управитель [дел] государства Кулбаба кукельташ и Джан-Дарвиш аталык тубаи, Гандж-Али бахадур, Алука бакаул, Мирза-Вали хазиначи по исключительной храбрости и смелости сузили путь врагу. На третьей стороне Шахим-бий аргун, возглавляя отряд победоносных храбрецов, таких, как Хафиз Субханкули — имам его величества [Абдулла-хана], пахлаван Яри, которому в то время была передана эмирская власть над чагатайскими [племенами], и Кутлук бахадур тама[258], успешно вели бои. [Еще] на одной стороне Али-Мардан бахадур, Джан-Хасан бахадур, Назар чухра-агаси с [воинами] чухра левого крыла и Аваз-мирза кангли, Балудж-мирза, сын Курбан-бия кушчи, Бик-Са'ид бахадур, Шади-мирза кият совершили нападение на [врагов, находившихся] перед ними. Огонь битвы разгорелся так, что от действия его дыма пришел в волнение диск луны, небосвод-наблюдатель в искрах его пламени заметил признаки /177а/, [напоминающие стих]: “Ведь оно бросает искры, как замки”[259]. С обеих сторон возгорелся такой огонь битвы, сражения, что от силы и жара его опалились сердца в груди воинов.
Месневи
Со всех сторон храбрецы в той битве
Крепко опоясались для отмщения,
Все превратили души в мишень для стрел,
[Разъяренные] в ходе битвы [так, что выступила] пена на губах.
Кровью героев поверхность гранита
Забрызгана и напоминает спину леопарда.
Судьбе подобало бы горько рыдать,
[Жалея] этих славных меченосцев.
От отблеска сверкающих копий, от искры блестящих мечей поверхность поля битвы уподобилась лугу, усеянному тюльпанами. От стука подков боевых коней, от натиска и ударов, [наносимых] храбрецами, поле брани лишилось покоя.
Месневи
Смелые храбрецы, величественные, как небо,
По стойкости все подобны горе,
Все, подняв острые мечи,
Напали друг на друга, чтобы сражаться.
От обилия крови, которая от меча поднималась ввысь,
Земля и вселенная заколыхались, как море.
Герои бросались друг на друга [быстро], как молния,
Они были залиты кровавым дождем.
В тот страшный день отряд смелых храбрецов, таких, как Джан-Хасан бахадур, Мирза-Вали хазиначи, Бик-Са'ид бахадур, Кутлук бахадур, наподобие свернувшегося дракона на поле брани или быстрого крокодила в бурной реке, взяв в руки пики, похожие на большую змею, подняв на плечи сверкающие мечи, напали на врагов. Они показали образцы смелости и храбрости и вызвали нечто похожее на день Страшного суда. Поскольку балхское войско было неисчислимым, несчетным и с каждым часом прибывали [все новые силы для оказания] помощи [ему], упомянутые храбрецы [Абдулла-хана] получили тяжелые ранения и из этого ненадежного чертога — [мира] поспешили в устойчивое жилище (т.